class="p1">Войны. Неизбежна ли Большая война — не обязательно ядерная? Пишу эти строки осенью 2017 г. Хотя такой войны, вроде бы, не хочет никто и по большому счету в ее возможность мало кто верит, аналитики, политологи и путешественники в тонкий мир все чаще обращаются к этой теме. Причин для тревоги, действительно, много. Об этом надо думать, предвидеть возможности конфликтного развития ситуации, говорить публично — стесняться за постановку такого вопроса надо не нам, а «партнерам». Воинственность в словах и делах проявляют именно они.

Со времен ослабления и распада Советского Союза геостратегическое наступление однополярного мира выглядело победным: размашистые общие и региональные военные доктрины, крупные ресурсы для покорения мира, демонстрация когда мягкой, когда жесткой силы, мощное информационное обеспечение и, что существенно, почти никакого реального действенного противостояния с чьей-либо стороны — кроме конфликтов последних лет в Сирии и на Украине, когда Россия уже просто не могла не реагировать на явно направленное против нее развитие событий. Еще раз перечислю внушительный «список деяний», его нельзя забывать: с Социалистической Федеративной Республикой Югославией расправились, НАТО и американская ПРО у границ России, операция 11 сентября 2001 г. и оккупация Афганистана, затем Ирака, протестные выступления в Иране (не удались) и смены режимов в Египте, Тунисе, Грузии и Киргизии, развал Ливии и показательное убийство М. Каддафи, большая гражданская война в Сирии, введение во власть антироссийского режима на Украине, переделывание Европы миллионами беженцев. Это — не говоря о том, что еще совсем недавно такие операции, как нападение войск Грузии на российских миротворцев в Южной Осетии в 2008 г. и воплощение в жизнь давней мечты австро-венгерских, германских и польских русофобов, в том числе З. Бжезинского — рассорить навеки Россию и Украину и создать на границе с Россией враждебное ей крупное славянское государство — казались невозможными. Все это, однако, не было Большой войной с большой кровью, хотя в некоторых конфликтах, особенно сирийском, смертей и разрушений очень много. К сожалению, людских потерь может быть еще немало, поскольку важная стратегическая цель не достигнута — Россия не стала такой, как планировалось, «глубинная власть» не удовлетворена. Известный американский автор Р. Пэрри пишет: «Многие терпеть не могут Трампа и рассматривают Рашагейт как наиболее вероятный путь к отставке Трампа, и для достижения этой столь желанной цели хороши любые средства»[31]. Другой именитый политолог, автор термина «мягкая сила» Дж. Най говорит о президенте США следующее: «Склонный к нарциссизму, неспособный концентрировать внимание на чем-либо и не обладающий опытом в международных делах, Дональд Трамп привносит во внешнюю политику скорее лозунги, чем стратегию. Но поскольку внешняя политика США никогда кардинально не зависела от личности президента, способность Америки сохранять свою геополитическую роль может не зависеть от Трампа… Если Трамп сможет избежать большую войну и если его не переизберут, через какое-то время ученые, возможно, взглянут на его президентство как на любопытный всплеск на линии американской истории. Однако эти «если» много значат»[32]. Говорить, что отношения Америки с Россией стали заложником внутриамериканской политической борьбы — значит идеализировать ситуацию. Президент США и его команда действуют на самом деле не как игроки, а исполнители идеологии и практики «глубинной власти». Отводя от себя подозрения в дружбе с Кремлем, Трамп в выступлении на саммите НАТО в Брюсселе 25 мая 2017 г. заявил об угрозах евроатлантической безопасности со стороны России и призвал альянс сосредоточиться на этой угрозе. Некоторые говорят, что Трамп маневрирует, ведет игру — мол, на антироссийские слова и дела администрации не стоит обращать внимания, в конце концов, все наладится, «перемелется — мука будет». Но — какая мука? Не следует забывать, что в опубликованной осенью 2017 г. предвыборной политической программе Республиканской партии США указывалось, что «…Республиканская партия твердо намерена восстановить вооруженные силы США, чтобы они стали самыми сильными в мире и намного превосходили бы вооруженные силы любой нации или группы наций в мире… Мы должны финансировать, развивать и размещать многоуровневые системы ракетной обороны. Мы должны модернизировать ядерные вооружения и средства их доставки»[33]. После прихода республиканцев в Белый дом эти формулировки стали превращаться в решения исполнительной власти — с соответствующим финансированием. Выступление Д. Трампа на Генассамблее ООН в сентябре 2017 г. внесло ясность в текущие настроения в Вашингтоне: образец политика для Белого дома — советофоб Г. Трумэн, все зло в мире — от стран-изгоев (Иран, КНДР, Сирия, Венесуэла, Куба) и недемократических режимов (Россия, Китай), Америка — сила добра — победит силы зла и, если потребуется, «полностью уничтожит Северную Корею» (об уничтожении целой страны не позволял себе говорить ни один из предыдущих американских президентов).

Проливать в Большой войне кровь солдат своих национальных армий капиталократы не хотят (о похоронах погибших в войнах своих граждан-наемников ЧВК, по существу входящих в военные структуры других стран, политики, СМИ и общественность Запада безмолвствуют). Крупные войны непопулярны, внутренние и внешние риски велики, войны приводят к непросчитанным последствиям и, хотя поставщики оружия и энергетические компании, в интересах которых чаще всего ведутся войны, внакладе не остаются, проекты далеко не всегда оправдывают первоначальных ожиданий (о людских потерях населения стран Азии и Африки, да и Европы вообще никто не думает).

Смогут ли заказчики и исполнители силовых проектов мобилизовать общественное мнение своих стран в пользу Большой войны и, если сочтут момент подходящим, начать ее? От идеи большой неядерной войны, в том или ином ее виде, мажоритарии НМП не отказывались никогда, для них важно одно — быть в максимально возможной степени уверенными в победе над главным противником, чтобы на грядущей когда-то всемирной конференции по итогам победной войны провозгласить окончательное торжество сил добра над силами зла и начало светлой эры Нового мирового порядка. Опять-таки, война, особенно крупная — это депопуляция, что, с точки зрения капиталократов, хорошо. Управление текущими кризисами и организация новых конфликтов продолжается — в одних регионах мира будут войны, разруха, потоки беженцев, хаос, на Западе же и там, где спокойно, надвигающийся НМП будет шаг за шагом перестраивать взгляды, поведение и весь строй жизни людей. Главным противником НМП определена Россия, а никак не международный терроризм, вскормленный и поддерживаемый западными спецслужбами, которые продолжают эту свою работу, прикрываясь разговорами об антитеррористической коалиции во главе с США. По России работают по всем вариантам развития событий, акции могут быть организованы разные. Нельзя исключать некоего устроенного кем-то с ведома или без ведома высшего руководства США или стран НАТО серьезного инцидента с такими параметрами, что будет сложно удержать его в мирных рамках — как, например, удалось