Туманов покачал головой.

– Посмотрим, как ты раскрутишься, Костя. Дам тебе свободу действий. Чтобы самому получать больше в будущем. Работать будем на перспективу.

Валентин Петрович усмехнулся.

– Так, вроде бы на сегодня все обсудили. Когда приедут швейцарцы, скажешь. Факсы принесешь. Вместо Куприянова ищи нового человека. Еще что-нибудь?

Окорок пожал плечами.

– Датчане, шеф, – подала голос Лена.

И Окорок, и Туманов дружно посмотрели на нее. Валентина Петровича как обухом по голове ударили: ведь датчане получались конкурентами Окорока, а следовательно, и в какой-то мере Валентина Петровича.

– В чем дело? – не понял Окорок. – Какие еще датчане?

Константин Петрович переводил взгляд с Туманова на Лену. Та молчала, ожидая, что шеф сам объяснит.

Валентин Петрович сообщил про факс из Копенгагена и недавний разговор с руководителем датского проекта. Надо искать взаимоприемлемое решение. Чтоб и выгоду не упустить, и самому себе кислород не перекрыть.

Выслушав Туманова, Окорок заметил:

– Можно договориться о разделении производства или создать СП. Меня на переговоры с датчанами пригласите?

– Да, – сказал Туманов. – Естественно, не на техническую часть: там у нас Сидоров за всех отдуваться будет. На общую, в которой и я, и Рысин, и, наверное, Александров поучаствуем. Тогда и обсудим разделение труда. Идет?

– Идет, – сказал Окорок, поднимаясь с кресла.

Константин Павлович подал руку Туманову, потом Лене. На прощанье попросил, чтобы его держали в курсе, и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

– Что-то я после этих разговоров о колбасах проголодался, – сказал Туманов. – Съездим пообедать?

– С удовольствием, – кивнула Лена.

Туманов нажал на кнопку переговорного устройства.

* * *

Самолет авиакомпании «SAS» в Пулкове-2 встречали Лена, Сидоров, отвечающий за проект с российской стороны, и вице-президент Рысин, который просто любил встречать иностранцев – хоть какое-то разнообразие, нарушавшее обычную рутину. Рысин не обязан был лично появляться в аэропорту, но, если позволяло время, приезжал – просто отдохнуть. К тому же Олег знал: в компании Вити Сидорова и Лены Филатовой скучать не придется.

В ожидании рейса все трое съели по гамбургеру. Кроме того, Лена выпила баночку колы, а Олег с Виктором приняли по дозе «Финляндии». В Пулкове-2, как обычно, было холодно, требовался «внутренний согрев». Лена куталась в свою норковую шубку, но от спиртного отказалась: на работе она себе обычно не позволяла ни капли.

На улице, в джипе, ждал шофер. Он отказался идти в зал ожидания, хотя его и приглашали составить компанию. Если за встречу иностранных гостей отвечали Рысин или Сидоров, они не делали различий по занимаемым должностям, и шофер всегда обедал вместе с гостями, а не сидел голодный в машине. За подобный демократизм подчиненные уважали Рысина и Сидорова.

Филатова встала в ряд встречающих с табличкой, на которой было написано название датской фирмы. Рысин и Сидоров расположились позади нее. Наконец к ним подошли двое мужчин. Обоим было лет по сорок, и оба с внушительным багажом. Лена всегда поражалась: почему иностранцы, приезжая всего на два-три дня, привозят по нескольку чемоданов? И что только тащат с собой? Ведь не на продажу же шмотки?

Российский бизнесмен на два дня может поехать с одним «дипломатом». Ну, может, прихватит еще два банных веника по просьбе друга-эмигранта, как известный писатель-сатирик. Если наш человек едет с большим грузом – однозначно: хочет продать.

Датчане, как выяснилось, привезли с собой массу чертежей. Все было разложено по толстенным папкам, систематизировано и готово к изучению.

Эрлинга Петерсена и Михаэля Дивсхолма отвезли в гостиницу «Москва».

На следующее утро Лена с шофером заехали за датчанами. В десять они были уже в приемной Туманова. Почти сразу заговорили о деле.

Выяснилось, что датчане уже обращались в одну российскую фирму, тоже проектную, как у Туманова (знали бы, сколько фирм у Туманова!), но их не устраивает уровень исполнения. Кое-что, конечно, уже сделано, но дело продвигается очень медленно, с такими темпами в срок не уложиться. Ко всему прочему датчане не видят у российских партнеров особого желания работать. И скандинавы весьма удивлены – ведь они готовы платить за срочность.

Строительство должно начаться первого февраля. В январе документы пойдут на тендер для того, чтобы выбрать генподрядчика. Следовательно, чертежи должны быть готовы к концу декабря.

«Сапфир» им порекомендовали бывшие клиенты. В «Уффе» слышали о нем только самые лучшие отзывы – как от скандинавов, так и от немцев. В частности, в «Брюгге» и в «Скэнске» их заверили: если где и сумеют выполнить работу в срок, так это в «Сапфире». Поэтому датчане здесь.

– Простите, – сказал Туманов, – но почему вы тогда вначале обратились не к нам, а в другую российскую фирму? И мне, если возможно, хотелось бы знать, в какую именно.

– Почему вначале обратились в ту фирму, а не в вашу – вопрос к нашему руководству, – ответил Петерсен. – К сожалению, не мы ее выбирали. Вот сейчас – мы. И остановились на вас. Название нашего предыдущего российского партнера – «Коралл».

– А… Реорковский… – протянул Сидоров.

– Да, такова фамилия президента, – кивнул Петерсен, сразу же отметив про себя пренебрежительный тон российского коллеги, когда тот упомянул Реорковского.

Туманов же думал о том, что в очередной раз перебегает дорожку Дмитриеву. Но это как раз ответный удар получается – Прокофий Васильевич к нему «подснежника» Куприянова посадил, а Валентин Петрович у него проект уводит. Вернее, проект, как понял Туманов, уходит сам, потому что Реорковский завалил дело.

А Сидоров думал о том, что уже договорился практически с целым отделом из «Коралла» на выполнение работ по датскому проекту. Они сообщили Вите, что слышали про какой-то тоже датский проект, над которым якобы кто-то работает у них в институте, только это не их отдел. Сидоров по желанию шефа подобрал троих опытных специалистов пенсионного возраста и двух женщин лет сорока пяти. Он считал, что такой команды будет достаточно. У всех пятерых не возникло проблем с отпуском за свой счет: в «Коралле» было нечего делать, а за возможность не платить им и без того мизерную зарплату начальство сразу же ухватилось и всех распустило. Правда, начальство даже не задумалось о том, почему эти сотрудники вдруг сорвались с места, вроде бы и не в дачное время. Но вопросов ушедшей пятерке никто не задал, а они по просьбе Сидорова сами ни о чем не сообщали. Теперь все пятеро были готовы к работе и только ждали отмашки Сидорова.

Датчане четко обрисовали объем работ: сто тридцать два чертежа, подгонка под российские нормы и требования. Условие: если российская норма по какому-то пункту выше, берется российская, если датская – берется датская. Чертежи практически готовы, оставалось лишь их доработать. Каждую неделю, на понедельник-вторник, Михаэль Дивсхолм обещал прилетать в Санкт-Петербург для согласования выполняемых работ.