Хильда не двинулась с места. Ее немного трясло от волнения и напряжения, обвиняющий тон ректора еще звучал в ушах, но она не могла оставаться в неведении. Иначе она всю голову себе сломает.

– Господин ректор, что с ним случилось? С Петром? Это темное проклятие?

Шадэ недовольно посмотрел на нее, потом перевел выразительный взгляд на Мора, как бы говоря: «Ты вообще за дисциплиной следишь?» Но потом все-таки ответил:

– Пока непонятно. Похоже, но темный след не обнаружен, использование темной магии не зафиксировано, иначе в двери моего кабинета уже стучались бы легионеры. Возможно, был использован проклятый артефакт, который зачаровали где-нибудь на границе с Пустошью или неправильно воспользовавшись разрешением Легиона на использование темного потока.

– Доктор Вилар сможет ему помочь? – поинтересовался Мор, чем вызвал еще один мрачный взгляд ректора.

– Может быть, стоит обратиться к профессору Норману? – осторожно предложила Хильда. – Если это все-таки темное проклятие, то, может быть, у него получится его обратить? Все-таки он своего рода эксперт в темной магии.

На одно короткое мгновение Хильде показалось, что ректор сейчас заорет на нее и выгонит, но он только тяжело вздохнул и, хмурясь еще больше, чем до этого, угрюмо сообщил:

– Петр Кросс скончался. Доктор Вилар не смогла ему помочь. Так что Норман нам ничем не поможет. Я собираюсь связаться с Легионом.

Хильде показалось, что кто-то с силой ударил ее в грудь: воздух вышел из легких, а втянуть его обратно она смогла не сразу. Ей хотелось думать, что она ослышалась, но суровое лицо ректора не оставляло надежд. Мельком взглянув на куратора, она окончательно поверила в происходящее.

Больше ничего не говоря, Хильда повернулась и на негнущихся ногах вышла из кабинета, воспользовавшись тем, что ее уже отпустили до этого. В пустой приемной задерживаться не стала, прошла ее насквозь. Она даже не заметила, как прошла по коридору, очнулась на лестнице, вцепившись в перила. Ноги слушались плохо, поэтому попытка спуститься на пару ступенек едва не закончилась падением.

Хильда обессиленно села прямо на ступеньки, глядя перед собой, но ничего не видя. Она точно не знала, сколько так просидела, пока рядом на ступеньку не опустился куратор Мор, снова вернув ее в реальность.

– Ты как? – мягко поинтересовался он, кажется, впервые обращаясь к ней на «ты».

Хильда пожала плечами. Она никак себя не чувствовала. Подобное состояние она называла «словно пыльным мешком ударило».

– Как же так, куратор? – в ее тоне проскользнули обиженные нотки, но она не обратила на них внимания. – Я думала сегодня, что погибну там, в этом болоте на границе с Пустошью. Даже жалела, что навязалась в рейд, потому что в нем оказалось действительно опасно, как вы и предупреждали. А Петр был здесь. Даже в боевики не собирался. И вот я жива, а он нет. Погиб в коридоре общежития. Это же… бред. О таком вы нас не предупреждали.

Мор ничего не ответил. Вместо этого обнял ее за плечи и слегка сжал. Это хотя бы частично приглушило холод, поднимающийся в груди. Хильда закрыла глаза и позволила себе несколько минут просто сидеть на ступеньке рядом с куратором и ни о чем не думать.

Ночь выдалась неспокойной. После того, как Хильда немного пришла в себя, Мор в приказном порядке отправил ее отдыхать.

– Разве легионерам не нужно меня допросить? – осторожно уточнила она, хватаясь за протянутую им руку и поднимаясь с холодной каменной ступеньки.

– Они поговорят с вами завтра. Им будет чем заняться до этого. К тому же, в общих чертах ваши показания им передадим мы с ректором.

Хильда непроизвольно поморщилась, вспоминая реакцию Шадэ на ее слова. Куратор заметил это и ободряюще улыбнулся.

– Не переживайте, Хильда. Никто не обвинит мою курсантку в преступлении без достаточного на то основания. Ясно? – Дождавшись ее кивка, он лаконично велел: – А теперь марш в комнату и отдыхайте.

Она не заставила просить себя дважды, однако отдохнуть у нее так и не получилось. Валери на выходных навещала родителей, поэтому комната была полностью в распоряжении Хильды. Обычно ей это нравилось, но в этот раз стало скорее проблемой. Никто не отвлекал ее разговорами, не перед кем было строить из себя железную леди, поэтому она бесконечно прокручивала в голове события дня, особенно тот момент, когда обнаружила Петра, и последующий разговор с ректором. Эпизод в переулке на этом фоне почти потерялся.

Хильда едва успела принять душ, не забыв наложить водонепроницаемое заклятие на пострадавшее плечо, как в коридоре послышались шаги и разговоры. Приоткрыв дверь, она увидела легионеров. Основная часть толпилась вдалеке, где произошло нападение, но еще несколько человек прохаживалось по коридору, накладывая какие-то заклятия на комнаты.

Один из них, заметив приоткрытую дверь, сдержанно велел Хильде запереться и не выходить до утра.

– Что вы делаете?

Она выразительно кивнула на второго легионера, который как раз водил рукой в воздухе перед соседней дверью.

– Это для вашей безопасности, курсантка. Пожалуйста, закройте дверь и не выходите до завтрашнего утра.

Хильда подчинилась. Вероятно, легионеры накладывали охранные заклятия, чтобы уберечь остальных курсантов от загадочной тени, которую она видела. Значит, Мор поверил в ее слова. Как минимум, решил, что лучше перестраховаться. Почему-то ей казалось, что именно куратор настоял на дополнительной защите, а не ректор.

Она честно попыталась заняться рефератом, но так и не смогла сосредоточиться на заданной теме. Мысли постоянно уплывали в сторону. В конце концов Хильда плюнула на это и легла спать, но уснуть смогла лишь несколько часов спустя, вдоволь накрутившись вокруг своей оси, сминая простынь, и насмотревшись в темный потолок, прислушиваясь к шуму в коридоре. Она так и не заметила, когда все-таки уснула, но когда утром сработал будильник, она совершенно не чувствовала себя отдохнувшей. Случившееся продолжало преследовать ее и во сне.

Тем не менее Хильда заставила себя встать и отправиться на завтрак.

В столовой ей показалось, что все немногочисленные студенты, оставшиеся в Академии на выходные, уже знают о случившемся. По крайней мере, весь завтрак она ловила на себе испуганные взгляды, краем глаза замечая, как другие курсанты перешептываются между собой, глядя на нее. Непривычная тишина тоже свидетельствовала в пользу того, что все уже знают о гибели Петра Кросса.

Поэтому задерживаться в столовой Хильда не стала, предпочла отправиться в спортивный комплекс, где по воскресеньям всегда было довольно пустынно. Особенно в тренажерном зале, который напоминал Хильде о мире, в котором она выросла.

Тренировки всегда помогали ей разгрузить голову от ненужных мыслей. Фокусируясь на дыхании, усилиях, правильном выполнении упражнения и счете повторов, она не могла думать о посторонних вещах. Хильда прокачивала мышцы до жжения, до боли, до отказа, порой выполняя последнее повторение с громким рычанием через «не могу», и это хоть немного, но успокаивало душевную боль. Умом Хильда понимала, что ни в чем не виновата. Петр сам влез во что-то и поплатился за это, но мерзкий маленький червячок грыз ее изнутри, намекая, что флиртуй она с Мором поменьше, оказалась бы в том коридоре раньше. И могла бы помочь.