– То есть меня ты не любила?

– Почему? Любила, по-своему. Но деньги, Стас, я всегда любила больше и любовью куда как искренней. У тебя ведь был шанс, когда я сказала, что выхожу за этого старого козла… Но нет, ты предпочел орать и бить посуду, а не сделать хоть что-то.

– Что именно? – ледяной раздраженный голос.

– Например, позвонить твоему отцу. Он был бы рад. И конечно же, принял бы тебя в семью…

– А заодно и тебя.

– А заодно и меня. Поверь, я была бы очень благодарна… Да и ты, чем плохо? Нормальное образование, нормальное место работы, перспективы. Сидел бы сейчас в совете директоров солидной компании… Но нет, ты предпочел лбом в стену стучать.

– Ну ты и…

– Почему, Стасичек? Потому что хочу нормальной жизни? Разве это плохо? Я в отличие от некоторых росла в нищете… Знаешь, сколько у меня братиков-сестричек? Пятнадцать.

– Сколько?!

– У меня папаша на всю башку религией ударенный… И мамаша не лучше. Восемнадцать родила, двое померли, на их счастье. Остальные жили… Деревенская изба. Старшие возятся с младшими. Убирают, готовят, все вместе молятся. А отец только и повторяет, что, дескать, боженька всех нас любит… Ага, любит, только жрать приходится одну картошку. Круглый год одна картошка… Шмотье драное… Работы много… Учиться некогда… Да и зачем женщине учеба? Ей надо покорною быть, чтобы замуж выйти, пахать и рожать… Он меня продать собирался… Передать собрату по вере в жены… А мне шестнадцать было… И я сбежала. Сестрицы-то старшенькие мои давно замужем были, видела я, чего с ними происходило… Вот и пришлось сбежать. Думала к маменькиным родичам податься, которые нормальные были…

Софья замерла. Теперь ей было страшно, что ее обнаружат.

– Только эти родичи мне не особо обрадовались. Да, позволили переночевать. Одежонки старой подкинули… И будь добра, дальше сама барахтайся, как знаешь. А кому я была нужна в городе, Стасик? Никому. Тогда я и поняла, что в этой жизни полагаться стоит только на себя. И что без денег этой самой жизни нет и не будет. А ты… Капризный мальчик, который на всех разобиделся. Что плохого тебе родители желали?

– Ничего.

Глухо ответил. И непонятно, жалеет он Маргошу или злится на нее.

– Вот именно, что ничего. А ты… ты трус, Стасик. Ты побоялся возвращаться к своим и за меня бороться не захотел, типа, раз я так решила, то и…

– Ты мне изменяла с этим…

– С этим… а что мне надо было делать? На носу выпуск, диплом в зубы, и свободны. Куда идти? Где жить? С тобой и Васькой в вашей коммуналке? Я устала давиться хлебом, выгрызать каждую копейку… ты этого не понимал и понимать не хотел. Вот и пришлось искать иной вариант.

– Поздравляю, нашла.

– Нашла, – не стала отрицать Маргоша. – Если о чем и жалею, так о том, что этот козел протянул так долго. Если бы ты знал, до чего он мне был отвратителен… и детки его крови попили, не говоря уже о женушке.

– А чего ты хотела, когда в чужую семью влезла?

– Мне казалось, я ясно выразилась. Безбедной жизни я хотела… а за Ваську не бойся. Его не обижу.

– Ты ему не нужна.

– Пока не нужна, – мирно согласилась Маргоша. – Но скоро стану просто-таки необходима. Я трижды замужем побывала, поверь, опыта набралась.

Софья прикусила палец, чтобы не рассмеяться. Трижды замужем… и вправду опыт немалый.

– Послушай, – Стас уже не говорил, рычал. – Ты отстанешь от Васьки…

– Или?

– Или я вышвырну тебя отсюда.

– Ужас какой, – Маргоша угрозы не испугалась. – Дорогой, ты забываешься… вышвырнешь меня? А разве ты здесь хозяин? Да и наш дорогой Василий не просто так собрал всех, у него ведь цель имеется. Анна покоя не дает? Покойная Анна не дает покоя… какой-то дикий каламбур.

– Прекрати.

– Почему я должна что-то прекращать? Нет уж… скажи, а если я ему помогу?

– Чем?

– Информацией, – теперь она почти мурлыкала. – Такой полезной интересной информацией о том дне… или о другом… когда ты с Анной целовался.

– Что?!

– То, дорогой, то… думали, вас никто не видит? В курилке спрятались…

– Я не…

– Не отрицай, – Маргоша тихо рассмеялась. – Думаешь, я не видела, что ты на нее запал? Видела. И ты ей нравился. Кто Васька против тебя? Так, деревенский простачок, веселый парень, свой, а тут Стас… красавец… спортсмен… бабник… Но и тебя понять могу. Девочка смазливенькая была… и вертелась рядом, взгляды бросала жаркие. Как тут устоять?

– Ты будешь молчать.

– Ай, Стас, ты и не отрицаешь? А мог бы придумать что-то, сказать, что я перепутала… наврала… нет, я не слепая, я знаю, что видела вас вместе, и ты с ней целовался. Васька, если прознает, не простит этого… да?

– Я тебе шею сверну.

– Какой ты грозный! – Маргоша не испугалась. – Вот так прямо… а часом, не ты, Стасичек, и Анне шею свернул?

– Зачем мне?

– Затем, что с Васькой у тебя дружба и общие дела. А она, допустим, пригрозила рассказать о том поцелуе… или не о поцелуе… вдруг вы дальше зашли? Она пригрозила, а ты испугался. Дела ведь… И решил проблему по-своему. Я тебя не обвиняю, заметь. И трепаться не стану… и о многом не попрошу.

– Ты… тварь.

– Какая уж есть, – спокойно согласилась Маргоша. – Я тварь. Ты ангел белокрылый, невинный от макушки до пят. Но главное, Стасик, усвой. Будешь мешаться, я тебя… нет, не уничтожу, но крови попью изрядно. Подумай, стоит ли оно того.

Маргоша ушла с террасы первой. И каблучки ее туфель громко цокали о камень. Стас остался. Он молчал долго, Софье показалось, целую вечность, а потом тихо спросил:

– Все слышала?

– Я не специально, – сказала Софья, чувствуя, что краснеет. Все-таки подслушивать нехорошо. – И… и если вас волнует, то я не собираюсь кому-то говорить.

– Хорошо, что не собираешься, – Стас запрыгнул на парапет, сел. – Маргоша – стерва, но она Ваську недооценивает. Когда поймет, что ее чары на него не действуют, разозлится.

– И расскажет?..

– Расскажет. Исключительно из врожденной стервозности.

– А вы?

– А у меня один шанс. Опередить ее. Рассказать Ваське свою версию.

О том, что это за версия, Софья не стала спрашивать, а Стас промолчал. Ушел.

А сейчас вот выяснилось, что Маргоша пропала.

…она ушла вечером, незадолго до ужина. Ника, снедаемая ревностью, видела, как Маргоша вышла из дома и направилась в сторону леса. Зачем? Откуда Нике было знать. Может, на свидание, а может, так, погулять захотела. И вообще непонятно, с чего вдруг панику подняли. Ушла? И пусть себе. Как ушла, так и вернется, не пропадет… негде тут пропадать! А куда подевалась? Очевидно, куда. Любовник за ней приехал, вот и… Вещи оставила? Так, наверное, не планировала надолго. Вернется и будет Ваське опять втирать о том, какая она, Маргоша, бедная и несчастная.