– Какие у тебя пылкие друзья, Бастинда! Осторожнее! Bы меня поломаете! – вопил Болтун.

Я тоже что-то вопила, и стала вопить ещё громче, когда к нам ласточкой прыгнул Станислас Шарль Доре.

– На подходе красавчик-Патрик, – предупредил меня артефакт. – Сейчас вы тут устроите…

Чтоб устроить что-то еще и с Уолесом, его пришлось сначала загнать к стене конюшни, затем, следуя командам будущего лорда-командующего, взять ленстерца в клещи классической атаки.

– Это бесчестно, лорды, – отбрыкивался ученый муж, – у лорда Шерези преимущество юбок, он может пинаться!

– Соперники часто имеют перед нами преимущество, – поучал издали лорд Bиклунд. – Цветочек, право, верх!

Станислас, не отвлекайся на мандолину, ее никто не тронет!

Менестрель обернулся к инструменту, чем незамедлительно воспользовался Уолес, он схватил Станисласа за плечо, развернул его руку, я же присела, протиснулась между Патриком и стеной и оттолкнулась от нее, нанося сокрушительный удар.

– И победу в этой драке одерживает, – зычно прокричал Виклунд, – Бастиан Мартере граф Шерези в облике премилой служанки!

Я раскланялась, сложив руки перед грудью в женской манере.

– И в награду я лишаю строптивую девицу жалования! – Патрик недовольно ворчал, поднимаясь, отряхивая одежду.

– Как можно, любезный лорд? – пропищала я, кривляясь. – Чем слуга ваша может заслужить прощение? Желаете, я почищу ваш курятник? Или как там называется помещение, где вы держите почтовых птиц? Покажете мне свои владения, мой добрый хозяин?

– Покажу, я тебе все покажу, – лорд Уолес широким жестом пригласил меня сопроводить его. – Лорд Доре, составьте нам компанию, если не желаете ковыряться в навозе с нашим тиририйским великаном.

Менестрель не желал навоза.

– К обеду здесь будет кипеть работа, – Патрик вошел в роль замковладельца, – мы наняли для ремонта пейзан из ближайшей горной деревушки, хотя, может они и не пейзане вовсе, а охотники…

С замковой стены открывался вид на мощеную дорогу, убегающую в лес.

– Вы пришли по ней пешком?

– О нет, все было гораздо…

– Интереснее! – сказал Доре.

– … осторожнее, – закончил свою фразу Уолес. – Нам пришлось оставить лошадей у подножия и пробираться, прорубая путь через кусты.

– Не этих ли лошадей, любезные лорды? – кивнула я через стену.

– На наших всадников не было, – лорд Доре поправил на носу окуляры.

Тем временем на дороге появлялись все новые всадники, затем пеший отряд без опознавательных штандартов и, насколько я могла судить, без оружия.

– Это наши пейзане, – прищурился Патрик.

– Их сопровождают рыцари долины.

– Мы ждали леди ван Сол в начале следующегo месяца.

– Значит, дева решила поторопиться. А вот и она, видишь, Цветочек.

Леди Дидиан ехала верхом на белоснежном жеребце, и издали была похожа на настоящую сказочную принцессу. Ее распущенные волосы струились по плечам, спадая на круп лошади, а под ними переливался всеми геральдическими цветами драгоценный плащ.

«Блондинка, – подумала я с отвращением, – и кривляка».

Мои друзья приветственно махали руками со стены, она, заметив это, сжала бока скакуна, поднимая тoго на задние ноги.

Расстроить ее брак не доставит мне ни малейших душевных терзаний.

– Тысяча дохлых фаханов! – вдруг сказал Виклунд, бесшумно появившийся рядом со мной. – Посмотрите только, кто притащился в Блюр!

Повозки такой странной конструкции мне раньше видеть не приходилось. На помосте, снабженной невысокими бортами, крепился массивный трон. Я моргнула, присматриваясь. Трон с колесами по бокам.

– Канцлер ван Харт! – ахнул Станислас.

– С верным ван Диормодом, – кивнул Оливер. – Это его секретарь, Цветочек, видишь, он сидит у изножия кресла, свесив ноги?

Зеленый оттенок секретарского лица виден был даже с такого расстояния.

– Надо сообщить Гэбу новости, – Патрик быстро пошел прочь.

– Не доверяет старикан сынуле, – протянул Оливер, – ох, не доверяет.

«Милый старикан, – подумала я. – Я тоже его сынуле ни на грош не верю».

А потом мне пришло в голову, что в браке Гэбриела с леди ван Сол, канцлер ван Харт заинтересован больше прочих, а значит, у меня появился ещё один соперник.

Встречать гостей я не осталась. По словам Станисласа, почтовые птицы содержались в северной башне. Я даже не потрудилась быть осторожнoй в расспросах. Спросила прямо, получила столь же прямой ответ, даже без уточнений причин моего орнитологического интереса.

У клеток с птицами на ящике лежали писчие принадлежности и ворох тонких бумажных полос. Я быстро написала на одной ленте : «Всегда к услугам своей звезды.

Миньон граф Шерези», и, свернув послание трубочкой, засунула его в легкий берестяной патрон. Патроны были ссыпаны в миску на манер сухой фасоли, к каждому из них крепились тончайшие завязки из конского волоса.

Птица оказалась покладистой, или хорошо обученной. Когда я, приоткрыв клетку, засунула внутрь руку, пичуга доверчиво прыгнула мне на ладонь.

Я набросила петельку патрона на птичью ножку и осторожно извлекла из клетки своего гонца.

– Ты уверена, Бастинда?

– Я хочу, чтоб королева знала, что ее миньон опять в мире живых, и что она может расчитывать на его верность.

– И ради этого ты собираешься потратить почтовую птицу? – Гэбриел ван Харт вышел из дальнего угла.

– К вам там невеста приехала, – сказала я, поджав губы, – с батюшкой и секретарем. А лорд Уолес с ног сбился, чтоб вам эту новость сообщить. А вы, оказывается, здесь прячетесь.

– С кем ты говорила?

– Сама с собой, – пожала я плечами, – иногда людям с тонкой душевной организацией хочется поговорить с кем-то равным.

– А так как равных тебе нет… Кто из моих батюшек к нам приехал?

– Канцлер.

– Кто из канцлеров?

– Тот, у которого есть секретарь…

С каждым словом меченый красавчик приближался ко мне, я отступала. Наконец, он, потеряв терпение, ринулся в атаку, я отпрыгнула к стене и просунула руку в узкую бойницу.

Ван Харт схватил меня за плечи, нo я уже разжала ладонь, выпуская птицу в небо.

– Можешь теперь меня наказывать, – я повернулась к ван Харту лицом.

– С удовольствием.

Наказывать он меня решил основательно, для начала расстегнув мой пояс. Но планам его палачества мешал плотный корсет и завязки панталончиков.

– Все, все, – хихикала я, отталкивая ван Харта. – Будем считать, что ты наказал меня щекоткой!