Она невозмутимо посмотрела на отца.

— Ты шпионил за мной? Как ты мог?

Потом она увидела в полутемном коридоре сидящего у стены Андрея.

— Ты что, ударил его?

Марина кинулась искать салфетку в своей сумке, вытерла кровь и помогла Андрею встать. Потом она повернулась к отцу и, выдержав его пылающий взгляд, сказала:

— Успокойся. Он совершенно не при чем. Это я. Я его люблю. А он — нет. Он невиновен. И не бей его больше никогда. Он ведь твой друг.

Она сказала эту фразу очень спокойно, глядя прямо вперед.

— До свиданья, Андрей Иванович, спасибо за чай.

Потом она медленно стала спускаться вниз, пройдя пролет, подержалась за стену, чувствуя, что в глазах темнеет. Она сделала несколько быстрых вдохов, чтобы насытить кровь кислородом, и пошла дальше медленно и ровно.

После этого происшествия Марина предложила тетке побег из коттеджа. Они быстро собрали вещи, погрузили их в свои машины и уехали в квартиру на Набрежной. Тетка испекла шарлотку и пошла в 3-ю квартиру. Она решила разобраться с этим покушением на Игоря раз и навсегда.

Оказалось, что интернатуру проходить Марине надлежало в Областной клинической больнице № 2, то есть совсем не там, где она планировала. Она подозревала, что отец приложил к этому руку. Но смирилась. «Так будет, действительно, легче», — подумала она, потому что видеть Андрея каждый день было бы очень тяжело. Белокурый Игорь после выписки пригласил Марину и ее родственников в ресторан со своими родителями, чтобы отметить чудесное спасение. Делать было нечего. Пришлось идти, с трудом уговорив тетку, потому что отец отмазался командировкой. Там все пели дифирамбы врачам, а особенно Марине. После этого он каждый вечер звонил и приглашал ее то в кафе, то в театр, то на концерт. Марина придумывала причины для отказов, даже составила целый список в своем дневнике:

* Всем пациентам после такой операции нужна реабилитация, отдых и покой, лучше санаторий, поменьше волнений и эмоций. Поэтому перенесем ужин и гуляния.

* Пока идет следствие нужно быть осторожными, чтобы не повторилась та же ситуация. Поэтому… см п.1

* Отец приставил телохранителя, и ходить куда-то стало невозможным.

* Ночное дежурство в Областной больнице.

* Приступ мигрени.

* Гипертонический криз у тетки, ждем скорую.

* День рождения подруги. Убегаю.

Что касается подруг, то осталась всего одна подруга — Инна, которая пошла учиться на невролога. Решение пришло само собой, если парень не отвязывается, то его нужно переключить на другую, то есть на Инну. Инна была настоящим комнатным растением, даже по сравнению с Мариной. Медлительная, полноватая, весьма педантичная, она была «тормозом» группы, «якорем», который не позволял унести корабль в пучину безумств. У нее был ровный, спокойный, весьма доброжелательный голос, которым она в самый неподходящий момент, когда группа уже готова была улизнуть с очередной пары, как бы наивно спрашивала: «А вы в курсе, что Дубовик, если пропустить его последнюю лекцию, не допускает к экзамену?». И тут все рушилось. Группа вздыхала и шла слушать этот «бред» вместо очередного блокбастера в кинотеатре. Из-за этого ее никто не любил, кроме Марины и Леры. Лера уважала Инну чисто из-за корыстных интересов. У нее всегда были записаны домашнее задание, темы рефератов, даты экзаменов. Марина дружила с ней по-настоящему.

— Привет! Как интернатура? — спросила она, набрав номер Инны.

— Нормально. Меня распределили в четверку.

— Хочу пригласить тебя на день рождения, как ты знаешь 22 сентября в «Четыре сезона» к шести. Кстати, познакомлю тебя с прекрасным блондином. Думаю, что он тебе понравится.

Девчонки поговорили еще минут пять о своих сокурсниках и распрощались. Марина долго смотрела на телефон, не решаясь набрать номер Андрея. Она не общалась с ним уже больше месяца. Видимо, лимит терпения был исчерпан. Телефон сказал, что абонент недоступен. Оставалось только одно — поехать домой. Она долго искала предлог, но не находила. Потом села в свою машину и поехала просто так, без предлога. Дверь открыла Вероника Ивановна.

— Здравствуйте, — сказала Марина, — а Андрей Иванович дома?

— Здравствуй, Мариночка! Ты разве не знаешь, он уехал в Африку неделю назад. Его пригласили поработать там. Какая-то организация «Врачи мира», кажется. Сказал, что зарплата хорошая. Слава Богу, Боря не пьет после той поездки в монастырь, работать стал. За продуктами ходит. Вот Андрюша и уехал.

— Надолго?

— Сказал, на полгода. А Боря, говорит, больше. Проходи, чай попьем.

— Простите, я сейчас не могу, в следующий раз обязательно. А телефон он вам не оставил новый?

— Да нет, у него тот же номер. Вчера звонил. Сказал, что все хорошо. Только жарко.

— А страна какая?

— Ливия, кажется. Так, что ему передать?

— Ничего. Я сама ему позвоню. До свидания.

Марина спустилась на этаж. В висках стучало. Он сбежал. От нее. От ее отца. Рыжая кошка потерлась о ее ногу и подошла к какой-то двери. Потом помяукала и посмотрела на дверь, словно просила: «Позвони!». Марина нажала звонок. Послышались шаги. Открыла женщина:

— А, Басенька, нагулялась? Спасибо, что позвонили.

— До свидания, — сказала Марина и стала спускаться вниз.

В машине она набрала номер Андрея еще раз. Что-то защелкало в трубке.

— Да, слушаю. Привет.

— Привет. Ты сбежал?

— Практически. У меня всего два глаза и один нос.

— Знаю. Анатомию изучала.

— Как ты там?

— Жара. Пустыня. Верблюды. Ничего интересного.

— И насколько?

— На полгода. А там видно будет.

— Ясно. А я хотела пригласить тебя…

Тут в телефоне что-то грохнуло, и связь прервалась.

Утром они с теткой ходили к следователю и давали показания. Оказалось, что розыскные мероприятия старушки с ножом, этакий анти-раскольниковский вариант 21-го века, ни к чему не привели. В их подъезде проживали три бабульки, но две уже давно не могли ходить, а третья ходила, но медленно из-за своего огромного веса — более 120 кг. Откуда взялась залетная бабка — было непонятно.

Свой день рождения Марина не любила. Из года в год все повторялось. Отец дарил карту и золотые бирюльки, тетка — какие-то витамины или эликсиры сибирского здоровья, сокурсники — идиотские подарки из магазина «Идиотские подарки». Потом кафе или ресторан, иногда с боулингом и по домам. «Четыре сезона» все любили из-за «живой» музыки. Там всегда кто-то или пел, или играл. Неподалеку был маленький музыкальный театр, и, видимо, артисты промышляли подработкой.

В этот раз были цыгане. После поздравлений, объятий и поцелуев, Инна представила остаткам своей бывшей группы Игоря.

— Надеюсь, он не доктор, — сказала Элла, вечный двигатель группы, как ее прозвали за неуемную энергию и разговорчивость.

— Нет, — подтвердила Марина.

Все скептически оценили блондина.

— Сейчас мы отгадаем, кто он по профессии, а