– Я сделаю обход вокруг озера, сэр! – сообщил водитель, оборачиваясь.

– Поезжай, как считаешь нужным. А что там, на обычной дороге?

– Диверсионная группа, сэр. Наша служба безопасности взяла их сегодня, и оказалось, что они поставили восемь мин. Шесть из них уже нашли, на седьмой подорвался грузовик тылового обеспечения. И одну еще ищут, и очень может быть, что она стоит на нашей дороге. Поэтому едем в обход.

– Понятно, а что пленные? Они перестали давать показания?

– Их уничтожили дистанционным сигналом, сэр. Это проблема контрразведки. Они были уверены, что хорошо обыскали пленных, однако у тех где-то сохранились принимающие чипы. В результате их уничтожили, и мы не знаем теперь, где находится эта мина.

Обогнув озеро, они проскочили соевую рощу и оказались на открытом пространстве, где нужно было преодолеть ничем не прикрытый участок дороги длиной в полтора километра.

Это было очень опасно, учитывая, что противная сторона отслеживала эту дорогу и регулярно пыталась перехватить движущиеся по ней цели. Спасало лишь то, что по обочинам грунтовки стояли высокочастотные генераторы модуляции ложных целей. Таким образом, противник видел перед собой не один автомобиль, а целую дюжину. Половина ехала в одну сторону, половина в другую. Таким образом, вероятность поражения цели значительно уменьшалось.

В этот раз противник тоже не дремал. Пока Брейн и его водитель мчались по хорошо укатанной грунтовке, четыре снаряда с самонаведением ударили в те участки, где, по мнению их электронных мозгов, должна была находиться цель.

В этот раз им не повезло, а повезло Брейну, и он прибыл на передний край за час до начала атаки.

– Сэр, похоже, они подгоняют резервы! – пожаловался Брейну майор, руководивший батальоном на оборонительном районе. Худощавый канзас со шрамом на подбородке.

Батальон располагался в хорошо защищенных бетонированных окопах, а также располагал огромным количеством опорных точек, состоявших из железобетонных колпаков с автоматическими орудиями.

За последние три месяца этот участок выдержал с десяток яростных атак, не считая разведок боем.

Противник выпускал десятки автоматизированных бронированных машин, которые стреляли столько, сколько позволяла их система транспортировки боекомплекта. А по тому, как им отвечали из-под железобетонных куполов, противник составлял карту объектов сопротивления. После этого он мог нанести по ним сокрушительный удар, если бы располагал достаточным количеством наступательных средств.

Но этого количества средств у него не было, поэтому к тому времени, когда он его накапливал, другая сторона успевала перегруппировать свои силы, и там, где раньше было пусто, становилось густо. И для прояснения обстановки врагу снова требовалось пустить в расход новую цепь боевых разведчиков.

– А где генерал? – спросил Брейн у майора.

– Он был здесь десять минут назад, сэр! – доложил майор. Выглядел он испуганным, но боялся не Брейна, а того, что очередная атака противника будет подкреплена шагающими монстрами, о которых в окопах пока только слышали.

– Странно, он вызывал меня сюда, теперь его здесь нет.

– Я полагаю, сэр, его превосходительство уже в другом месте. А здесь он надеялся получить от вас квалифицированную консультацию – все знают, что вы мастер операций на переднем крае.

Брейн вздохнул. Ох уж эти слухи! Да, пару раз ему удавалось останавливать атаки противника, когда тот располагал кратным преимуществом в силе.

По всем правилам военного дела он должен был отступать. Однако он этого не делал. Он собирал солдат, он говорил с ними, рассказывал им об уязвимых местах вражеских бронированных систем. И он был настолько убедителен, что солдаты действовали так, будто это у них было преимущество, а не у противника.

В результате противник нес огромные потери и откатывался, а поредевшие ряды солдат Брейна ликовали.

Похоже, и теперь генерал решил, что нужно призвать именно его, хотя со вчерашнего дня Брейн находился в заслуженном отпуске.

– Что у вас есть по разведке? – спросил Брейн. Он понимал, что увильнуть от этой миссии не удастся. Это было ясно по тому, как выглядели бойцы, которые попадались навстречу, а также по тому, какой вид имели магистрали связи и электроснабжения, тянувшиеся вдоль бетонированных ходов сообщения.

В некоторых местах они были кустарно соединены после повреждения осколками, а значит, местные подразделения обходились собственными силами, не в состоянии получить помощь от специалистов, и значит, дела на переднем крае были плохи.

– Чем может атаковать противник? – спросил Брейн, пока майор ждал разведданные за последние два дня.

– Я опасаюсь, сэр, что они атакуют нас «ковригонами». У нас, конечно, имеются хорошо оборудованные позиции, однако что такое бетонный колпак против их орудия? Один выстрел – и останутся только искры и кипящая плазма.

Брейн кивнул. Именно такими были новые бронированные системы противника. «Ковригон» шагал на четырех ногах, легко преодолевая любые заграждения, установленные для колесной техники. Он мог поднимать свою орудийную башню на десять метров и с этой высоты наносить разящие удары электромагнитной артсистемой.

Скорость снаряда была такой, что ему не нужно было иметь взрывчатой начинки. Оголовок из мягкого металла играл роль боевой части, и в момент удара снаряд раскрывался «розочкой», передавая всю свою кинетическую мощь попавшемуся на пути бетонному бункеру.

Не спасали не только бетон и железобетон, армированный специальными стальными конструкциями, не спасали даже углеродистые волокна, которые обычно останавливали стандартный бронебойный снаряд.

– Сколько у нас трофейных машин? – спросил Брейн, продолжая посматривать через бруствер сквозь мутноватую пластину бронекварца.

– Восемь машин, сэр. Но на ходу только четыре. А стрелять могут лишь три.

– Сколько пилотов?

– Всего два пилота, сэр. Инженер-капитан Брэдли и еще один механик.

– А сколько, по-вашему, они могут выпустить машин?

– Полагаю, две дюжины. Они могли бы выпустить и больше, поскольку наладили прикрытие тыловых дорог, усилив свою орбитальную группировку. Ночью было два пробных удара глубинными бомбами. Они поразили второй и четвертый артиллерийские погреба, но разгуляться дальше им не дали наши арбитры.

– Сбили спутник?

– Так точно, сэр. Сбили два спутника, и мы видели, как они горели в атмосфере.

– Это хорошо, что арбитры здесь. Наша-то орбитальная группировка совсем дрянь.

– Так точно, сэр. Одними навигационными спутниками кампанию не выиграть.

– Когда, по-вашему, пойдут на приступ?

– Согласно разведданным, сэр, сейчас они заправляются.

– Картриджи?