Ее способность к дедуктивному мышлению поражала его. Еедоводы и выводы были просты и логичны, и ему оставалось только удивляться тому,что он сам раньше до этого не додумался. Однако он не хотел признаваться вэтом.

— В общем, ты говоришь интересные вещи, —проворчал он. — Но неужели ты хочешь предположить, что Изабелла и Энцоучаствовали в этих сборищах?

— Ничего подобного, — ответила Бьянка. — Энцоговорил, что Изабеллу выставляли за дверь. По сути, это утверждение стоит воснове второй части моих умозаключений.

— Тогда как, по-твоему, они могли подслушивать? Я и незнал, что куртизанки обладают даром всеведения.

Бьянка не знала, как поступить. Явное равнодушие Фоскари кее доводам раздражало ее, и она не думала, что сможет и дольше терпеть его. Сдругой стороны, возможно, это единственный способ вытянуть из него информацию,которой он обладает.

— Итак, то, что они там обсуждали, явно было… тайнымили, допустим, неприличным — поэтому они и выгоняли Изабеллу и собирались в еедоме, где никто не стал бы искать их. Готова биться об заклад, что Изабеллахотела с выгодой для себя воспользоваться услышанным. Думаю, она шантажировалаодного из участников собраний. Но вовсе не для того, чтобы получить деньги.

Если бы дело было только в этом, ее бы не убили.

— А каким еще может быть шантаж? Что она могла просить?

— Энцо сказал, что собрания прекратились как раз в товремя, когда Изабелла объявила о своем замужестве. Она сказала, что выходитзамуж за вельможу. А ты знаешь, что представители нашего сословия никогда неженятся на куртизанках. Похоже, Изабелла вынудила одного из тех, кто ходил в еедом, жениться на ней. — Лицо Бьянки раскраснелось, ее глаза заблестели.

Йен подумал, что она весьма довольна собой. И покачалголовой с видом умудренного опытом пожилого профессора, который разговаривает ссообразительным, но вообще-то недалеким студентом.

— Мне кажется, что ты делаешь поспешные выводы и чтотвои умозаключения строятся на простых совпадениях, — с добродушнойулыбкой промолвил он.

Ее теория, хоть и не основанная на фактах, все же незаслуживала столь холодного отношения. Бьянку злило даже не то, что Йенговорил, а то, как он себя вел. У нее было такое чувство, словно граф дал ейпощечину. И она решила осадить Фоскари.

— Что ж, — проговорила Бьянка, — мнеследовало ожидать, что ты будешь защищать Криспина.

— Криспина? — изумился граф. — Моего брата?

— Ну да. — Женщина пожала плечами. — Онидеально подходит под описание жениха Изабеллы — во всяком случае, каким егообрисовал Энцо.

— Разумеется, он сказал бы мне об этом. — Йеннадеялся, что его голос звучит более уверенно, чем он себя чувствовал.

Невинность Бьянки превратилась в недоверчивость. — Очем сказал бы? О том, что обручен с куртизанкой? И как бы ты реагировал на это?

— Это вообще не тема для разговора, — отрезалФоскари. — Криспин ни с кем не обручен.

— Теперь, когда Изабелла мертва, это, может, и так. Ночто было раньше?

— Синьорина, вы слишком много себе позволяете.

— Ничуть не больше, чем вы, милорд, — таким желедяным тоном отозвалась Бьянка. — Думаю, было бы справедливым потребоватьот вас доказательств — так же, как вы требуете их от меня. Позовите его и прямозадайте ему этот вопрос. Если только вы не опасаетесь получить утвердительныйответ.

Она загнала его в тупик, и он чувствовал себя неуверенно. УФоскари не было ни малейшего желания вступать в игру, где она диктовалаправила, но чувство справедливости подсказывало ему, что сейчас лучшепослушаться Бьянку. В ярости дернув шнур от звонка, он попросил явившегося назов слугу пригласить Криспина в библиотеку.

Бьянка и Йен молчали. Напряжение, повисшее в комнате, былостоль сильным, что его можно было ощущать почти физически. Как два тигра,готовящихся к прыжку, они смотрели друг на друга.

Криспин мгновенно ощутил напряжение, и его первым желаниембыло убежать из библиотеки. Вместо этого он вежливо поклонился, улыбнулсяБьянке, кивнул Йену и спросил, чем может быть им полезным.

— Ты помолвлен и собираешься жениться? — не давему времени осмотреться, спросил Йен.

Криспин и глазом не моргнул.

— Может, и так, но мне пока об этом не известно. Или вызнаете что-то такое, чего не знаю я?

— Ты удовлетворена? — Йен обращался к Бьянке, дажене взглянув на Криспина.

Женщина посмотрела на Йена.

— Твой брат хотел узнать, не обручился ли ты сИзабеллой Беллоккьо.

— Она же куртизанка! — отозвался Криспин. — Ябы не мог жениться на ней, даже если бы захотел. Да, она очаровательна, дажезабавна, но жениться…

— Теперь я удовлетворена. — Бьянка откинулась наспинку стула, Йен сделал то же самое. Оба самодовольно посматривали друг надруга.

— Вы могли бы объяснить, что, собственно,происходит? — поинтересовался Криспин.

— Нет, — коротко ответил Йен. — И прошу,никому не говори об этом разговоре.

— Что касается меня, то я ухожу и не знаю, когдавернусь. Через несколько дней я пришлю кого-нибудь за своими вещами. Конечно,растения будет нелегко сдвинуть с места, но… — Криспин замялся.

— Уверен, мы что-нибудь придумаем. — Йеннаконец-то оторвал взор от Бьянки и посмотрел на брата. — Пришли нам свойновый адрес с Джорджем.

— Я могу назвать его прямо сейчас, — с усмешкойсказал Криспин. — Отправьте мои вещи в дом Изабеллы Беллоккьо.

— Вон! — заорал Йен таким голосом, какого непостыдился бы и сам Вальдо Вальдоне.

Рассмеявшись, Криспин попрощался и был таков. Дверьраспахнулась, и в библиотеку вошли Франческо и Роберто.

— Мы не хотели вмешиваться в ваш разговор, но время нетерпит, — начал Роберто. — Мы хотели, чтобы Бьянка встретилась спортнихой и примерила свое бальное платье.

Если только, конечно, ты в последнюю минуту не передумал ине решил отложить празднество.

— Ха! И упустить возможность отметить это счастливоеобручение? Да ни за что! — И, с треском отодвинув стул, Фоскари встал.

— Ты обязательно должна прийти на бал в новомплатье, — обратился к Бьянке Франческо. — Существует традиция, покоторой компаньоны дарят невесте платье. Это и будет наш подарок к твоейпомолвке.

— Да-да, — поддержал его Роберто. — Сейчаспринято, чтобы компаньоны дарили невесте весь гардероб. Надеюсь, ты не станешьвозражать, если мы возьмем на себя смелость сделать это?

— Новый гардероб? — переспросила Бьянка. Онаникогда не беспокоилась о том, как выглядит, а поскольку ее мать умерла, когдаона еще лежала в колыбельке, никто не удосужился сказать ей о том, что женщинадолжна следить за своей внешностью.