Я положил руку на талию Налии, прижимая её к себе и делясь своим теплом и настроением. Отличный вид.

* * *

– Аор.

Налия причёсывалась перед зеркалом и говорить ей мешали шпильки, которые она держала губами. Смотрелось всё это очень забавно и мило. Я не смог удержаться от улыбки и сразу получил недовольный взгляд в отражении.

– Аор!

– Да-да. Я здесь и слушаю.

– Ты не задумывался о том, чтобы съехать с казарм?

– Э-э-э…

– Понятно, – тяжело вздохнула девушка. – Мужчина.

– Это очевидно, – я, продолжая лежать, пожал плечами. – Разве это повод печалиться?

– Конечно, повод. Вы никогда не заботитесь об уюте.

– Ну, это уже клевета.

Да и слышать такое довольно обидно. Моя комната не только отмыта до идеала, но и за эти четыре месяца стала, вероятно, лучшей среди подобных ей в казармах бригады. Все деревянные вещи – украшены резьбой и вскрыты лаком, что я выпросил у Фатора. А на стене у кровати мой шедевр – горельеф, изображающий один из моментов защиты Пеленора: сражение за восточную стену в первом зелонском конфликте, когда враги с помощью огромных костяных червей сумели её проломить.

– Казарменный порядок и эта ваша воинственная жуть на стенах – вовсе не уют. Ночью она вгоняет в ужас. Может, командиры и считают, что это хорошо для настроя, но жить здесь постоянно и ощущать на себе все эти чужие взгляды в коридорах… Брр!

Я промолчал, выдавил на лицо улыбку.

– Да, ты права. Нужно задуматься над этим.

– Задумываться нужно было раньше. Сейчас нам пора уже действовать! Как насчёт завтра пройтись и глянуть чудесную квартиру в доходном доме десятого сектора?

– Завтра у меня наряд. Помощь бригадному артефактору.

– Тогда послезавтра.

Я увидел в зеркале требовательные голубые глаза и покорно согласился:

– Хорошо.

* * *

В этот раз друг сам нашёл меня в хране. В последнее время мы и впрямь редко виделись в городе, всегда мешали другие дела.

– Аор, на День крушения будет торжественное в парке. Вы придёте? Потом могли бы вчетвером пройтись.

– Должны, – я поморщился. – Рино, не буду обещать. Но попробую уговорить.

Бывший командир вздохнул и похлопал по плечу.

– Сочувствую, приятель, сочувствую. Чем ближе к супружеской жизни, тем чаще приходится идти на компромиссы.

– Рино! Что ты несёшь? Мы просто встречаемся. И пока всё. Ещё и времени прошло нет ничего, еще и двух месяцев нет.

– Да, да! Ты, главное, об этом Налии, не скажи, а то крепость недосчитается мага.

– Рино!

* * *

Утреннюю тишину квартиры разрушил крик:

– Сколько можно тебя просить!

Я постарался скрыть раздражение и отвечать спокойно.

– Что опять не так?

– Твои магические побрякушки в спальне! Снова!

– Мы уже говорили об этом.

– И я требовала держать их строго в гардеробном шкафу!

– А я ответил, что они должны быть всегда под рукой.

– И железка?!

Я не выдержал.

– Да!

– Ты невыносим! Ни во что не ставишь моё мнение! Всё делаешь по-своему! И снова кричишь на меня!

Хлопнула дверь, а я ударил по столу.

– Да что же это такое?! Налия, стой!

* * *

Вынырнув из замедления Сах, я доложил:

– Пять десятков точно. Возможно, кто и глубже роется.

– Многовато, – подытожил Вид.

– Можно, конечно, – задумчиво протянул Пламит, – но тут до нормальной земли километров восемь, проще давильщиков привести. Если самим, то вон туда вообще не обойти незаметно. Как нападём, так наверняка туда и побегут: это ж закон подлости. Десяток точно скроется.

– Не хотелось бы, – командир повернулся, оглядывая в Око тот самый проход. – Нужно всё делать чисто.

– Мне вообще не по душе самим тут браться, – а вот Лариг от схожего артефакта и не отрывался. – Слишком они усердно копают, как бы там кого покрупнее не было в глубине.

– Аор?

– Это не ко мне, – огрызнулся, недовольный глупым вопросом. – Говорил же много раз: на глубине я даже потоки магии с трудом ощущаю. Тем более так далеко.

– Значит, и нечего рисковать.

– Да, согласен. Действуем. Давайте оттягива…

– Было бы от кого прятаться!

Я не выдержал, вскочил, Хлыстом подхватив с камня эспадон, рванул из ножен чужой меч. Сах!

Окинул взглядом арсенал заклинаний. В таких выходах у меня всегда половина для боя против одиночной цели, а половина для большого числа слабых. Сейчас самое время второй части. Хватит прятаться! Два десятка мечников и маг, сидят и боятся упустить десяток! Я здесь для чего, погонщиком служить, и ни на что больше не годен?

Погасил работу маскирующего амулета, прекратил сжимать ауру, развернул частую Сеть на пятьсот шагов. Всмотрелся в игру серебряных нитей. Никого больше, кроме тех, что копошатся дальше в чаше, окружённой каменными пиками, не обнаружил. Отлично! Сорвал Орб с пояса и запустил его в полёт, снова становясь тем, кем и являлся – боевым магом. Накинул на себя с Орба Доспех. Разбег!

Под ошарашенными взглядами сослуживцев, подбодрённый толчком Хлыстов, так же, как и на памятной первой тренировке, я нырнул в тридцатиметровую пропасть, на кипящий песок. Хлысты, потоки сгустившегося воздуха, развёрнутые на максимум плоскости опор, сам Доспех смягчили моё падение, напомнив о высоте лишь короткой вспышкой боли в коленях. Короткая пробежка по колышущейся поверхности до невысокой наклонной скалы. Пять рывков Хлыстами, и я на её вершине. Короткий взгляд вниз и прыжок в новую пропасть, на дне которой уже почуяли мою силу и жизнь некроголемы.

Зов земли! Заклинание накрыло их всех. Растянутое в круг почти на пятьдесят метров, оно захватило всё гнездо тварей. Их тут же наполовину погрузило в кипящий песок, но и только. Впрочем, я и не собирался бить в полную мощь: уничтожить их одним ударом – это вовсе не то, что мне хотелось сейчас сделать. Даже не говоря о том, что Зов не сможет этого на таком ненадёжном основании, не для того я взял эспадон и меч. Я хочу другого. Схватки с врагом лицом к лицу.

Каменные големы противно заскрежетали, выбираясь из песка, часть дальних бросилась бежать. Я снова ударил заклинанием, притормаживая беглецов, одновременно стряхивая перчатку и рассекая себе руку клинком. Твари, учуяв кровь, развернулись и бросились на меня. Все. Самого шустрого я встретил обычным мечом. Простым ударом, в который вложил всю свою злость. Уродливая смесь таракана и ящерицы, получив в тело руну Разрыва, вложенную в клинок пограничника, разлетелась кусками. Мало!