убийство, наглое попрание законов войны. Такой речи высшие чины вермахта не слышали уже полтора года, то есть с 22 августа 1939 года, когда Гитлер накануне нападения на Польшу произнес в Оберзальцберге такую же кровожадную речь перед своими генералами.

Как повели себя эти генералы? Они были «благовоспитанны» и молчали. Лишь после ухода «фюрера» они якобы дали волю своим чувствам.

В ряде послевоенных показаний и свидетельств участников совещания 30 марта 1941 года упоминается о том, что «…все присутствующие командиры были возмущены», что после ухода Гитлера из зала они апеллировали к Браухичу, а тот к Кейтелю, якобы настаивая на отмене указания о ликвидации комиссаров. Однако факты говорят о том, что попытки не допустить преступление были чрезвычайно робкими, в принципе же все генералы ломали голову над тем, как… провести директиву Гитлера в жизнь.

Необходимо было прежде всего как-то определить принципы сотрудничества и сферу действия будущих исполнителей этой акции (из состава армии и службы безопасности), а также создать «организационные основы» задуманного преступления.

Заинтересованные круги действовали безотказно, они быстро и единодушно пришли к соглашению. Уже через три дня после этого совещания («Kommissaren-Konferenz») генерал-квартирмейстер ОКХ генерал Вагнер доложил своему шефу, начальнику генерального штаба генералу Гальдеру, что он провел совещание с шефом РСХА Гейдрихом, на котором оба они пришли к соглашению (был заключен настоящий «договор», как охарактеризовал это соглашение после войны руководитель СД Шелленберг, также участник данного совещания) по вопросу о принципах взаимодействия между армией и «специальными отрядами» рейхсфюрера СС Гиммлера. На них-то и ложилось основное «бремя» осуществления директив Гитлера, то есть «отбора» и уничтожения «нежелательных элементов» из числа пленных, в особенности военных комиссаров. 28 апреля 1941 года главнокомандующий сухопутными войсками генерал Браухич специальным приказом довел текст «договора» до сведения командующих армиями [180].

Следующим шагом было создание «юридических оснований». Изданный 13 мая 1941 года приказ ОКВ, известный под названием «Об особой подсудности в районе «Барбаросса» [181] («Gerichtsbarkeit «Barbarossa»), уполномочивал каждого германского офицера, которому придется «действовать» на оккупированной территории на Востоке, производить казни без суда и соблюдения каких-либо формальностей, казни любых лиц, подозреваемых во враждебном отношении к Германии. Одновременно этот приказ освобождал от уголовной ответственности германских солдат, совершавших преступления против населения оккупированных стран, даже в тех случаях, когда действия эти подлежали наказанию по немецким законам. Именно этот приказ стал первым «юридическим основанием» истребления комиссаров, и в нем, кстати, содержалось недвусмысленное заявление о том, что «по вопросу об обращении с политическими чинами будет дано специальное распоряжение» [182].

24 мая 1941 года Браухич издал некое «Дополнение» к распоряжению «Об особой подсудности в районе «Барбаросса». То был «Приказ о соблюдении дисциплины». По мнению некоторых (германских) генералов, сей приказ должен был несколько смягчить наиболее жестоко звучавшие пункты приказа Гитлера, однако фактически он лишь более детально и тщательно сформулировал высказанные Гитлером на совещании 30 марта 1941 года положения о том, что армию должно держать в строгом повиновении и что нельзя допускать индивидуальных эксцессов со стороны солдат. «Солдат, — говорится в «Дополнении» Браухича, — должен чувствовать в каждом случае, что его обязывает приказ офицера, что должна соблюдаться дисциплина — основа нашего успеха». В заключение Браухич требует, чтобы обо всех важнейших событиях и случаях докладывалось в ОКХ [183]. Этими особыми случаями и событиями (besondere Ereignisse) вскоре должны были стать убийства комиссаров. Таким образом, «Приказ о соблюдении дисциплины» ни в чем не изменил судьбы людей, обреченных на смерть, и никак не может служить смягчающим обстоятельством ни для самого Браухича, ни для ОКХ. С введением в действие указанного «Дополнения» были устранены все препятствия на пути издания приказа о расправе с комиссарами.

Вопреки утверждениям Браухича, совершенно ясно, что именно ОКХ получило распоряжение подготовить проект приказа о комиссарах. Подготовка эта длилась весь апрель; 6 мая генерал Мюллер, подвизавшийся в ОКХ, направил в штаб оперативного руководства ОКВ (на имя генерала Варлимонта) первый проект. Заручившись положительным отзывом начальника военно-юридического отдела ОКВ генерала Лемана и будущего министра по делам «восточных территорий» рейхслейтера Розенберга (этот высказался за ликвидацию «только» высших должностных лиц), Варлимонт 12 мая 1941 года представил этот проект — с рядом поправок и дополнений — «самому» Иодлю [184]. 6 июня приказ этот, названный в окончательной редакции «Kommissaren Erlass» («Распоряжение о комиссарах»), был передан из ОКВ в ОКХ, ОКЛ и ОКМ[185]. Спустя два дня, то есть 8 июня, шеф ОКХ фельдмаршал Браухич разослал это распоряжение подчиненным ему командующим армиями для сведения и исполнения [186]. Так за две недели до начала наступательных действий германские войска на Востоке были «обеспечены» одной из самых преступных директив, какие только знала военная история новейшего времени.

Привожу текст «Распоряжения о комиссарах»:

«Директивы об обращении с политическими комиссарами от 6 июня 1941 года.

В борьбе против большевизма не следует рассчитывать на то, что враг будет придерживаться принципов человечности или международного права. В частности, от политических комиссаров всех рангов, как непосредственных организаторов сопротивления, нужно ожидать преисполненного ненависти, жестокого и бесчеловечного обращения с нашими пленными. Войска должны помнить следующее:

1. Щадить в этой борьбе подобные элементы и обращаться с ними в соответствии с нормами международного права — неправильно. Эти элементы представляют угрозу для нашей собственной безопасности и для быстрого умиротворения завоеванных областей.

2. Изобретателями варварских азиатских методов борьбы являются политические комиссары. Поэтому против них нужно со всей строгостью принимать меры немедленно и без всяких разговоров. Поэтому, если они будут захвачены в бою и окажут сопротивление, их, как правило, следует немедленно уничтожать.

В остальных случаях действуют следующие постановления:

I. Район военных действий.

1. С политическими комиссарами, которые выступают против наших войск, следует обращаться в соответствии с распоряжением «Об особой подсудности в районе «Барбаросса». Это относится к комиссарам всех званий и занимающим любую должность, даже если они только подозреваются в оказании сопротивления, саботаже или подстрекательстве к этому. Необходимо помнить «Директивы о поведении войск в России».

2. Политических комиссаров во вражеских войсках можно опознать по особым знакам отличия — красной звезде с вытканными золотом серпом и молотом на рукаве (подробнее см. «Вооруженные силы СССР», OKH/Gen. St. d. Н. О. Qu IV, отдел войск иностранных государств, Восток (II) № 100/41 секр, от 15/1 1941 г., приложение 9 d).

Их нужно немедленно, прямо на поле боя, отделить от других военнопленных. Это необходимо для того, чтобы лишить их всякой