входа в пещеру огонь; и тогда от нестерпимого дыма и жара они сами один за другим стали выходить к нам наружу.

3. Среди них были разбойники, которые обычно прятались в засадах между Рамлой и Иерусалимом и убивали христиан. Несколько сирийцев-христиан, укрывавшихся вместе с ними в убежищах, поведали нам о том, что это были за злодеи; и потому, как только разбойники появлялись из пещеры, им тотчас отрубали головы. Сирийцев вместе с их женами мы пощадили; сарацин же перебили около сотни.

4. После того как все обнаруженное здесь — и зерно, и скот, — было съедено и мы не могли найти больше ничего полезного, то устроили совещание с некоторыми местными жителями (прежде бывшими сарацинами, но недавно обратившимися в христианство), которые вдоль и поперек знали все населенные и дикие места. Было решено отправиться в Аравию.

5. Перевалив через горы рядом с гробницами патриархов Авраама, Исаака, Иакова, а также — Сарры и Ревекки, которые были славно захоронены примерно в 14 милях от Иерусалима{429}, мы вышли в долину, в которой Божьим судом были уничтожены греховные города Содом и Гоморра.

Глава 5

О Мертвом море

1. Есть там одно великое озеро, которое называют Мертвым морем, ибо в нем не родится ничего живого. Его длина в средней части равна 580 стадиям, а ширина — 150{430}. Это озеро настолько соленое, что ни одно животное, ни одна птица не могут пить из него. В этом я, Фульхерий, убедился на [собственном] опыте: спустившись с мула, я [вошел] в озеро, зачерпнул рукой воды и попробовал ее на вкус; мне она показалось горче эллебора{431}.

2. С севера в озеро впадает река Иордан, на юге же из него нет никакого выхода; и ни одна река не берет из него своего начала. Рядом находится большая и высокая гора, столь же соленая, как и озеро; соль здесь — словно природный камень, но не везде, а лишь в тех местах, где она похожа на лед. Погрузиться в глубины озера, не [прилагая] усилий, не так-то легко{432}.

3. Я полагаю, что место это столь соленое по двум [причинам]: оно вбирает в себя соленость от горы, которую воды постоянно омывают по краям, а также принимает дождевой поток, падающий с горы в озеро; или если бездна [в этом озере] столь глубока, то Великое море{433}, тоже соленое, невидимым течением под землей соединяется с этой бездной.

4. Обогнув озеро с юга, мы обнаружили одну деревушку, расположенную самым удивительным образом. Здесь в изобилии произрастали пальмовые плоды, которые называют «финиками»; весь день мы наслаждались ими в качестве легкой пищи. Но из остального мы мало что нашли здесь [полезного].

5. Сарацины сбежали отсюда, узнав о нас от разносчиков слухов. Здесь остались лишь черные как сажа негры, которых мы отпустили, с презрением [взирая на них], как на нечто бесполезное{434}.

6. Там, среди прочих деревьев, я увидел и те, что приносили плоды. Собрав несколько этих плодов, я захотел узнать, что они представляют собой; я очистил их от кожуры и обнаружил внутри что-то наподобие черной пыли, и оттуда выходил легкий дымок{435}.

7. Затем мы вступили в Аравийские горы и провели следующую ночь в тамошних пещерах. Утром мы поднялись в горы и тотчас наткнулись на поселения, в которых, впрочем, отсутствовало какое-либо добро, поскольку жители, узнав о нашем прибытии, укрылись со своим имуществом в земляных пещерах. По этой причине нам мало что пригодилось здесь.

8. Тогда мы решительно продолжили наш путь, и впереди нас все время следовали наши проводники. Мы достигли одной равнины, изобилующей всевозможными плодами земли, в которой святой Моисей по наставлению Бога дважды ударил посохом по скале, из коей появился живительный источник{436}. Ныне этот родник бьет ничуть не меньше, чем прежде, поэтому здесь строят мельницы, которые работают, вращаясь от этого маленького ручейка. Из этого источника я напоил своих лошадей.

9. На вершине горы мы обнаружили монастырь Святого Аарона, где Моисей и он сам обычно беседовали с Богом{437}. Мы очень радовались, когда взирали на столь святые места, [до этого дня] неведомые нам. Поскольку за указанной долиной земля была пустынной и безлюдной, мы не захотели продвигаться дальше.

10. В этом месте, изобилующем всеми благами, мы в течение трех дней предавались отдыху и обильным кормом восстановили силы наших вьючных животных. Нагрузив свой скот необходимой провизией, на четвертый день, примерно во втором часу, под звуки королевского рога мы отправились в обратный путь.

11. Мы возвращались мимо Асфальтового озера, через которое пришли, и мимо гробниц упомянутых патриархов; далее мы [проследовали] через Вифлеем и место захоронения Рахиль{438}.

12. В день, который приходился на зимнее солнцестояние{439}, мы благополучно достигли Иерусалима. После того как были подготовлены подобающие для коронации убранства, кои приличествуют королю, Даимберт примирился с господином Балдуином и некоторыми канониками церкви Святого Гроба, о чем позаботились мудрые мужи; и с этих пор вражда между ними прекратилась{440}.

Глава 6

О вступлении{441} [на престол] короля Балдуина и незначительных размерах его королевства

1. В год от Воплощения Господня 1101-й в базилике Блаженной Девы Марии в Вифлееме, в день Рождества Господня, названный патриарх в присутствии епископов, клира и народа священным помазанием торжественно возвел и короновал короля Балдуина на царство{442}. То, что не было совершено в отношении предшественника — его брата [Готфрида] (ибо он сам не желал и кое-кто не одобрял этого), теперь, после более тщательного обдумывания, решили исполнить.

2. «Что же мешает этому, — спрашивали одни, — если даже Господь наш, Иисус Христос, подобно преступнику, был опорочен какими-то негодяями и коронован терновым венцом в Иерусалиме, когда пожелал принять за нас страшную смерть? Корона же сия в их понимании была не почестью и королевским достоинством, а напротив — бесчестием и позором. Но то, что эти злодеи содеяли, чтобы оскорбить Его, по милости Божьей, обратилось к спасению нашему и во славу нам.

3. Королями не становятся вопреки воле [Божьей]. Ведь избранный по праву и в согласии с Богом, он освящается и посвящается истинным благословением. Когда же король вместе с золотой короной принимает правление, он также принимает и почетное бремя по поддержанию справедливости. Ему, равно как и епископу в отношении епископата, по праву можно