— У меня послание для императора, она коснулась меня и в голове воспроизвелась картинка будто бы трейлера к какому — то фильму.

Стоим я и Альберт в той самой спальне, куда я впервые переместилась. Наши губы слились в страстном поцелуе… Но привлекло меня не это, а то, что сбоку от меня странно колыхнулась штора. Показался силуэт мужчины за тюлем. Мы его не видим, на столько занятые друг другом. Еще миг и Альберт падает, под ним растекается лужица крови. Я, раскрыв рот в немом крике, застываю, и в этот момент сама падаю как подкошенная. Красное густое пятно растекается уже подо мной. Уже реальная я кричу, что есть мочи. Слезы градом стекают по моим щекам. Тошнота подкатывает к горлу, и я сгибаюсь пополам у ближайшего куста.

Контакт разорван. Девочки нигде нет, когда я поднимаю голову. Но она меня больше не интересует. Мне нужно к Альберту. Мне нужно узнать, кто нас убил.

— Аврора, Аврора, проснись. Каша сгорела.

— Растяпа, говорю.

Я моргаю ничего не понимая. Сердце бешено стучит. Что за хрень?!

— Ты кричала, мы тебя так и нашли. Зачем от лагеря отходила? — Соломон был не на шутку обеспокоен.

Как только сердечный ритм восстанавливается, а я возвращаю возможность спокойно мыслить, то и речь ко мне возвращается.

— Простите, не знаю, что на меня нашло. Стресс. Каша совсем того?

— Слегка подгорела. Не переживай. — в глазах Соломона столько заботы, что я невольно улыбаюсь, в попытке его приободрить.

Что это было?

Это был просто сон.

Это не просто сон. Я его тоже видел, но не мог до тебя достучаться. Ты заблокировала меня. Это предсказание.

Предсказание нашей с Альбертом смерти.

Будущее не стабильная штука. Теперь у тебя есть возможность его изменить.

Как?

Пока тебя нет рядом с Альбертом — вы живы. Просто расстанься с ним. Не видься. Всё просто.

Проще некуда.

Аппетит пропал, но парни ели за обе щеки, несмотря на то, что каша немного пригорела. Они были голодны.

Покончив с трапезой, мы собрались и двинулись дальше в путь, а мне все не давала покоя та девочка. Что она хотела сказать? Это реальное пророчество или очередная проверка? Столько вопросов, но ответов пока что не было. Оставалось только наблюдать и действовать по обстоятельствам.

Небо потемнело. Хотя трудно сказать, что сумерки опустились, в лесу и так было темновато. Но даже в те просветы, что были ранее видны, больше не было видно ничего. Только мгла и тьма.

Я посмотрела на часы (спасибо жизни в двадцать первом веке, смарт часы никто не отменял, пусть и без интернета, но время они показывали отменно).

— Парни, а чего так темно? Только пять, а на улице ночь.

— Тут время идет иначе. Световой день в лесу всегда намного короче ночи.

— Понятно.

Чем дальше мы шли, тем больше во мне нарастало беспокойство.

Это было не объяснимо. Просто что — то было не так. Что — то выбивалось из общей картины, привычного мне леса.

— Стоянка, — объявил Блан.

Мы остановились.

Литник, гидроник и огневик начали раскладывать палатку. Мне в помогаторы достался ботаник.

Он установил котелок и пошел за водой, благо речка была в паре метров от нас.

Горелой каши не осталось, благо немного ее сварила, поэтому меня вновь ждала готовка.

Крупу я решила приберечь. Есть несколько дней каши — приелось. Поэтому я достала батат и морковь, почистила. К этому моменту вода более или менее вскипела. Поставив вариться овощи, я достала еще банку тушёнки. Дальше всё было просто. Как все приготовилось, то осталось просто всё смешать с тушёным кроликом и подать к импровизированному столу. На закуску были сушки.

Специально для подкрепления глюкозой во мне Шизика, я припасла шоколадный батончик. Что не говори, а блага цивилизованного мира для меня много значат.

Парни с огромным энтузиазмом набросились на еду, словно не ели целый день.

— Так, красотка, сегодня, давай обойдемся без твоих ночных прогулок. Очередного мертвяка нам только не хватало, — аквамэн строго предупредил.

— Будет сделано, — пришлось пробурчать.

Теоретическая ночь (судя по времени на часах) опустилась на лес.

Заметно похолодало. Пледика — то я с собой и не взяла, но хорошо, что была тёплая толстовка, ее то я и надела на ночь.

Мальчики немало удивились, увидев меня в необычной одежде: джинсы, ботинки и толстовка. Скажем так, у них случился эстетический шок. Девушки обычно одевались в платья, длинные юбки, на физические занятия кожаные брюки или шаровары, но никак не джинсы варёнки, о которых они и не слышали даже. Эх, средневековье.

— Что за гадость на тебе? — скривился Рос.

— Не твоего ума дело. Тепло мне так, а вы, вон, у костерочка жметесь к друг другу.

— Вредная ты какая — то, не то что наши девушки.

— Видела я ваших девушек не много, но мне хватило. Тебя не смущает, что их на всю Академию по пальцам пересчитать?

Парень пожал плечами.

— Они добродетельны и нежны. Таких замуж берут. Их не стыдно вывести в свет… А что с тобой делать? Тебя сложно увидеть матерью детей… женой…

Эта шпилька попала точно в цель. Неужели так сложно представить меня женой и матерью? Неужели я на столько создаю впечатление ветряной девушки?

Сомнительно. Альберт вон, пылинки сдувать пытается… Замуж звал. Сама же и отказала…

— Вот такие серые мыши вам и надоедают быстро и вы ищите огня на стороне. — Не удержалась от колкости.

— Это нормально. Семейная жизнь — это сложно. Всем нужно выпускать пар иногда. Так почему же не завести любовницу. Не сразу, но это поможет отношениям с супругой быть крепче.

— Ага, слышала я, что хороший левак укрепляет брак, но готова поспорить, что если посмотреть немного с другой стороны всё не будет казаться столь радужным.

Мы своей перепалкой относительно семейных ценностей привлекли внимание остальной части коллектива.

Их лица выражали крайнюю заинтересованность.

— Мне скоро жениться. Как закончу учиться, так и женюсь. Нас сосватали год назад. Пришло время исполнить долг перед семьей. — вступил в разговор Соломон.

— А ты ее любишь?

Он пожал плечами и улыбнулся.

— Не знаю, но она веселая девчонка с забавными косичками. В детстве всё время бегала за нами, мальчишками. Все надеялись, что в ней проснутся способности, но не случилось. — он печально опустил глаза.

Не понимала я их. Совсем.

— Ты готов ей изменять? — Соломон отрицательно покачал головой, — А ты готов, чтобы она изменяла тебе?