всю банку кошачьего корма в миску. Смена обстановки животине явно пришлась не по душе. Максим тоже начал ворчать, когда пришлось два раза спускаться, чтобы принести все необходимое.

— Ты бы его кастрировала.

Услышав Сказанные Максимом слова, Боник спрятался за диваном.

— Нет, ты с уму сошел. Он у нас полноценный член семьи, а ты хочешь лишить его самого главного достоинства. — строго посмотрев на мужчину, я скрестила руки на груди.

— Да причем тут достоинство. У него вещей больше, чем у тебя. Считаю это полнейшим бредом. Зачем столько всего?

Сейчас я и правда начала рассматривать упакованные вещи кота. Желание при встрече задушить Давида заиграло новыми красками. Половину коробок я несколько раз просила выбросить, что он и сделал, отправляя все в путешествие на неопределенный срок. И не поленился же помощь запихнуть в машину. Когда только успел? Зато сразу понятно, почему мой чемодан ехал за заднем сидении.

Поднимая виноватый взгляд на Максима, подошла ближе.

— Прости, пожалуйста. У кого-то чувсто юмора хромает на обе ноги. Вот эти коробки нужно вынести на мусорку.

— Я то вынесу, — усмехнулся Максим. — Но тебе бы с бывшим нормально поговорить.

— О чем?

— Не маленькая, сама знаешь, — проходя мимо, щелкнул меня по носу. — Я приготовлю поесть. Устраивайся на новом месте.

Глава 20

В ту ночь я никак не могла заснуть. Ворочалась из стороны в сторону, спихивала с ног тяжелую тушку кота. Обнимала Максима, но ничего не помогало. Ближе к утру проснулась, тяжело дыша, прогоняя образы слишком яркого кошмара. Попыталась вновь закрыть глаза, представляя райский остров в золотистым песком, омываемым теплым спокойным морем. Но надоедливая вибрация телефона никак не утихала, хоть я и продолжала ее игнорировать.

— Наверное, тебе стоит ответить, — Максим протянул мне телефон. — Пять утра. Кому ж так приспичило?

Увидев незнакомый номер, мне хотелось закричать и ударить по экрану. Еле сдерживая злость, выдохнула. Надеюсь, это не тот, о ком я думаю.

— Да.

— Не повезло тебе, мой нежный цветочек. Максим не оценил идею совместной жизни с другим мужчиной.

Это снова он. Продолжает свою чертову игру, и мое погружение в печаль уж точно ничего не решит. Одного звука его голоса достаточно, чтобы злость начала кипеть, разливаясь по венам. Стоит хоть на секунду поддаться, все приведет к весьма нелогичным решениям. Терпение. Необходимо терпение. Эмоции затуманивают разум, мешают логически мыслить. Но как удержать женскую натуру, находящуюся на грани нервного срыва?

— Ты прав, все пошло не по плану. Я же могла их использовать, а ты все испортил. Зачем? Или просто хотел вывести меня из равновесия — сказала, пихая Максима в спину, чтобы он поскорее проснулся.

— Не могу сказать точно.

— А ты подумай, раз такой умный. Подключи своих братьев или соседей, как мне их правильно называть? Сколько вас сидит в этой гениальной голове?

Максим непонимающе сдвинул брови, смотря на меня заспанными глазами. Понимаю, нормальный психолог никогда бы так не поступил и не разговаривал в таком тоне с потенциальным психом. Но у меня уже попросту не было сил.

— Прежде чем я убью тебя, ты сломаешься, — тихий смех заглушил медленную мелодию. Которую я раньше не слышала. — Подойду ближе. Один на один. Что же в тебе такого особенного? Почему одна маленькая пешка завладела нашим вниманием?

— А не хочешь спросить у Астерна?

Шумный выдох и долгое молчание не говорили ни о чем хорошем. Два щелчка и музыка стала ещё громче. Максим окончательно проснулся. Вскочил с кровати и начал спешно натягивать джинсы. После вытащил пять вешалок с рубашками и, быстро прикладывая их к груди, выбрал наиболее подходящую. Для человека, который обращает слишком много внимания на свой внешний вид, справился всего за пять минут. У меня бы ушло не меньше часа.

— Так ты ответишь? — Повторяя свой вопрос, я сняла со спинки стула брюки.

— Нет. У тебя два часа спасти её. Тик-так, тик-так, тикают часы. Скрип закрывающихся ворот режет мне слух. Шум. Слишком много шума. Вертятся колеса. Огромная чаша несет свою ношу. Скоро опустятся тонкие стержни. Быстрый нагрев и расплавится все. Только ни звука ты не услышишь. Тонкое тело превратится в ничто.

Загадка не просто говорила, она кричала мне правильный ответ.

— Что он сказал? — спросил Максим, наблюдая за моим метанием по комнате стоило телефону замолчать.

— Новая загадка, новая жертва.

Быстро накидывая на плечи куртку, я схватила связку ключей и побежала вниз по лестнице. Спотыкаясь о высокий порожек, выскочила на улицу и села в машину.

— Быстрее на металлургический завод. Заводи, вдруг не успеем.

Пристегнув ремень безопасности, молча слушала, как Максим раздаёт команды, кому и что делать. Каждая минута была дорога. Ехать нам придется около часа, если не больше.

— Послушай, ты не думала. Зачем он играет с тобой?

— А ты ещё не понял? Так он разделяет свое чувство вины. В этом человеке уживаются две личности, и как бы он не хотел избавиться от ненавистной части, она все равно будет внутри него. Напоминать о себе, выгрызать свое место под солнцем, — проговорила как можно спокойнее, стараясь не выдавать степень нервного напряжения, готового вот-вот перешагнуть критическую точку.

— Первые два раза. Получается, совесть спала сном младенца, а теперь ни с того ни с сего проснулась?

— Может, ему так легче.

Потирая правый висок, сложила руки на коленях. Я была уверена, что убийцы там уже не будет, но нужно соблюдать протокол и проверить всю местность. Начался дождь, что заметно снизило наши шансы найти хоть какие-то улики.

— Мы не успеем. Он все продумал, — прошептала, рассматривая высокие ворота проходной.

— Ну, он не настолько гениален, чтобы контролировать погоду, — сказал Максим, отвечая на звонок. — Да.

— Мы ее нашли. Странно, что девушка еще жива. Сейчас спустим к медикам для оказания первой помощи.

Когда мы вышли из машины, проходя на территорию цеха, я с ужасом наблюдала за странной конструкцией, освещённой яркими фонарями. Тонкая фигура с неестественно откинутой назад головой лежала на каталке. Тонкие струйки крови стекали по щекам от глаз, словно кровавые слезы.

— Нежна роза, моя богиня. Молю, спаси меня от этих мук.

Последние слова девушки, прежде чем она начала биться в страшном приступе судорог.

Медики колдовали над худеньким телом, пока оно