Там он познакомился с настоящими робовоинами, в приватных разговорах с которыми выяснилось, что армия сейчас страдает от едва ли не повального бегства опытных военнослужащих. Имеющие высокую квалификацию вояки отказывались от воинской службы и уходили в наёмники, где жалованье было больше в разы. Не помогало даже поголовное чипирование. Чип спутникового слежения, имплантированный в черепную коробку и позволяющий командованию отслеживать местонахождение чипированного подчинённого в любой точке подконтрольного государству пространства, панацеей не оказался. За большие деньги определённые люди на рынке скользких услуг могли организовать нелегальную медицинскую операцию по избавлению от чипа. Так что проблемой являлся не столько чип, сколько собственная квалификация робовоина. В наёмники абы кого не брали, кандидаты обязательно проходили профтестирование, и чем круче была частная военная компания, тем выше были предъявляемые к кандидату требования.

В полк Куохтли возвращался с окончательно сформировавшимися планами на будущее. Без офицерского образования у него нет шансов вырасти выше должности оператора-испытателя. В офицерскую академию его вряд ли возьмут, а если даже и возьмут, то не без взятки, далеко не сразу и, очень может быть, вопреки воле комполка. То есть в родной полк после академии дорога ему с большой долей вероятности будет закрыта, и придётся всю карьеру начинать с начала на новом месте. Но всё можно сделать иначе. Деньги потратить не на вступительную взятку и обучение в офицерской академии, а на нелегальную операцию по извлечению чипа и дорогу в нейтральные солнечные системы, на базу какой-нибудь частной военной компании. Там смотрят не на образование, дающее формальный повод занимать ту или иную должность, а на вполне конкретные умения и квалификацию соискателя. Итого дело осталось за малым: скопить нужную сумму денег и наработать эту самую квалификацию.

К воплощению своего плана Куохтли приступил немедленно, но реализовать его оказалось гораздо тяжелее, чем казалось. Для освоения боевого робота помимо теоретической подготовки требовалась практика, практика и снова практика. Тысячи часов «налёта», так это называлось на сленге робовоинов. Но за моторесурс командование полка отчитывалось перед вышестоящим начальством, и просто так вывести боевого робота из ангара тебе никто не позволит. И участие в учениях и прочих тренировках Куохтли также не грозило, потому как это было вне компетенции испытателя. Пришлось вылезать из кожи вон в поисках всевозможных способов получить возможность «налёта». Ради возможности провести в кабине боевого робота как можно больше времени, Куохтли затягивал время ремонта, скручивал показания механических спидометров, подчищал данные электронных блоков контроля за моторесурсом, а во время планового обслуживания машин постоянно что-нибудь подкручивал, подвинчивал и перенастраивал в недрах могучих механизмов, вынуждая робовоинов вновь возвращать робота в рембат спустя некоторое время. Зачастую приходилось даже давать комбату взятку, дабы он без разбирательств и возмущений подписывал ведомости о проведении ремонтных работ, по итогам которых отремонтированные боевые единицы имели десятки часов истраченного топливного и моторесурса.

Пришлось не просто жить на службе, а даже переехать из полкового жилгородка в каморку среди технических помещений рембата. Четыре года Куохтли вкалывал день и зачастую ночь, словно проклятый, покидая ангары ремонтного батальона исключительно для выезда на стрелковые полигоны с целью испытания отремонтированных боевых систем. В конце концов упорство дало свои результаты: среди робовоинов полка за ним закрепилась репутация крайне дотошного механика и испытателя, которому можно и даже нужно в обязательном порядке показывать свою машину после каждых учений, плановых стрельб или иных затяжных тренировок. Все знали, что Куохтли не только переберёт робота по винтику и вылижет каждый квадратный сантиметр его поверхности, но и лично убедится в том, что все узлы и агрегаты идеально функционируют во время практического применения. И если первый год робовоины неохотно позволяли Куохтли выводить свои машины на тестовый полигон, то потом своего робота ему доверял каждый. Некоторые робовоины даже приплачивали Куохтли иногда, когда им требовался внеплановый увольнительный день-другой ради встречи с какой-нибудь горячей девицей. Хитрецы оставляли в кабине своей машины пачку денежных знаков и подавали в рембат заявку на осмотр робота, поведение той или иной системы которого внушает им определённые сомнения.

В общем, о том, что такое жизнь за пределами полковой территории, Куохтли не знал, а то, о чём знал по молодости, практически забыл. Зато к исходу четвёртого года пребывания на должности оператора-испытателя, он очень недурно освоил все модели боевых роботов, имевшиеся в полку. Не лучшим образом дело обстояло только с тактикой боя, это искусство приходилось изучать в основном теоретически, потому что без офицерского диплома на боевую должность путь заказан, а в учениях испытатель участия не принимает. Куохтли удавалось участвовать лишь во внутриполковых тренировках под предлогом тестирования прошедших плановый ремонт или углубленное обслуживание боевых машин. Но если тактических навыков Куохтли не хватало, то в области управления, ведения точного огня и знания особенностей различных типов роботов он мог дать фору многим офицерам. Из-за чего отношения с некоторыми робовоинами, признанными в полку лучшими операторами боевых роботов, начали портиться. На Куохтли стали поступать первые доносы, один из которых закончился служебной проверкой. В ходе которой комиссия, состоящая из недоброжелателей, выявила серьёзный перерасход топливного и моторесурса, явно превышающий необходимые показатели обычных ремонтно-испытательных работ.

Из жалованья Куохтли вычли кругленькую сумму, и он понял, что время пришло. Дальше будет только хуже, теперь недруги будут всячески затирать его в тень, да и комбат перестал идти навстречу и отказался покрывать его нелегальный «налёт». Куохтли выплатил полагающийся штраф и симулировал тяжёлое переутомление. В госпитале его признали полностью здоровым, но в переутомление всё же поверили. Куохтли написал рапорт с просьбой об отпуске, в котором фактически не был девять лет, проводя все положенные отпуска на службе. Рапорту дали ход, начальство хотело снизить градус враждебности среди робовоинов, и избавиться на время от Куохтли было в их интересах. Через двое суток он беспрепятственно отбыл в отпуск, вполне легально сняв с личного полкового счета все свои деньги.

Приобретя самую дешёвую путёвку в одну из знаменитых на всю планету курортных зон, Куохтли заселился в донельзя простенький отель на окраине прибрежного мегаполиса и принялся за поиски поставщиков нелегальных медицинских услуг. Ставка на то, что в крупном курортном городе к услугам туристов наверняка имеются самые разные предложения, в том числе и не совсем законные, оправдалась. На многочисленных городских сетевых порталах подобных объявлений имелось сотни, и Куохтли довольно быстро отыскал несколько более-менее внушающих доверие. Посредники гарантировали качество, а главное, полную конфиденциальность, но стоимость их услуг оказалась существенно выше ожидаемого Куохтли уровня. Пришлось отдать почти все накопленные деньги, но дело того стоило. Его привезли в неожиданно солидную клинику, где очень даже неплохие медицинские специалисты, явно набившие на этой операции руку, быстро избавили Куохтли от чипа. На восстановление после операции требовалось порядка недели, но в стоимость услуг клиники входила транспортировка пациента за пределы планеты, на которой после потери чипового сигнала его будет лениво искать не только военная полиция, но и все прочие спецслужбы.