волочился мертвец. Тьма готовила его для перерождения, после которого великий князь наградит невольника своим семенем, и из него получится новый груктна’низсшу. Ощутив повышение температуры, сын Тьмы поскорее миновал помещение с шипящими паром трубами и скрылся в темноте следующего тоннеля. Тело толстяка, извиваясь, ползло за ним, но у прохода зацепилось ногой за торчавшую из стены арматуру и застряло.

Тане казалось, что глаза мертвеца слезятся и блестят, будто почерневшие капли росы. Они стали огромными и безобразно выпирали на лице. Руки его оказались переломаны. Шея свернута. Чавкая окровавленным ртом, труп лежал на спине и смотрел прямо на нее. Взгляд казался мертвым и невидящим, но все же по ту сторону черноты было что-то обладающее живым разумом и мыслями. Оно копошилось и ворочалось в мешковатом теле Толстяка, отчего мертвец исходил судорогами и выталкивал изо рта кровь. Не смея шевельнуться, Таня наблюдала за ним сквозь похожие на темные колодцы глаза убитого. Обитающее внутри мертвеца нечто не замечало дрожащую от ужаса девочку.

Извиваясь возле прохода, мертвый широко раскрыл рот. Нижняя челюсть на рваных лоскутах кожи отвисла до плеч, и он издал ужасный, похожий на скрежет металла вопль. Кто-то дернул мертвеца из черноты тоннеля, и его левая нога с хрустом сложилась вдоль туловища. И уже пропадая в чреве темноты, его изувеченная шея повернулась. Он уставился на Таню и снова застонал, указав на старшую сестру сломанными фалангами пальцев.

Безобразные глаза, казалось, вот-вот лопнут, забрызгав все густой черной смолой. Цепляясь руками за стены, мертвый отчаянно старался выбраться из Тьмы и барахтался из стороны в сторону, будто его затягивало невидимым водоворотом. Снова оказавшись в одном помещении с сестрами, тело Толстяка встало на четыре конечности и выгнулось животом вверх. Рыхлая кожа на брюхе вздулась пузырями и лопнула, извергнув зловонную слизь и кровь. Окутанный ворохом пульсирующих вен и синих кишок, изнутри, весь извиваясь, вырос отвратительный червь. Тело жуткой твари оканчивалось плотным, мясистым образованием с длинным, мерзко дребезжащим хоботком. Будто оглядываясь по сторонам, червь склонил нечто наподобие головы и распознал тепло живых людей. Переламывая позвонки, кривая шея Толстяка развернула мучительно вопящую голову. Опираясь на кисти рук, тело мертвеца зашагало к сестрам. Выросший из его живота червь будто восседал на нем, размахивая ослизлым от крови хоботком во все стороны.

В голове Тани звучал многоголосый, настойчивый шепот из чужих, непроизносимых слов. Она услышала крик младшей сестры, обернулась и увидела, как Светлана упала, пуская окровавленную пену изо рта. Тьма накинулась на девочек, лишая разума и воли, лишая желания и возможности спасаться. Таня не замечала шагающего к ней монстра. Она сидела с потускневшим взглядом, пораженная и восхищенная всеобъемлющей глубиной Тьмы. Она видела мертвые звезды, укрывшиеся в бездонной, холодной бесконечности темной материи. Видела окутанные Тьмой огромные руины иных миров, где в беспокойных снах ждали своего часа фантастические, нереальные создания, чьи имена затерялись во времени.

Нашептывая имя великого князя, к Татьяне подошла сестра. Выросший из мертвеца червь обвил тоненькую шею Светланы слизким хоботком и запустил его в ухо. От произношения слов на темном языке тело ребенка сжигал жар. Губы потрескались и покрылись кровавой коркой. Таня обняла ее и открыла глаза, чтобы увидеть первозданную красоту и необъятное величие Тьмы. Света нежно коснулась лица сестры и погрузила большие пальцы в ее светлые глаза. Они лопнули и стекли со слезами по щекам, но Таня не ослепла. Пустые, черные глазницы налились кровью и Тьмой. Она обрела новое зрение и увидела то, о чем лучшие умы человечества не могли мечтать даже в самых смелых фантазиях.

Рядом раздался злобный рык. Забрызгав сестер гниющими внутренностями, ходячий труп Толстяка вывернулся наизнанку и превратился в кровавую, пульсирующую массу. Среди нее извивался червь, похожий на стебель цветка, пустивший глубоко в землю корни. Пожиратель наступил на него, выдрал зубами из останков мертвеца и швырнул в сторону. При виде высшего сына Тьмы две порабощенные девочки испуганно зажались в угол. Великий князь подошел ближе. Заглушив все остальные звуки, Пожиратель прислушался к стуку их сердец. Мгновение спустя немигающий взгляд горящих расплавленным золотом глаз изучающе посмотрел на детей. Они поняли, что новый отец дарит им свою любовь и защиту.

Глава 10. Происхождение

«Я – гнев Твой, что обрекает на Смерть.

Мое сердце в битве не знает покоя.

Я – меч Твой, что прогонит злую Тьму,

Мою ярость направит Твоя воля»

Из «Обращение к Отцу». Стих 172

Темные глубины небес сверкнули холодным огнем. Разгневанный рокот грома разразился в ночи, заставляя содрогнуться все живое. Похожие на неприступные крепости, свинцовые тучи перекатывались по черной глади неба, изнутри грозно мерцая молниями. Отбрасывая кривые тени, воя заблудившимся во дворах ветром, казалось, город замер, с тревогой ожидая приближения ночной темноты.

Энэй застегнул пальто, достал из кармана барбарисовый леденец, поправил наушники, прибавил громкости. Мокнуть под дождем совсем не хотелось. Он укрылся под едва заметным защитным заклятием, спрятал руки в карманы и шагнул в ночь. Из-за физиологических различий с заклинателями воители Ордена не обладали и малой частью их возможностей по управлению внутренней гроноэнергией, не говоря уже об использовании внешних источников энергии для построения разрушительных, ударных заклятий. Обучение воителей по работе с гроноэнергией подразумевало применение исключительно внутренних резервов собственного организма для создания целительных или защитных заклятий.

Миновав безлюдные дворы, Энэй перешел через дорогу, прошел мимо вестибюля метро Василеостровская, свернул вправо и направился по аллее к Большому проспекту. Горели сотни огней, будто улицы Петербурга старались защититься от надвигающейся тьмы. Свет растекался в дождливом мареве, тонул в лужах на асфальте. Люди издревле боялись темноты, того, что скрывается в ней, и придумали искусственный свет, чтобы разогнать ночной мрак. Но ни современный человек, ни его далекий предок никогда не видели настоящую Тьму и не знают, что это такое. Она сильна неимоверно, ее власть безгранична. Ничто, кроме истинного Света, не может противостоять ей, как и тому, что вместе с ней приходит. Так было устроено с момента мироздания Творцами Вселенной, чтобы Тьма и Свет равноправно делили власть над бесконечным множеством миров. Так было и на Земле до появления Границы.

«Ночь приходит, но щит Всеотца оберегает детей Его от ужаса», – вспомнил Энэй строчки из «Происхождения», написанного архон-воителем Ардэмом.

В ранние годы Ордена все знания о Границе основывались на воспоминаниях легендарных заклинателей, ставших свидетелями ее сооружения. Она воспринималась как данность, как небо, горы и ветер. Гораздо позднее, столетия спустя после появления человека, воитель-философ Ардэм в