— Я слушаю.

— Ты как-то говорил, что для вас не составляет труда поддерживать в человеческом репликанте жизнь.

— Не я говорил тебе это, — ответил Добряк, — тогда ты говорила с техником. Но я присутствовал при этом разговоре и готов подтвердить каждое его слово. В чем заключается твое условие?

— Если вы в состоянии разобрать человека на системы, не повредив их при этом, готова поспорить, вы сможете и собрать эти органы и системы обратно в целый организм.

— Не скажу, что это просто, — сказал после некоторой паузы Добряк, — но в моей базе данных есть упоминание о подобных экспериментах на ваэррах. Организмы ваших видов в биологическом плане не так уж и отличаются, так что я склонен ответить утвердительно. Да, это возможно.

Валерия вновь уловила нестыковку в суждениях Добряка — ИИ крейсера постоянно менял собственную идентификацию. В каких-то случаях он полностью отождествлял себя с ваэррами, а в каких-то говорил о ваэррах, как о другом виде. Сейчас, к примеру, он сказал «организмы ваших видов», явно намекая на то, что не относит себя к расе ваэрров в биологическом плане. Кем же он в таком случае себя считает?

— Ты сделаешь это для меня?

— Возможно, — уклончиво ответил Добряк, — если нам удастся вернуть контроль за энергосистемами наших кораблей…

— Так, об этом пока не идет речи, — перебила его Валерия. — Мне было важно узнать, возможно ли это в принципе. Ты ответил. Я пока довольна.

— Тогда нам следует поспешить с твоим преобразованием. Некоторые из наших аватаров уже близки к гибели.

Валерия встала и прошлась по своей каюте. Она взглянула на планшет Медведева, в котором была его переписка с представителем ваэрров. Эта странная воинствующая раса была опасной. Ваэрры были умны и расчетливы. Они были во многом сильнее людей, и в прямом столкновении у человеческой расы не было ни единого шанса на победу. Но одному, причем далеко не самому умному представителю человечества однажды уже удалось обхитрить этих самодовольных земноводных. Прецедент создан. Кто знает, может быть, план, который Валерия вынашивает последние дни в своей голове, сработает и ей удастся повторить подвиг Медведева? Девушка собралась с духом, закрыла глаза и смиренно произнесла:

— Итак, что я должна сделать?

Глава 13

Со встречи Реджи Синак возвращался в задумчивости. За последний год он умудрился привыкнуть к контактам с представителями вражеской разведки, они уже не вызывали в нем прежних эмоций. А ведь поначалу Реджи трясло после каждой такой встречи.

Завербовали Синака довольно быстро. Он и сам не понял, как именно это произошло. Ровно год прошел с того момента, как заинтересованные стороны расставили свои фигуры на шахматной доске. Аналогия не самая подходящая, но никакое другое сравнение в голову не приходило — это была именно что шахматная партия. Только игроков было не двое, а куда больше. Известие о возможном присутствии в двух световых годах от Земли поврежденного инопланетного корабля заставило активизироваться разведки всех крупных стран. Одна из них и решила прибрать к рукам руководителя российского сегмента СОЗ, коим назначили Синака. Естественно, после первого контакта с резидентом ЦРУ Реджи был вынужден явиться с повинной к российским спецслужбам, чем, собственно, спас себя и свою семью.

Игры разведок всегда были делом грязным, и занимались ими люди беспринципные и жесткие, если не сказать — жестокие. Только после контрвербовки собственной разведкой Синак понял, что его попросту подставили. Свои же и подставили. Долгое время его обрабатывали и подготавливали. Мариновали, словно червяка перед рыбалкой. А после подсунули наживку кому следует, и вуаля — рыбка попалась на крючок. Синака попросту готовили к этой работе, причем делали это без его ведома. Так Реджи и стал двойным агентом. Западным «партнерам» по СОЗ он сливал качественную и довольно правдивую дезинформацию. Никакой самостоятельности, разумеется, все материалы тщательно готовились российской контрразведкой. Взамен Реджи получал для собственных спецслужб другую, не менее важную дезинформацию от противника. Как правило, любая «деза» была таковой лишь отчасти — информация должна быть во многом правдивой, иначе в нее никто не поверит. Задача каждой из спецслужб — выдать меньше того, что уже знает противник, а взамен получить от противника больше. Это была своеобразная игра в поддавки. Проблемой было лишь то, что никто не знал, о чем именно известно другой стороне, что можно говорить, а что лучше скрывать всеми силами. Побеждала та сторона, которая из всей этой мешанины добытой лжи и правды сможет вычленить для себя нужные сведения, сопоставить полученную информацию с разведданными из других источников и сделать долгоиграющие выводы и прогнозы относительно планов соперника.

Российским спецслужбам было позарез нужно выяснить, каким вооружением и летными характеристиками обладал легкий фрегат «Ориджин», посланный американцами к «шару» вдогонку российскому «Прорыву» и китайскому «Ксинь Джи». Никто из российских военных уже не сомневался в том, что экипажу «Прорыва» предстоит стычка с китайским крейсером. Но с китайской стороной был шанс договориться на месте, а при идеальном раскладе даже объединить усилия. Все-таки китайцы никогда не шли в открытую конфронтацию, ни в одной из локальных войн современности они не лезли на рожон. Почти всегда они действовали по одному из двух сценариев: либо максимально скрытно и радикально, не оставляя после себя улик и живых свидетелей, либо же попросту договариваясь. С русским они чаще всего избирали второй вариант.

А вот русские с американцами хлестались в последнее время почти не таясь, что называется, с открытым забралом. Прошли те времена, когда СГА воевали с русскими чужими руками. История учит больно, но все же учит. Большинство стран, так или иначе подвергшихся подстрекательству со стороны СГА, за последний век хорошо усвоили эти уроки. Иметь дело с американскими ценностями и верить в дружбу с самой демократической страной планеты уже никто не спешил. Век прокси-конфликтов миновал, и теперь американцам ничего не оставалось, как начать рисковать собственными задницами ради достижения своих целей.

Поначалу Реджи напрягало его положение «говна в проруби». Он не знал, как и когда его сожрет та или иная разведка, и месяца три кряду попросту пребывал в состоянии перманентного страха за свою жизнь и жизнь своих родных. А потом Реджи устал. Просто и легко — устал бояться. Устал ждать флайера у своего дома. Устал пить только бутилированную воду, есть лишь ту еду, которую приготовил сам, из продуктов, которые сам купил, а еще лучше — вырастил на собственном огородике своими же ручками. Устал просыпаться посреди ночи в холодном поту. Устал врать жене и детям. Этот страх был родственником его давнишнего страха ожидания, был его братом-близнецом.