– Разумно, – поддакнул Ларри.

Деревня как-то незаметно перешла в лес – высокий, глухой и мрачный. Землю тут покрывали опавшие иголки, мох, трава, перегной и колючки, среди кустов иногда раздавалось шуршание живых существ. Утренняя сочность красок уже исчезла, небо затянули тучи, и оно стало оловянно-серым, неспокойного летнего цвета, когда того и гляди ударит гроза.

Нола шла очень быстро, даже не оглядываясь, чтобы проверить, не нападет ли он со спины, и Ларри так и не понял, храбрость это или беспечность.

– А что вы делали этой вашей магией, когда она у вас была? – спросил он просто из любопытства.

– Да ничего особенного. Лечили людей и скот, продляли срок хранения еды, перетаскивали тяжести, убирались в домах. Без нее труднее, но ничего, приноровились. А настоящих волшебников, которые всякие чудеса умели, тут не бывало – это ж учиться надо, а нашу деревню ты видел. – Она помолчала и вдруг покосилась через плечо. – А вы что своей магией делаете? Когда чужие земли не захватываете.

– Что угодно. Передаем сведения на большие расстояния, строим здания, плавим металлы.

– Звучит скучновато. – Нола притворно зевнула.

Слышать это было обидно. Ларри попытался еще раз призвать Тень, чтобы продемонстрировать ее мощь, но она будто отодвинулась еще дальше, не дотянешься. Чтобы не думать об этом, он стал разглядывать Нолу, выискивая, что обидного ей можно сказать в ответ.

Без солнечного света ее волосы казались не рыжими, а тускло-коричневыми, – но кто знает, вдруг такое изменение цвета тут считается красивым? Он взял свою прядь и попытался разглядеть на свет, но она была просто черной, без оттенков.

– У вас странная одежда, – наконец сказал Ларри. – Я видел других женщин на вашей площади, они одеты не так. Это потому, что вы на животных охотитесь?

– Пф-ф, я бы и в юбке отлично справилась. Просто не хочу быть, как все эти красивенькие девочки, которые мечтают о любви. Фу!

Ларри оживился.

– Я думал, у вас любовь считается чем-то желательным. Рад, что ошибался.

– Уже три дня только и разговоров: полюбишь кого-нибудь, и магия точно заработает, – яростно выпалила она. – Все как с ума посходили. Мама говорила, когда-то люди женились, и все, хозяйство заводили, детей, магию копили потихоньку. Мода влюбляться только при ее бабке откуда-то с юга пришла. Будь моя воля, я бы всем это запретила! Вот я любила свою семью, и что? Они все исчезли. Любовь отвратительная штука, она от тебя камня на камне не оставляет.

– Я не ожидал услышать в этой глуши такие мудрые речи, – одобрил Ларри. – Как можно верить, будто любовь – это приятно? Если ее что-нибудь не отнимет, она сама иссякнет и все равно разобьет тебе сердце, так или иначе.

– Они просто не думают долго о тех, кого потеряли. Это не в наших традициях. А я думаю! Я не забыла.

– Потеря не имеет срока давности. Ее болью можно питаться бесконечно, создавать теневую магию годами!

– Тень – это отвратительно, – сказала Нола без прежней уверенности.

– Вовсе нет. Печаль и одиночество – это то, что каждому понятно. Их не нужно стыдиться.

Нола глянула на него и долго не отводила глаз. Так и шла, повернув голову назад, и Ларри вдруг подумал, что голые лица не зря считаются непристойными: когда видишь рот и подбородок, становится лучше понятно, о чем думает собеседник, будто в голову ему смотришь. Вот сейчас Нола думала о том, что Ястребы оказались совсем не такими, как она себе представляла. А может, ему было так легко это понять оттого, что он и сам думал о том же: золотые народы не так ужасны, когда не суют тебе в нос свою радость и пустые улыбки.

Еще какое-то время они шли по лесу, размышляя каждый о своем. Потом Ларри заметил, что хмурых древних деревьев вокруг становится меньше, а светлых, с гладкой белой корой, все больше. Постепенно лес побелел совсем: невиданные белые деревья казались очень легкими, а ветки росли почему-то вниз – висели, как зеленые кудри. На земле оставалось все меньше мха и перегноя, и вскоре они уже шли по сочной траве, такой однородной и чистой, будто кто-то убирает тут каждый опавший листок и сухую ветку.

– Я читал, что далеко на юге – мы те земли еще не захватили – есть лошади такого же цвета, как эти деревья, – заявил Ларри, чтобы не думать о том, как прекрасно такое смотрелось бы в глиняном горшке у него на рабочем столе.

– Ага, белые лошади с черными полосками. Ха!

Ларри задумался, как объяснить этой неграмотной дурехе, что, если о чем-то написано в книге, оно точно существует, и поэтому заметил изменения в окружающем мире с опозданием в пару секунд. Лес осветился, хотя солнце по-прежнему было плотно укутано тучами. Сияли деревья, земля, сам воздух – мягко, нежно, будто в самый первый рассветный час. По регламенту нужно было достать оружие, но Ларри не мог и, как ни странно, даже не захотел – сияние выглядело удивительно мирным. А потом отовсюду появились существа, которых Ларри где-то видел раньше, но от удивления так и не вспомнил где.

Искристые проворные создания будто соткали себя из воздуха и теперь прыгали с дерева на дерево, свешивались с веток, шуршали в траве. Человечки были золотисто-прозрачные и двигались так хаотично, что походили на сияющую бескрылую мошкару. В остальном выглядели они как обычные представители золотых народов, только бесплотные и длиной с палец. Ну, и еще очень, очень улыбчивые: личики у них сияли так довольно, что Ларри невольно оглянулся, – не поверил, что кто-то может испытывать такую нездоровую радость при виде его, но больше никого не было, только он и перепуганная Нола.

– Приближаясь к нашим владениям, вы сказали слово «любовь» более пяти раз и тем призвали нас! – прощебетало одно из существ, раскачиваясь на ветке. – Добро пожаловать!

Ларри остолбенело разглядывал одежду на этом крохотном тельце: тоже золотисто-блестящую, но в остальном крайне похожую на одежду местных жителей, даже крохотные лапти были на месте.

– А вы кто? – проскрипел он.

– Нам еще не придумали названия в местном языке. Мы новенькие, живем тут последние лет сто. Добро пожаловать в нашу рощу, где измученные любовью сердца находят утешение и вдохновение!

И тут у Ларри внезапно забрезжило в голове слабое воспоминание – он видел этих существ в сборнике «Необычные Твари Этого Мира», вот только…

– Вы же на юге обитаете, – брякнул Ларри. – В краях вокруг Средиземного моря.

– Что такое «море»? – шепотом спросила Нола, как будто в их безумном положении нечем было больше поинтересоваться.

– Как озеро, только соленое и большое, – рассеянно бросил Ларри, отмахиваясь от созданий, которые так и норовили прыгнуть ему на плечо. – А это вредители, но очаг заражения ими был на юге, северные племена действию их яда не подвержены!

Создания рассмеялись взахлеб. Звук был такой назойливо звенящий, будто тебя атакуют комары.

– Нашему яду все подвержены.