Лёка вышла за ворота особняка и направилась домой. Она прошла целый квартал, а до нее еще доносились вопли Снежаны, причитающей над загубленными рододендронами. Угрозы Снежаны не очень тронули Лёку – перспектива остаться без дома ее не пугала. Но вот в чем беда – Снежана не рассчиталась с ней за последние два месяца работы, а в коробке со спасительными таблетками было почти пусто…

3

Спустя пять дней Лёка подошла к особняку Преображенских и робко нажала на пуговку звонка. Ей очень нужно было поговорить с бывшей подругой.

Ждать пришлось долго, но Снежана открыла. Она была в черной кожаной куртке – видимо, собиралась куда-то уезжать. Выражение ее лица было самым мрачным, но на Лёку она посмотрела безо всякого гнева.

– А, это ты, – протянула она. – Заходи!

Лёка вошла во двор.

Малиновый джип Снежаны стоял не в гараже, а прямо перед воротами.

– Собираешься куда-то? – спросила Лёка.

– Да, – недовольно ответила Снежана. – Тебе чего?

– Снежка, у меня почки больные, – начала Лёка. – Болит – сил нет, а лекарства купить не за что…

– Все понятно. Меньше слов, подруга! – перебила ее Снежана и полезла в сумочку.

– Снежка, мне жаль, что так получилось с цветами… – продолжила Лёка.

Снежана нетерпеливым движением отмахнулась.

– Помолчи, ладно? – Она протянула Лёке пару купюр. – Вот, возьми! За остальными завтра придешь.

Лёка взяла купюры и с удивлением принялась их рассматривать.

– Снежка, я не поняла, – сказала она. – А как же рододендроны?..

Снежана выразительно цокнула языком.

– Забудь, – сказала она. – Если хочешь, с завтрашнего дня можешь опять у меня работать.

Глаза Лёки на миг утратили отрешенное выражение, и она посмотрела на бывшую подругу с вполне человеческим удивлением.

– Умный человек приезжал, – пояснила Снежана. – Кандидат наук, учебники по ботанике пишет… Он объяснил, что ты здесь ни при чем. Это те козлы, что цветы сажали, подгадили. Но ничего – ими сейчас Костя занимается. Им, уродам, мало не покажется! Они не только бабки отдадут, они еще и новые цветы мне совершенно бесплатно посадят, и по всем правилам! Попомни мое слово!

Снежана замолчала, и некоторое время бывшие подруги смотрели друг на друга. Потом глаза Лёки приняли обычное выражение – как будто она смотрела не на Снежану, а сквозь нее, куда-то вдаль.

А Снежана распалялась все больше:

– Вот, блин, козлы – лохушку нашли! Ничего, я им покажу, кто здесь лох! Решили сэкономить, козлы. На мне, жене начальника горотдела, сэкономить! Ничего, тут уже один такой деятель был – столяр. Поставил нам в дом деревянные двери. Из дуба, между прочим, – красота! А через месяц на двери в туалете шашель завелся! Ты представляешь – эти двери дороже, чем его столярка, а он нам лес с шашелем подсунул! Ну, Преображенский, конечно, подсуетился, его мальчики к этому деятелю съездили, и все стало по-людски. Двери он снял и новые поставил – все десять дверей! Кредит в банке под залог квартиры взял, но двери нам сделал правильные! И эти все как надо сделают! Они у меня не только квартиры, они почки свои продадут, но цветы у меня в саду будут – зашибись!

Закончив свою речь, Снежана победно посмотрела на Лёку, ища сочувствия и поощрения. Но Лёка глядела куда-то вдаль, и было видно, что слова Снежаны ее не тронули.

– Хоть бы для приличия сказала «ага», – буркнула Снежана. – А то я будто со стенкой разговаривала. Ладно, посторонись, мне ехать надо.

– Куда? – буднично спросила Лёка, рассматривая что-то вдали.

– В Тартаров, в больничку одну, – ответила Снежана. – На абортик. Не хочу делать здесь! Болтать будут, кости перемывать, сволочи!

Смысл сказанного дошел до Лёки не сразу – прошло несколько секунд. Но потом она вздрогнула и спросила изумленно:

– Куда ты едешь? Я не услышала.

Снежана подошла к машине и нажала кнопку на пульте. Раздался писк – двери машины были отперты.

– Все ты услышала, – сказала она зло. – И давай, вали отсюда! Без тебя тошно. И так срок – одиннадцать недель! Не хотела в Египте, ну их, коновалов… Да и цены там… Уж лучше здесь. Но надо спешить.

Но влезть в машину ей не удалось – Лёка схватила ее за руку.

– Снежка, не надо! – крикнула она.

– Чего не надо? – не поняла Снежана. – Грабли убери от меня!

Но Лёка не отпускала руку бывшей подруги.

– Аборт не надо! – воскликнула она. – Ребеночка своего убивать не надо! Это же твой ребеночек – разве ж можно? Ему будет очень-очень больно! Снежка, ну не надо, а?! Или у тебя что-то не так со здоровьем?

Снежана оторопело посмотрела на свою садовницу.

– Да все так – здорова как бык! – резко ответила она. – Просто мне, блин, и с Кристинкой мороки хватает!.. И вообще – почему я перед тобой должна отчитываться?! Руку отпустила, ну!

Снежана вырвала руку.

– Хочу – рожаю, не хочу – не рожаю! И, чтоб ты знала, – нет никакого ребеночка! Это просто сгусток клеток, капля спермы – и все! Понятно тебе, овца?!

Но Лёка не отступала. На миг Снежане показалось, что перед ней прежняя Лёка. Садовница грозно смотрела на свою хозяйку, и никакой отрешенности во взгляде не было – впервые за многие месяцы Лёка вся, полностью находилась здесь, в этом мире, разъяренная и одновременно испуганная. Даже вечно искривленную шею она держала ровно.

– Какой сгусток клеток? – прохрипела она. – Какая капля спермы? Ты что несешь, Снежка?! Одиннадцать недель! У него уже сердце, ручки, ножки, глазки!.. Он пальчик сосет! Снежка, это же твой ребенок! Нельзя убивать детей!

Лёка вновь схватила Снежану за руку.

– Да что же это такое, а?! Сказала – грабли от меня убери, коза! – Снежана вновь вырвала руку. – Ты что, нажралась? Или клея нанюхалась? Учить она меня будет! Вали отсюда, пока по репе не настучала!

Лёка перестала удерживать Снежану. Теперь она умоляюще, лодочкой, сложила ладони рядом со своим лицом.

– Снежка, ты просто не понимаешь, что делаешь! – заплакала она. – Если ты убьешь его, ты убьешь себя! Он будет тебе сниться! Ты жить не сможешь после этого!..

– Ой, да отвали ты! – Снежана подошла к воротам, нажала кнопку, и ворота медленно поползли в сторону, открывая проезд со двора. – Не в первый раз – и, как видишь, живу!

Она открыла дверцу машины и приготовилась садиться.

Тут Лёка схватила ее за плечо.

– Я не позволю тебе это сделать! – прохрипела она.

– Да ты кто такая?! – Снежана выпрямилась во весь свой небольшой рост. – Не позволит она! Ты кто?! Ты никто! Служанка, быдло, говно!

Глаза «служанки и быдла» полыхнули яростью.