– Нет, все было так.

– Тогда о чем ты?

– Я ненавижу рабство.

– И все же ты как будто недоволен. А я столько мечтал об этой красотке, – вполголоса признался Ружон, когда они шли по коридору.

Доктор Нильсен была в зале, и разговоры сразу прекратились.

Она была собранна, бодра и совершенно не обращала на Брейна внимания, хотя он, видимо на уровне интуиции, пытался послать ей какие-то сигналы.

– Ты выглядишь полным идиотом, – вполголоса сообщил ему майор Корсак. Он расставлял на столе принесенные блюда и, как казалось Брейну, был полностью поглощен этим занятием.

– Да знаю я, – вздохнул Брейн. – Похоже, эта штука с излучателем пробила меня куда сильнее, чем я думал. А вчера из бокса доктора Нильсен я вышел бодрым огурчиком.

– А сейчас? – спросил майор Корсак.

– А сейчас… А сейчас я чувствую себя немного замороженным.

– Ладно, не стоит так переживать, – приободрил его майор. – Сейчас позавтракаешь, потом прогуляешься на свежем воздухе – и твою мнительность как рукой снимет. У вас с партнером на сегодня большой перечень задач.

– Наконец-то, – кивнул Брейн. Он знал, что лучшим лекарством для него являлась работа. Пусть тяжелая, пусть трудная, но именно тогда он пробуждался и начинал чувствовать себя в порядке.

Во все остальные периоды он впадал в меланхолию, начинал ощущать боли в суставах и в тех местах, где когда-то его шили хирурги.

Усилием воли он заставил себя начать есть и весь отдался вкусовым ощущениям, отмечая, что здесь даже из казенной искусственный еды местные повара ухитрялись делать нечто особенное, и каждое сегодняшнее блюдо из того же продукта завтра имело уже новые вкусовые оттенки.

«Вот бы мне так научиться», – подумал Брейн и, вздохнув, продолжил поедать молочное пюре.

Медицинская бригада закончила завтрак и прошла мимо стола, за которым сидели Брейн и его коллеги.

Брейн и виду не подал, что ему хочется посмотреть на красивую походку доктора Нильсен. Майор Корсак просто смотрел в тарелку, а Ружон успевал смотреть и в тарелку, и на фигуру доктора Нильсен.

– После еды будет какой-то отдых? – спросил Брейн.

– Отдых закончился, – сказал Корсак, не отвлекаясь от еды. – Вы с Ружоном отправитесь к озеру, там находится тренировочная база одного из этапов. Я подойду позже, поэтому на все вопросы, на которые тебе не сможет ответить Ружон, ответит специальный инструктор. Понял меня, Томас?

– Так точно, сэр.

– Ну и замечательно, – кивнул Корсак, поднимаясь из-за стола и решив пренебречь бутербродами со сладким кофе.

Затем быстрым шагом вышел из зала, удивив Брейна, но только не Ружона.

– Что это с ним?

– Не обращай внимания. Он постоянно ведет себя так, когда хочет нагнать какой-то таинственности. Ну или у него действительно какие-то неизвестные нам дела.

– А как много его неизвестных дел ты знаешь? – спросил Брейн, пододвигая тарелку с бутербродами и отмечая при этом, что дырочки в ноздреватым хлебе всего четырех размеров.

«Неужели не могли их сделать хотя бы восьми типоразмеров или даже восьмидесяти?» – подумал он. Впрочем, эти мысли шли по периферии его сознания, а в основе лежала, увы, корма доктора Нильсен.

Если бы она на него взглянула пару раз, может, хотя бы улыбнулась, он с некоторой небрежностью воспринял бы это как должное. Но она прошла так, будто рядом была только стена, мимо которой она проходила миллион раз.

– Послушай, а у тебя действительно все так хорошо с женщинами или только здесь повезло? – задал вопрос Ружон.

– Специальный курс, – начал разыгрывать коллегу Брейн.

– Специальный курс? Я проходил все специальные курсы с высшим баллом, я знаю полтысячи анекдотов, которые должны нравиться женщинам. Мне удается захомутать тех девок, на которых указывает Корсак, если это нужно для задания, понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Брейн.

– Ну так вот, если нужно для дела, я могу захомутать любую красотку. По крайней мере, пока не было ни одного сбоя. Однако стоит мне встретить женщину, которая мне реально нравится, мне лично, как человеку, ты меня понимаешь?

– Если не я, то кто, камрад?

– Ну так вот, в этом случае ну ни хрена не везет.

– Эффект психологического раздвоения, – прокомментировал Брейн и глубоко вздохнул.

Разговаривая, они шли по широкой аллее, где было много солнечного света и свежего воздуха, который еще не имел запаха озерной сырости. Впрочем, когда они вышли к озеру, оно уже не выглядело таким сумрачным и таинственным, каким показалось Брейну в первый раз.

– Там кто-нибудь есть? – спросил Брейн, кивнув на белоснежные домики, стоявшие на берегу.

– Даже не знаю. Сколько ни проходил мимо, двери всегда закрыты, однако антенны крутятся, значит, внутри кто-то есть.

– А почему же мы с ними не встречаемся на территории?

– Потому что не совпадает наше рабочее расписание. У нас здесь суточный цикл, а у них может быть полуторасуточный или трехсуточный. О, а вон и Шварц!

Ружон указал на стоявшего у края тропы широкоплечего гоберли. Он и оказался их инструктором.

– Здорово, Шварц!

Тот буркнул что-то в ответ и зашагал вдоль уреза воды. Напарники поспешили следом, но едва поспевали за широкими шагами гоберли.

Через десять минут они подошли к металлическому ангару высотой чуть выше пяти метров и в длину более двадцати. С обоих его торцов имелись ворота, причем одни открывались прямо в воду.

Шварц пультом включил привод этих ворот – и створки медленно поползли в стороны. Затем из этих ворот стала выкатываться платформа, на которой находилась миниатюрная субмарина – вроде прогулочной туристической модели.

Брейну приходилось видеть такие в рекламных проспектах курортов теплых морей.

– Ну вот, братцы, это некое подобие того самого судна, на котором вам придется прорываться сквозь толщу океана… – с неожиданным пафосом произнес инструктор Шварц. – Сейчас вы будете отрабатывать управление на поверхности озера. Все понятно?

– Все понятно, – ответил Роджер.

– Понятно, командир, – сказал Брейн и улыбнулся уставившемуся на него гоберли.

– Тогда вперед.

– А кто будет пилотом, кто штурманом? – спросил Ружон.

– А я почем знаю? – пожал плечами инструктор. – Сами выбирайте.

– Давай сегодня пилотом будешь ты, – предложил Брейн Ружону.

– Да не вопрос.

Подойдя к лодке по узкому причалу, они вручную подняли прозрачный колпак, под которым, вопреки ожиданиям, оказалась просторная кабина на двоих – тандемного размещения.