– Ты же понимаешь, что это невозможно? Он скорее сам умрет, чем причинит тебе вред.

Таня кивнула, прикрывая глаза. Умом она все это прекрасно понимала, но страх – иррациональное чувство, которое ей не удавалось контролировать разумом.

– Я даже до конца не уверена, что это он, – призналась она. – Когда во сне я смотрю в его глаза, я вижу знакомое лицо, но совершенно чужого человека. Словно кто-то другой надел его личину или…

Она осеклась, поэтому Таре пришлось снова подтолкнуть ее:

– Или?

– Или кто-то другой вселился в его тело. – Таня подняла на нее взгляд одновременно несчастный и напуганный. – Понимаешь, однажды я уже видела подобное. Правда, тогда он был темным, им пытался завладеть демон, с которым он был связан. Это выглядело страшно, Ян терял контроль…

– Но он ведь больше не темный, – осторожно напомнила Тара.

– Да, но он и не светлый! Мне кажется, Ян сам не понимает, какой он теперь, и это его пугает. Только со мной он об этом не говорит. Сидит у себя в кабинете иногда всю ночь напролет. Что-то читает, что-то делает… Но на все мои вопросы отвечает уклончиво или просто врет.

Последние слова прозвучали почти зло, заставив Тару нахмуриться. Давая себе время подумать, она потянулась к вазочке за конфетой и сразу закинула ее в рот. Она не знала, кто у Найта поставщик, но конфет вкуснее она нигде и никогда не ела.

– Таня, скажи честно: ты молчишь про сон в отместку за то, что он молчит о каких-то своих возможных проблемах или тревогах?

Таня виновато опустила взгляд в чашку, щеки ее заметно порозовели. Тара испытала непреодолимое желание стукнуть ее чем-нибудь по голове.

– Ты же это не серьезно, да?

– Да нет, конечно, дело не в этом! Дело в отсутствии контакта. Между нами. Раньше он был, но чем дальше, тем чаще я чувствую, что он неоткровенен со мной. Как я могу при этом быть откровенной с ним?

– Кому-то из вас придется сделать первый шаг, – Тара пожала плечами, одаривая подругу еще одним выразительным взглядом. – Разве не ты сама говорила мне, что в этом сила ваших отношений? В том, что вы всегда стремитесь понять друг друга. И простить. Попробуй сказать ему, что тебя обижает его молчание. Наверняка он пытается оградить тебя от своих проблем из лучших побуждений и просто не понимает, что делает только хуже.

Таня вздохнула и покосилась на Тару уже менее озабоченно.

– Ты же младше меня, почему ты такая спокойная и мудрая?

Тара рассмеялась.

– Потому что я смотрю со стороны. А со стороны всегда и виднее, и советовать проще. И потом… Я не сказала тебе ничего из того, что ты сама не знаешь. Когда-то именно ты научила меня этому. Просто сейчас у вас сложный период. Вы оба в стрессе и оба пытаетесь оградить второго от чего-то. Вам нужно просто вспомнить, что вдвоем вы со всем справляетесь легче.

Таня задумчиво покивала, все-таки отправляя в рот конфету, которую отложила раньше. Заставить себя говорить было сложно, но озвучив свои страхи, она почувствовала заметное облегчение. И вместе с ним – благодарность Яну. Не достучавшись до нее самостоятельно, он нашел для нее другой способ справиться с пугающей ситуацией. Она испытала острое желания прямо сейчас встать, попрощаться и сбежать к мужу, обнять его и все ему рассказать. Однако Яна все равно не было дома, поэтому Таня осталась сидеть на месте. Да и бросать подругу так внезапно было бы некрасиво.

– А у вас как дела? – поинтересовалась она. – Полагаю, нет таких проблем, как у нас?

Тара пожала плечами и покачала головой, подливая себе чай из белоснежного пузатого чайника.

– Единственная моя проблема с Найтом в том, что он чересчур за меня боится и постоянно опекает. Сначала он поднял все связи, чтобы обезопасить меня, наш дом и даже наш пляж. Охрана в его доме появилась вместе со мной. Я ношу уже три защитных амулета, и на мне лежит с полдюжины охранных заклятий, одно из которых темное.

– Зато тебя никто не похитит ради твоих слез.

– Да, я знаю, – Тара улыбнулась. – Мне и самой так спокойнее. Да и тут не только Найт постарался, отец и брат добавили от себя. Но потом случилось это, – она немного смущенно махнула рукой, показывая на свой живот. – Теперь он постоянно уточняет, можно ли мне что-то есть или пить, не надо ли мне отдохнуть, а можно ли мне столько ходить или стоять. В лабораторию уже месяц не пускает. То есть, зайти я могу, а работать в ней – нет.

– Да уж, гиперопека тоже может раздражать.

– Самое смешное, что меня не раздражает. До меня двадцать лет никому не было особого дела. Моя приемная мать старалась, очень старалась быть хорошей матерью, но она не была ко мне так привязана. А Найт… Я знаю, что он и не надеялся дожить до этого времени, а все мечты о нормальной семье оставил задолго до этого. Наверное, он имеет право на некоторое сумасбродство и гиперопеку. Думаю, в нем все еще живет страх все это потерять.

– Будем надеяться, его отпустит, когда ты родишь.

– Хотя бы после второго ребенка, – усмехнулась Тара, закатив глаза и давая понять, что не надеется на скорое успокоение мужа.

– А сколько всего вы их планируете? – Таня настороженно нахмурилась.

Тара поморщилась и неуверенно ответила:

– Найт все время говорит о четверых. Видимо, он хочет много детей.

– Пфф, он хочет – он пусть и рожает!

На этот раз они рассмеялись вместе. Однако Танин смех быстро затих, она о чем-то задумалась, а Тара наконец решилась задать вопрос, который давно ее интересовал, но который до сих пор она считала неуместным и даже некорректным.

– А у вас какие планы насчет детей? – Заметив выражение, промелькнувшее на лице Тани, она тут же уточнила: – Если, конечно, ты не против этого вопроса. Просто вы женаты уже два года, а Ян, извини меня, не становится моложе. Или это он не хочет детей?

Таня снова помрачнела. Ее мать тоже интересовалась этим вопросом, но к счастью, отец велел ей не лезть в чужую семью.

– Не знаю я, чего он хочет. Он не говорит об этом. Но дело даже не в нем. Мне кажется, я сама не очень готова к детям.

Тара удивленно приподняла брови. Она тоже не чувствовала себя готовой стать матерью. Да и не знала, как можно к такому подготовиться. Но ей казалось, что раз уж она связала свою жизнь с Найтом, то родить его ребенка – естественно. Ни вопросов, ни сомнений она не испытывала. Ей это казалось просто… правильным.

– Дети – это большая ответственность, – пояснила Таня в ответ на ее немое удивление. – И быть женой древнего короля – это большая ответственность. И быть ревоплощением древней королевы – большая ответственность. Мне кажется, меня и так скоро раздавит этой ответственностью. Куда мне еще детей?

Последний вопрос был задан таким тоном, то Тара невольно улыбнулась.

– Знаешь, вам действительно нужно серьезно поговорить друг с другом, – резюмировала она. – Обо всем этом.