Егоза рядом, а это значит, что пала последняя линия обороны, что в тронный зал ворвались опытные, прекрасно обученные Герои леди Кобрин, которых не удалось задержать во дворе.

«Где стража? Где все?!»

Решение пришло внезапно.

– Дай мне время! – выкрикнул юноша. – Две минуты, а потом – во двор!

– Я поняла!

Шахмана заняла место молодого лорда, и Карлос бросился к потайной двери.

Они почти уравняли счет.

Почти.

Разыграли, как по нотам: Ураган ловким ударом отбросил Раздавителя, но следующий выпад получился корявым. С виду – корявым. Генрих открылся, безликий попытался его достать, увлекся, и подоспевший Ржавый Ус с громким: «Хрясь!» разрубил врага от плеча до пояса. Наискось, как положено, чтобы сразу.

– Грид! – заревел Ураган, с удвоенной силой бросаясь на Раздавителя.

Еще бы чуть-чуть, капельку, еще бы пару минут, до подхода стражников, но… Не оказалось у них этого «чуть», потому что увлекшийся Арчибальд рискнул атаковать Раздавителя, а в этот самый миг Исподлобья заставил отступить Егозу, после чего ловко рассек Ржавому Усу бок. Бессмертный захрипел, Том врезал Генриху, и освободившийся от опеки Раздавитель впечатал булаву прямо в голову Арчибальда.

Первая мысль – во двор. Там стражники, хоть какая-то помощь и поддержка. Карлос распахивает окно и слышит:

– Карлос убил отца!

«Проклятый Ханс!»

Ментор стоит на телеге и потрясает кулаками. Его лицо в крови, рука в крови, одежда разорвана, а в глазах пылает праведный гнев.

– Я свидетель! Я видел! Карлос как безумный набросился на лорда Грида!

Ему поверят? Проклятье, поверят! Стражники слишком давно подчиняются ментору, они привыкли доверять Хансу. Они видят в нем командира.

«Я должен был встать во главе стражи! Я!»

Топот ног, распахивается дверь…

«Все?!»

– Карлос, мы не справляемся!

Это Егоза. Ее «кадило», в котором тлели, дожидаясь своего часа маленькие угольки, почти опустело – запас превратился в огненные стрелы.

Ураган прикрывает отход, Самострел и Ржавый Ус мертвы. Отступают. Проигрывают! Не могут победить обученных кобрийцев.

– Надо уходить!

«Уходить!»

У Карлоса кружится голова. От горечи, гнева, злости и унижения.

Уходить из родного замка, из родного города. Бежать, словно преступник, слыша за спиной яростные вопли:

– Он убийца!

– Убийца!

– На его руках кровь лорда Грида! Нашего господина!

«Бежать в Пущу, от своих! От гридийцев! Бежать?! Уж лучше смерть!»

Словно во сне взмахивает он кинжалом и неразборчиво кричит:

– Я не уйду!

По его щекам текут слезы.

– Егоза! Скорее!

Это ревет Ураган.

Шахмана хватает Карлоса за плечо и тащит в окно, сопротивляться Героине юноша не в силах. Они прыгают на крышу и бегут к конюшне. За ними топает Генрих, а комната, которую они только что покинули, вспыхивает прощальным подарком Егозы – выигрывая время, лиса устраивает преследователям огненную завесу и отвлекает своей уникальной уловкой, заставляя кобрийцев рубиться с иллюзией Шахманы.

«Уходим… Отец мертв… Уходим…»

Черный дым валит из окон и подтверждает слова ментора Ханса:

– Карлос Грид – отцеубийца!

Ураган сбивает с ног зазевавшегося стражника и распахивает ворота.

– Отцеубийца!

Они вскакивают на жеребцов.

– Отцеубийца!!

Гридвальд безжалостно прощается с наследником.

* * *

Сны бывают разными, но тот, который видела Марида, оказался гораздо лучше реальности, в которой она очутилась после пробуждения. После того, как образ любимого Релеветара разлетелся бесплотной дымкой и девушка открыла глаза.

Первая мысль оригинальностью не отличалась:

«Где я?»

Вокруг нее поднимался густой лес – влажный и темный. Кроны могучих деревьев закрывали небо, толстые ветви, сплетаясь, создавали над головой Мариды настоящую крышу, а стенами импровизированного дома были кусты и молодая поросль, почти полностью закрывавшие обзор. Девушка стояла на небольшой просеке, через которую была проложена ухабистая дорожка – две грязные колеи, уходящие неизвестно куда. Стояла и с удивлением озиралась, переводя взгляд то на лес, то на странный ящик, из которого она только что выбралась, то на валяющиеся вокруг осколки недавней битвы: целые и сломанные стрелы, куски окровавленной ткани, изрубленные металлические пластины, бывшие некогда доспехами, чья-то рука, чье-то ухо и трупы… А точнее – тушки. Посеченная Чудь валялась вокруг очнувшейся Мариды.

«Как я здесь оказалась? – Не паника овладела девушкой, а искреннее недоумение. – Лес? Битва? Чудь? – Она ущипнула себя за руку. – Я все еще сплю? Я…»

А в следующий миг нахлынуло:

«Виталия! Я была в Виталии! Заснула на постоялом дворе. Я ужинала… Мне ужасно захотелось спать…»

– Меня похитили! Меня!!

Невероятный, но в то же самое время – логичный, все объясняющий вывод.

– Меня опоили, но я… Я видела… Я помню…

Смутные видения, которые до сих пор казались невнятными обрывками, предварявшими настоящий сон.

В комнату входят мужчины в масках. Они настороже, они держат оружие наготове, но убедившись, что Марида не в силах оказать сопротивление, расслабляются…

Ее берут под мышки и волокут во внутренний двор постоялого двора…

Ноги бьются по ступенькам…

Ящик, чем-то похожий на гроб… Не простой ящик – в него подавалось сонное зелье на основе прайма…

– Дерьмо! – Марида злобно пнула ногой свою разломанную тюрьму. – Что все это значит? Кто за это ответит?

А в следующий миг похолодела. Вспомнила, что во дворе стояли несколько кибиток и в каждой лежали по два ящика. Значит, ее друзья…

– Нас всех похитили!

Невероятно, однако лес, пустынная дорога и порубленная Чудь подтверждали: все правильно, вас всех похитили.

– Но зачем? Кому это надо? Кто посмел? Куда нас везли?

Марида окончательно пришла в себя, стряхнула праймовое оцепенение, и мысли, несмотря на охватившую девушку ярость, стали четкими и ясными.

– Нужно все это выяснить!

Она не знала, где находится, не знала, можно ли найти помощь, не знала, кому теперь можно доверять, а потому приняла решение, которое показалось ей единственно верным:

– Я знаю, куда направились похитители. – Следы на грязной дороге указывали на север. – Я догоню их, освобожу друзей, и мы получим ответы на все вопросы!