– Ты в порядке?

– Жарко, – пожаловалась я. – Какой идиот заказал плюс сорок?

В ГООУ уже второй день стояла вязкая, душная жара. Но я подозревала, что голова болела не из-за этого. Запах вянущих нарциссов накатил вновь, вызывая тошноту…

– Не хочу говорить очевидное, но, если ты забыла, существуют такие штуки, как футболки. В прошлом семестре ты о них помнила.

– В прошлом семестре у меня не было этого, – я постучала пальцами по запястью.

О футболках и майках я не просто помнила – мечтала. Увы, не вариант.

– И что с того? Они…

– Если ты скажешь, что они красивые, я тебя ударю, – честно предупредила я, перебивая.

Достаточно того, что об этом лгал Макс.

– Они не красивые, – откликнулся Диз. Сама напросилась. Терпи теперь правду, Наташа. – Шрамы редко бывают красивыми. Но это не значит, что их нужно прятать. Они показывают, что ты сильная. Ты выжила.

Они показывали, что я слабая. Иначе бы их не было.

– Что же ты не снимаешь браслеты?

Только раз я видела Диза без них – в ночь Самайна. Черная кожа и шипы скрывали от любопытных глаз аккуратно вычерченную мессиром Джонатаном паутину шрамов. Ограничивающий контур. В теории он должен был сдерживать его силу и лишать возможности менять облик… На практике получалось, что правила в этом мире распространяются не на всех.

– Это другое, – поморщился Диз. – Если бы я открыто их выставлял, знаешь, сколько нашлось бы желающих бросить мне вызов, пока я, как они считают, не могу ответить? А за убийства, пусть и демонов, ректор бы меня точно отчислил.

Мне было слишком плохо, чтобы думать сейчас о демонах и их странных порядках.

– Ладно, так что ты обнаружил камерой? И как она зафиксировала привидение? Она же была невидима.

Айтишник пожал плечами.

– Пара заклинаний сверху, и она все что хочешь тебе зафиксирует. Было бы что. Проблема в том, что, кроме той девчонки, никто больше не подходил к компьютерам.

– Но это не она.

Диз кивнул.

– Рядом со столом Жако она даже не стояла.

С одной стороны, я была рада, что оказалась права. С другой… В таком случае я не представляла, откуда брались эти анонимки. Взглянув на часы, Диз встал.

– Смена началась, – пояснил он. Уже на пороге он обернулся: – Кинцуги.

– Что? – не поняла я.

– Техника, которую японские мастера используют для реставрации керамики. Трещины склеивают смолой, смешанной с золотым порошком. Так они не скрываются, а подчеркиваются, как неотъемлемая часть прошлого предмета. Потому что без прошлого у него не было бы настоящего.

Произнеся это, он ушел, оставив меня переваривать информацию. К чему это? Пользуясь тем, что, кроме меня, в редакции никого не было, я задрала рукав и провела пальцами по золотым отметинам. И решительно натянула его обратно. Может, без прошлого бы и не было настоящего, но я сомневалась, что любое прошлое следовало показывать другим.

Я услышала, как кто-то вошел в редакцию, но не стала поднимать голову от текста. Если им что-то понадобится, сами скажут. Шаги – медленные и неловкие – прекратились у моего стола. Пахнуло сыростью и формалином: опять магия шутила свои шутки.

– Можешь дать карандаш? – попросила я. – В моем грифели кончились.

Посетитель потоптался на месте, обернулся к соседнему столу и опрокинул на нем стакан для ручек.

– Ы-ы-ы… – протянул он искомый предмет мне.

– Спасибо.

Приняв карандаш из подозрительно бледной руки, я все же посмотрела на гостя. Судя по выпученным глазам, цвету лица и характерным следам странгуляции на шее, живым он не был.

– Я могу чем-то помочь? – вежливо осведомилась я.

– Ы-ы-ы…

С дикцией у зашедшего на огонек зомби были проблемы.

– Мозгы-ы-ы? – попыталась угадать я.

– Ы-ы-ы…

Надо же, угадала. Да здравствует поп-культура!

– В столовой.

– Ы-ы-ы?

– Отсюда в холл, выйти наружу, через газон прямо, оттуда мимо башни налево минут пять, будет двухэтажное салатовое здание, – я повторила указания еще раз, теперь медленнее. Кажется, меня поняли.

– Ы-ы-ы…

– Не за что. Погоди, дай я тебе напишу.

Выхватив из принтера чистый листок, я вывела на нем крупными буквами «Зомби. Нужны мозги» и скрепкой повесила его на воротник футболки. Промычав что-то отдаленно-благодарное, зомби направился к выходу. Я проводила его взглядом. Обычный момент обычного дня в ГООУ. Только руки все равно тряслись. Нервное. Дотянувшись до внутреннего университетского аппарата, я набрала номер некромантов. Никто не отвечал. Пришлось отправиться к ним самой. Поскольку на стук соседи по этажу не отреагировали, я распахнула дверь.

– Ребят, у вас ни у кого проект не убегал?

В комнате стоял дым коромыслом – причем пахло отнюдь не сигаретами, а какой-то из смесей, что выдавали на складе Оккультного института. За круглым столом сидела группа из пяти человек и играла в настольную игру. На мое появление они никак не отреагировали.

– Какого из себя вида? – спросил только очкарик, передавая кубики соседу.

– Мертвого. Задушенного. Вежливого.

– Кажется, мой! – воодушевилась блондинка, на мгновение отрываясь от игральной доски.

– Тогда он не убежал, а уполз. Твой висельник ужасно медлительный, – заметил наблюдавший за компанией из угла парень; все дружно на него цыкнули.

– Каспер, твой ход.

Лизетт махнула мне, приглашая присоединиться. Я в ответ покачала головой. Однажды я уже зашла к некромантам в гости. Больше не хотелось. С сожалением вздохнув, блондинка встала из-за стола и вышла ко мне в коридор.

– Значит, ты его видела? И как он тебе? Как речевой аппарат?

Я уже знала этот тон. «Расскажи все, мне нужно для курсовой работы». В первый раз, когда Лизетт подкатила ко мне с таким вопросом, пришлось полчаса описывать, чем, по моему мнению, отличалось поведение живой мыши от поведения мыши воскрешенной, которую она притащила с собой в редакцию. Мышей было жалко. Монику, боявшуюся их, тоже.

– Плохо.

– Но ты же его поняла? Хорошо? Как?

Я не стала объяснять ей, что у меня был опыт общения с людьми, использующими в речи преимущественно частицы и междометия. Мертвецу, в отличие от них, хотя бы интонации удавались. С улицы в холл вошла показавшаяся мне смутно знакомой девушка, поднялась по лестнице на второй этаж, через минуту спустилась обратно. Растерянно заозиралась и наконец решилась подойти к нам.

– Привет, – застенчиво улыбнулась она. – Вы не знаете, где Диз? У него сейчас должна быть смена.