облегчения появляются на лице Чэна, когда мы подъезжаем к окраине приграничного города.

– Почему все вокруг такие радостные? – оглядываясь по сторонам, спрашиваю я. – В этом месте люди лучше живут?

– Нет, просто скоро важный праздник. А я и забыл о нем, – улыбается мой телохранитель.

– Что за праздник?

Мы идем по дороге, спешившись, и ведем лошадь за собой.

– День рождения наследника.

– Наследника?

Я присматриваюсь к проходящим мимо девушкам с цветочными венками на головах.

А что я вообще знала о наследнике? Понятно было, что у правителя есть дети. Как-то раз я даже слышала разговор сестер о том, что старший сын нашего владыки до сих пор не женат и что это вызывает недовольство у знати. Выходит, он уже довольно взрослый мужчина?

– Он до сих пор не обручен? – спрашиваю, заметив, что венками украсили себя абсолютно все девушки в пригороде.

– Вы что-то слышали об этом?

– Лишь то, что наследнику никак не могут найти жену.

– Найти-то могут. Даже ваших сестер возили на смотрины! – фыркает Чэн. – Но наследник, говорят, не очень-то жаждет женского внимания.

– Сестры ездили на смотрины?

– Где-то полгода назад, – кивает мой страж.

Точно, они тогда уезжали куда-то, а мне велели тихо сидеть во дворце.

– Вот это да! Одна из них могла стать женой будущего правителя!

– Хвала Создателю, этого не случилось! – снова фыркает он. На этот раз как-то странно.

Мы подходим к городским воротам.

– А что это за традиция – надевать венки в этот день?

– Все девицы хотят стать женой будущего правителя. Вот и прихорашиваются.

– Но он ведь не увидит их, сидя во дворце в столице! – еще больше удивляюсь я.

И удивление мое переходит в откровенное недоумение, когда мы входим в город, где украшены не только головы девушек, но и головы зрелых женщин и детей, и дома, и улицы, и даже лотки торговцев: все в цветах и фонариках!

– Боюсь, даже если увидит – растеряется! – усмехается Чэн, весело глядя по сторонам.

Как я рада, что он ожил!

– Да, все так ярко, – негромко соглашаюсь с ним.

Особенно это бросается в глаза сейчас – когда небо темнеет, а вокруг зажигается все больше огней.

– Скоро начнет работу ночная ярмарка, – подает голос мой страж, уверенно шагая вперед. – Можем что-нибудь прикупить тебе, если хочешь.

Следую за ним, ощущая сильную и теплую ладонь на своей руке, и не могу выдавить ни звука: он обратился ко мне на ты? Это…

Так неожиданно и так естественно, что сбивает меня с толку.

– Думаю, нам не стоит опасаться местной стражи: никто нас здесь искать не будет. Не в такой праздник, – продолжает размышлять Чэн, не отпуская моей руки. – Так что и постоялый двор можно выбрать получше.

– Я только за! – радостно отзываюсь я и тут же притихаю: не слишком ли много эмоций?

– Тогда давайте остановимся где-нибудь в центре, оставим вещи и пойдем гулять по городу!

Широко улыбаюсь:

– Давай!

Однако «гулять по городу» в понимании Чэна – это бродить по торговым рядам ярмарки в поисках мази для моих ног.

– Все в порядке, я могу ходить, – мягко произношу я, пытаясь остановить его или хотя бы замедлить.

– Кириса, у вас кожа стерта до кровавых мозолей, – бесстрастно отвечает он, и я вновь ощущаю исходящий от него холод.

– Ты слишком беспокоишься обо мне. – Останавливаюсь, вынуждая Чэна развернуться ко мне. – В конце концов, я не при смерти и вполне способна передвигаться. – Вкладываю в слова всю свою уверенность, стараясь достучаться до его сознания. – Это всего лишь небольшая травма.

– Травма? У меня лучшие в городе целебные отвары и мази! – заявляет старичок, напротив которого мы случайно остановились.

– Но… у вас даже лотка нет, не говоря уже о торговом месте.

– Кто знает старика Гини, тот в курсе, где находится его торговое место, – отзывается тот, ничуть не смутившись.

– Мазь стоящая? – спрашивает Чэн, и в его голосе я слышу и серьезный настрой, и открытое предупреждение: лучше бы торговцу ответить правду.

– Стоящая, юноша, стоящая! И хорошо стоящая! Все заживет, даже гнойные раны.

Мой страж лаконично командует:

– Ведите!

И вот цветная ярмарка с яркими огнями остается позади, а мы идем по узкому проходу между домами за хитрым старичком, потирающим ладоши. Не знаю, почему Чэн решил довериться ему, но сама я сюда никогда бы не пошла.

Мы сворачиваем с проулка в закуток с тупиком в конце, где среди досок едва можно различить дверь в скрытое от посторонних глаз помещение. Когда мы входим, в нос тут же ударяет запах трав и мазей: кажется, старик не врал.

– А теперь я готов показать вам свой товар, – вновь потирает ладоши старик Гини. – Что предпочитаете – скажите сразу? Отвары для приема внутрь или мази, чтобы наносить на поверхность раны? У меня есть все! На любой вкус! Есть даже травы, вытягивающие яд из раны! Нигде больше и ни у кого вы такого не найдете!

– Ранозаживляющая мазь. Ее будет достаточно, – отрезает Чэн, отказавшись осматривать все предложенное.

– Для девушки важно, чтобы кожа оставалась гладкой. У меня есть мази, рассасывающие шрамы.

– Мне нужно то, что я озвучил, – останавливает старика мой страж.

Пробормотав что-то себе под нос, Гини удаляется в глубь помещения и возвращается с баночкой.

– Лучше не найдете, – ворчит он и подает мазь моему стражу, а затем перечисляет травы, на основе которых она сделана.

Многие из названий знакомы нам из тех книг по целебному мастерству, что мы переписывали. Цена кусается, но Чэн почему-то не пытается торговаться.

– Хорошие молодые люди, – довольно ухмыляется старик. И, вежливо попрощавшись, скрывается в своей лавке.

– Странный он какой-то, – замечаю я, когда мы выходим на улицу.

– Сейчас проверим, что он задумал, – не менее странным тоном отзывается Чэн. На его губах появляется улыбка. – Как хорошо, что я не прогадал с продавцом.

Поворачиваю голову и смотрю на нескольких бандитов, перекрывших нам выход из переулка.

– Зачем? – удивленно выдыхаю я. – Зачем ему это нужно? Ведь мы заплатили за товар!

То, что нас заманили в ловушку, теперь очевидно. Но какой в этом смысл? Ведь мы, возможно, вернулись бы сюда, если бы лекарство подействовало! И принесли бы ему еще больше денег в будущем! К чему натравливать на нас этих людей?

– Кириса, не ищите логику там, где ее нет по определению, – говорит Чэн, скинув легкий мешок с плеч. – И постойте здесь, пожалуйста.

– Твой меч… он остался на постоялом дворе! – взволнованно замечаю я.

– Уж с этими ребятами я могу разобраться и без меча, – хмыкает он и идет навстречу этим огромным мужчинам.