Америке, но и в Европе, где к антироссийскому хору Т. Мэй, Б. Джонсона, А. Меркель и польско-прибалтийской группировки присоединяется звонкий голос Э. Макрона.

Трудно сказать, куда приведут российско-американские переговоры по нормализации отношений. Вести переговоры и делать все возможное для выхода из кризисов нужно — это в наших интересах. Судя по высказываниям С.В. Лаврова по завершении его первой встречи с Д. Трампом 10 мая 2017 г., основания для некоторого оптимизма в то время имелись — стороны, сообщил министр, будут вести разговор на деловой, а не идеологической основе, речь о том, чтобы решить все вопросы за один присест, не идет. Вопрос, однако, в том, как каждая из сторон понимает термин «деловой подход».

В российском — и не только российском — понимании деловой подход состоит в том, чтобы действовать в международных делах на правовой основе, а если произошло какое-то событие, затрагивающее интересы государства, с точностью установить факты, затем на основе международного права выработать их правовую оценку и после этого принять решения, обязательные для исполнения участниками урегулирования. Нет надобности говорить, какое непростое это дело. Ключевой момент — соответствуют ли действия участника международных отношений международному праву? Для нас право — это нормы действующего права, которые нужно соблюдать.

Как насчет «партнеров»?

«Партнеры». Через 3 дня после майской 2017 г. встречи С.В. Лаврова с Д. Трампом и Р. Тиллерсоном, госсекретарь США (оказывается, в 2013 г. он стал кавалером российского Ордена Дружбы за сотрудничество с российской компанией в разработке нефтяного месторождения) в телеинтервью компании NBC рассказал, как он видит этот самый деловой подход в отношениях с Россией (жаль, что в российских СМИ интервью госсекретаря изложили слишком кратко). Р. Тиллерсон сказал следующее: «…В российско-американских отношениях существует целый ряд важных вопросов, которые нам необходимо решить. Очевидно, один из них — вмешательство России в избирательный процесс в США. Я считаю, что у нас достаточно документальных подтверждений произошедшего, мы проникли в природу подобного вмешательства во внутренние дела США… Я видел доклады разведывательных служб… полагаю, нет никаких сомнений в том, что Россия пыталась вмешаться в избирательный процесс у нас в стране. В то же время в докладах разведки указано: попытки определить, повлияло ли вмешательство России на результаты голосования, остались безрезультатными… На мой взгляд, мы злоупотребляли таким понятием, как перезагрузка. Перезагрузить отношения, стереть из памяти прошлое, начать с чистого листа невозможно… Мы и не пытаемся начать с чистого листа. Мы стараемся действовать здесь и сейчас. Мы не отрицаем все те проблемы, которые в настоящее время довлеют над нашими отношениями. Мы не позволим виновным остаться безнаказанными. Все существующие проблемы стали предметом наших с Россией обсуждений… есть огромное количество проблем, которые нам предстоит урегулировать ради восстановления наших отношений — если восстановить их возможно»[28]. Мягко говоря, из уст кавалера российского Ордена Дружбы — не слишком вдохновляюще. Возможно, слова госсекретаря были рассчитаны не столько на внешний мир, сколько на внутреннюю антитрамповскую аудиторию: не беспокойтесь, ребята, с русскими у нас никаких прорывов не ожидается, Америка как стояла, так и будет стоять на своем и делать свое господское дело — и никаких перезагрузок. Характерные для российско-американских отношений эпизоды:

1) в канун встречи С.В. Лаврова с Д. Трампом в районе Крыма близ российской воздушной границы был перехвачен российским истребителем американский военный самолет, летавший с разведывательными целями, его заставили развернуться и удалиться, а в американских СМИ началась антироссийская истерия; интересно, что и для чего надо было разведывать в Крыму американскому самолету-разведчику именно в канун встречи российского министра с президентом США?

2) в день встречи С.В. Лаврова с Д. Трампом через некоторое время после того, как российский министр покинул Белый дом, в кабинете президента США оказался мининдел Украины П.А. Климкин — его как бы в рабочем порядке завел в кабинет шефа явно не принадлежащий к числу сторонников нормальных отношений с Россией вице-президент США М. Пенс; на скорую руку состоялась фотосессия Д. Трампа с Климкиным — не вставая из-за рабочего стола, президент поприветствовал гостя и сказал несколько слов, что впоследствии было расписано в Киеве как твердая поддержка Вашингтоном Украины в ее героическом противостоянии российской агрессии и решимость США оказывать давление на Россию;

3) глава национальной разведки Д. Коутс выступил в сенате США с развернутым докладом по теме «Глобальные вызовы», в котором уверенно спрогнозировал обострение военных конфликтов в Закавказье и в Центральной Азии — по мнению российских экспертов, такое обострение может начаться не иначе как под воздействием США. И это было только начало. Характерная деталь — в октябре 2017 г. кавалер Ордена Дружбы Р. Тиллерсон назначен Д. Трампом куратором антироссийских санкций.

Вспоминаю эпизод из своей практики. В 1994 г., в период наибольшего благоприятствования для российско-американских отношений, меня попросили встретиться с чиновником из Вашингтона. Пришел сравнительно молодой человек, довольно приятный, мы побеседовали с полчаса, затем я затронул тему расширения НАТО — спросил: между США с Россией больше нет «холодной войны», почему соседей России готовят вступать в НАТО, кто им угрожает, зачем и кому это нужно? Ведь это выглядит, как если бы партнеры сели за стол обсуждать дела, а через какое-то время один из них положил бы на стол со своей стороны пистолет. Что это значит, для чего пистолет? Гость усмехнулся и сказал — что ж, если хотите, можете взять у нас этот пистолет и застрелиться из него. Коротко и ясно. Поблагодарил гостя за откровенность. Беседа скоро закончилась.

Несколько позже, в 1996 г., по той же теме был еще более интересный эпизод. Летом этого года на экспертном мероприятии в Австрии по вопросам безопасности в Европе я выступил с критикой расширения НАТО. Слушали внимательно, в зале было тихо, некоторым, судя по лицам, выступление не нравилось, другие, когда оно закончилось, подходили и поздравляли — правда, таких было меньшинство. По «Би-би-си» про мероприятие даже прошел телесюжет. Самое главное — когда все завершилось и участники дискуссий стали спускаться по лестнице, шедшая на несколько ступенек ниже меня американская дама-политолог из кругов, близких к администрации Б. Клинтона, обернулась, испепелила меня взглядом и слышным всем громким шепотом сказала: «А ведь мы не договаривались говорить такие вещи». Я ничего не ответил и подумал — интересно, кто, когда, с кем и о чем договаривался, но не придал словам дамы значения. После Австрии уехал в отпуск, а по возвращении узнал, что за время моего отсутствия ставший весьма влиятельным в Кремле Б.А. Березовский говорил о том, что Рюрикову не место в Администрации президента, его надо убрать —