— Станислав! — вдруг окликнула его милицейская пигалица, когда Щукин уже почти вышел в коридор. — Станислав, вернитесь, что спрошу!

— Что? — Стас вернулся и встал возле двери, привычно перехватив запястья за спиной.

— Вы поедете туда, ведь так? — спросила она и уставилась на него взглядом учительницы начальных классов.

— Поеду. — Скрывать смысла не было.

— Я так и думала, — кивнула пигалица. — Наверное, это и правильно. Раз так, то… Я очень вас прошу, не натворите бед!

— О чем вы? — прикинулся Щукин непонимающим.

— Вы знаете о чем! — Ее узкая ладошка со звонким щелчком опустилась на обшарпанную столешницу. — Если вдруг ваша Тамара там с кем-то, то… Смотрите у меня, Щукин! Не натворите бед!

Он ушел, не дослушав ее полудетский милицейский треп.

Не натворите бед! Не натворите бед…

О каких бедах речь?! Пока что только об одной беде можно и думать: Тамарка его предала. Жестоко предала, гнусно, подло, без права на прощение.

Не наделайте бед! Он и не собирается их делать. Он собирается…

Щукин моментально споткнулся, подумав именно об этом. Споткнулся и опасливо глянул себе за спину, не подслушал ли кто его страшных мыслей.

За спиной вроде никого. Дверь отделения закрыта. Ступеньки пусты. Двор тоже пуст, если не считать суточников, в дальнем углу размахивающих метлами, да конвойного при них. Они не в счет.

Стас заметно расслабился, сошел вниз, лениво перебирая подошвами ботинок выщербленные ступеньки. И медленно пошел по улице, без конца задавая себе один и тот же вопрос и так же без конца одинаково отвечал на него.

А он действительно собирается это сделать или нет?!

Собирается! Да, да, да!!!

Он действительно собирается убить… их обеих.

Когда спустя три часа, после того как ушел Женька, к ним в квартиру вошел Илюша Гавриков, Жанну было не узнать.

Мало того что она успела за это время вылизать каждый угол их квартиры, так еще и над собой потрудилась от души. Минут сорок плела французскую косу, встав на перекрестье между двух сдвинутых зеркал. Потом еще столько же мазалась, красилась, одевалась. Рассматривала себя, находила, что выглядит лет на пять моложе своего возраста. Снова подходила к двери, прикладывала к ней ухо, вслушивалась. Возвращалась снова к дивану в гостиной. Замирала на нем сусликом, а потом опять шла в прихожую…

Она боялась прослушать его возвращение, вот беда-то! Боялась, что Женька вернется, а она где-нибудь на кухне, или в ванной, или, упаси бог, в туалете. А надо встретить его прямо у двери! Прямо у входа, чтобы…

Жанна медленно раз за разом проглатывала горестный спазм и продолжала верить, что вот как только дверь откроется и Женька войдет, так все сразу встанет на свои места. Он и она, они снова вместе, между ними никого и ничего больше нет, все, как прежде, вернее, как тогда, давно и…

Вместо Женьки пришел Гавриков.

— Я войду? — спросил он, стоя на лестничной клетке и поглядывая на Жанну со смесью жалости и неловкости.

— Входи, — обреченно выдохнула она и отступила чуть в сторону.

Все! Не будет никакого Женькиного возвращения. И ничего того, чего она так ждала и чего напридумывала, тоже не будет. Он там, она здесь. Он там один на один со своей бедой. Она тут один на один со своей. Хотя беда, казалось бы, у них одна на двоих — общая.

Илюша вошел. Глянул на нее, восхищенно выдохнул и догадливо спросил, почти угадав:

— Женьку ждала…

— Не вернется? — Жанна повернулась к Илюше спиной и побрела в гостиную.

— Пока нет, — прозвучало ей в спину. Потом раздалось пыхтение, это Илюша разувался, и тяжелые шаги за ней следом. — Все не так плохо, Жан, просто… Просто подождать немного нужно.

— Сколько? Год? Два? Сколько обычно длится следствие по таким вот делам?

Она села на диване, подобрав под себя ноги и обхватив их руками. Илюша сел рядом, почти вплотную к ней, и тут же заговорил:

— Я не знаю, сколько будет длиться следствие. Женьку подставили конкретно. Мало того что фотографии кто-то прислал секретарше нашей, так еще…

— Фотографии? Какие фотографии?! — встрепенулась Жанна сразу, вспомнив о снимках, что притащил ей в кровать Виталя и с наслаждением перелистывал, демонстрируя. — Как это вы не знаете, кто их прислал?! Там должен быть обратный адрес и…

— Да знаем мы, Жанна, знаем! — перебил ее с горечью Илюша и покосился в ее сторону с явным неодобрением. — Женишок твой бывший расстарался, а он у нас теперь знаете кто?

— Кто? — Жанна потупилась.

Она и правда теперь о Витале ничего не знала. Кто он, что он, чем занимается и чем дышит. Он ей вот лично плел, что живет только мыслями о ней. Все так может и быть, но вот компроматом на ее Женьку все же обзавелся. Посему жил, оказывается, еще чем-то. Откровенной ненавистью и жаждой мести, выходит, тоже жил, так получается?

— А он у вас, Жанночка, теперь в прокуратуре обжился. И так, скажу я, обжился основательно, что напрямую в прокуроры области метит. И такая это… — Илюша ощутимо скрипнул зубами, снова покосился на нее, теперь уже с опасением — то ли боялся оскорбить возможного прокурора области при посторонних, то ли ее боялся, как бывшую невесту возможного прокурора, но потом все же закончил: — Такая это мразь, Жанночка, что…

— Что если не найдут настоящего убийцу, то Женьке оттуда не выйти, так? — теперь уже она перебила Илью.

— Да, получается, что так, только вот…

Илья замолчал, заполняя повисшую паузу тяжелыми горестными вздохами. Что именно так тяжело было ему рассказать — об этом оставалось только догадываться.

Жанна догадалась.

— Только вот никто не собирается искать этого самого убийцу, так, что ли? — произнесла она, устав слушать, как надрывается Илья, с печалью выдыхая воздух.

— Ага, — кивнул он ей с заметным облегчением. — Не собирается искать, поскольку фотки эти очень гнусными оказались. На них твой Женька-идиот и по роже этой девке съездил пару раз. И за волосы вот так вот держит. — Илья осторожно ухватил ее за основание французской косички и слегка подергал. — Налицо явное напряжение в отношениях. Стало быть, ссорились? Ссорились! Физически он… ну это, расправлялся? Да! Значит, и убить запросто мог из ревности. Мотив-то ясен! Девка эта ему изменяла! Да с кем?! С Удобным!

— Слушай, Илюша. — Жанна толкнула его в плечо, тот так увлекся проведением следственных параллелей, что почти забыл о ее существовании. — А на каком основании делались эти фотографии? Если я что-то смыслю в законодательстве, то приобщить их к делу, да что там! Просто даже вести наблюдение необходимо с санкции прокурора! Была такая санкция? За Женькой что, следили?!