– Что тут скажешь? Рассеянность часто подводит… – вздохнула Алина Григорьевна. – Но мне, Ясечка, одно совершенно очевидно: у этого молодого человека определенно есть талант. Только, увы, в нашем жанре он вряд ли найдет ему применение. Он вообще что-нибудь писал до этого?

– Кажется, нет… – краснея, пробормотала Яна.

– Странно… А мне показалось, это не первая его вещь…

– Может быть, он стеснялся сказать, – пискнула Яна, понимая, что несет несусветную чушь. Стеснялся сказать, а впихивать в чужой роман свои сцены не постеснялся…

– Да, странный молодой человек. Сразу видно – творческая личность…

«Знали бы вы, что это за личность», – подумала Яна.

– Ясечка, я вам не только за этим звоню. У меня для вас хорошая новость. Один мой знакомый автор пишет сценарии для ситкомов. У вас нет работы, а им человек нужен с опытом. Рекомендацию я дала, так что если вы согласны…

– Конечно! – вырвалось у Яны.

– Вот и прекрасно. Приезжайте в понедельник к ним на собеседование. Сможете?

– Да, большое вам спасибо…

– Студия называется «Старс фильм». Пишите адрес… Положив трубку, Яся высунула язык и показала его кабинету, куда предусмотрительно закрыла дверь.

– Вот тебе! Думал, что я останусь без работы и съеду? А вот и нетушки…

Примириться с мыслью о том, что в доме живет призрак, оказалось нелегко, и Яся, частенько поглядывая на дверь рабочего кабинета, думала, куда исчез ее загадочный гость.

Больше всего ее удивляло то, что именно с ней произошла эта история. Ни с Ольгой, свято убежденной в существовании иных миров, ни с бабой Зоей, которая предупреждала ее, что в доме творится чертовщина, а именно с ней, неверующим Фомой… В чем-то Лис был прав: она не желала признавать очевидное, не желала верить в то, что еще совсем недавно предполагала. Воображать оказалось проще, чем убедиться воочию, что твои фантазии вполне реальны.

Яна ловила себя на мысли, что готова была бы жить с призраком и дальше, если бы могла тешить себя иллюзией, что никогда не подтвердит своих подозрений. Но подозрения подтвердились, и теперь Яна постоянно прислушивалась к шорохам в доме, а особенно в кабинете.

Яна не боялась, нет. Это было другое, слабо поддающееся описанию чувство. Ей казалось, будто в доме, в каждой комнате, есть щелки, через которые за ней кто-то наблюдает. Никакая не скрытая камера, а именно щелка, причем щелка, выходящая в другой мир, а не в какой-нибудь Интернет.

Лис не давал о себе знать все выходные, и к концу воскресенья Яна почувствовала, что начинает жалеть о том, что была с ним такой резкой.

«В конце концов, он – одинокий человек, – рассуждала Яна. – Хотел привлечь к себе внимание и найти собеседника в моем лице. И между прочим, вполне интеллигентный человек, если не брать в расчет то, что он учудил с «Анной из рода Маккримонсов». Да, он – самовлюбленный тип, нарцисс, но все-таки, если убрать эту браваду, эту самовлюбленную ухмылочку, можно даже сказать, что в нем есть свое очарование…

И о чем я только думаю? Ну какой он человек? Он – призрак, прошлое, что-то непостижимое, нереальное… Хотя, когда я сидела за столом и пила виски, он казался мне самым обыкновенным человеком… А это глупое прозвище – Лис? Даже здесь не мог обойтись без эпатажа… Нет, все-таки хорошо, что он не появляется…»

На следующий день пошел проливной дождь. Начало лить с самого утра, и до самого обеда Яна надеялась, что тучи рассеются, дождь кончится и она спокойно поедет в Москву. Но ее поджидал неприятный сюрприз – к обеду, напротив, дождь только усилился. Нацепив на голову полиэтиленовый пакет – и дождевик, и зонтик она забыла у Павлика, – Яна побежала выгуливать Ганса.

Дорога в поселке напоминала огромную лепешку, оставленную коровой, которая умела летать. Яна ужаснулась, представив, в каком виде она доберется до «Старс фильм». Однако ей повезло – из дома выскочила бессменная баба Зоя. Она углядела Яну из окна и ужаснулась ее виду: та скользила по грязи вслед за Гансом, одной рукой пытаясь удержать собачий поводок, а другой – полиэтиленовый пакет, через который протекали холодные дождевые капли.

– Горемычная! – всплеснула руками баба Зоя. – Ты как же так ходишь – ни башмаков нормальных, ни плаща… Ты ж вымокнешь, простудишься…

– То ли еще будет, баба Зоя! – крикнула Яна. – Мне еще в Москву ехать!

– Разгонять тоску?

– Нет, по делам!

– Возьми-ка ты мой плащ и сапоги. А в электричке оденешься в свое, – предложила баба Зоя, когда Ганс подтащил Яну к соседской калитке.

– Спасибо большое, но мне как-то неловко, – честно призналась Яна.

– Неловко мышке в мышеловке. Постой-ка, сейчас принесу…

Всю дорогу Яна мысленно благодарила бабу Зою за предоставленное обмундирование. До «Старс фильм» ей удалось доехать в почти приличном виде. И хотя охранники все же косились на темноволосую девушку, с ног до головы одетую в черное – из-за этой «манеры одеваться» Яну частенько принимали за представителя одного из модных течений, гота, – в здание ее пустили, и молоденькая девушка, спустившаяся на лифте за Яной, даже любезно с ней поздоровалась.

Все прошло не так уж и плохо. Яне вкратце объяснили особенности новой работы. В сущности, от «нишевских» романов ее отличало то, что здесь Янин труд сократился до написания диалогов и ремарок для персонажей, чьи характеры уже были прописаны сценаристом. Теперешняя работа называлась «эпизодник». Оплачивалась она очень даже солидно, сравнить эту сумму с тем, что платили в «Нише», было невозможно.

Правда, к этой огромной ложке густого меда примешивалась здоровая ложка дегтя: Яна не могла рассчитывать на аванс в ближайший месяц, а возможно, даже два. Упускать такой шанс было обидно, и Яна согласилась, подумав, что как-нибудь разберется с этой проблемой. И, только получив задание, попрощавшись и снова оказавшись под дождем, который вместе с Яной добрался до столицы, она осознала, что решить денежный вопрос будет не так-то просто.

Конечно, можно снова обратиться к Ольге – подруга обладала поразительной способностью быть всегда при деньгах, занимая не слишком-то высокооплачиваемую должность, – но Яна и без того ей должна… К тому же Ольга так волновалась из-за Мишки, что Яне казалось верхом неприличия жаловаться подруге на свою жизнь.

Все ее последние знакомства сводились к друзьям Павлика, у которых, конечно, тоже можно было занять, но, хотя они неплохо относились к Яне, за глаза называя ее «чудной и все-таки забавной», ей казалось унизительным клянчить у них деньги, тем более она не сомневалась, что слух об этом непременно достигнет Павликовых ушей.

Вспомнив о Павлике, Яна невольно вздрогнула, словно за шиворот потекли капли холодного дождя. В последнее время, обеспокоенная своим мнимым сумасшествием, незаконченным романом, позором в «Нише» и – апогеем всех несчастий – знакомством с Луниным Игорем Сергеевичем, Яна совсем позабыла о нем. Расстояние и неприятности, обрушившиеся на нее с уходом от Павлика, окончательно отдалили их друг от друга.