не начинал хвастаться. И не начну, поскольку человеку такого масштаба это просто не нужно.

Уже вдоволь насмотревшись на заносчивых, надменных, пафосных индюков, поднимавшихся на верхний этаж Мацудара-корп, секретарь легко могла понять, когда об этом шутят, а когда говорят серьёзно, поэтому только покачала головой.

Третий раунд я оставил за собой, проведя подряд несколько ложных атак, чтобы, якобы случайно, подставиться в конце, переходя к борьбе на сверх близкой дистанции, в которой у меня было преимущество. Теперь уже я сжал её в удушающих объятьях, обхватив руками и ногами, не давая даже шевельнуться, не то что свободно вздохнуть. Уж очень ловко она перехватывала всё, что к ней приближалось, используя мой вес и мою инерцию против меня же. Айкидо — очень опасное в своём коварстве и кажущейся простоте искусство превращать стремления противника в его же поражение. Так ей и сказал, с уважением и поклоном, благодаря за очередной раунд, показывая, что лёгкие победы не затмили мой взор и я не смотрю на неё свысока. А ещё это искусство помогало слабым женщинам доминировать над большими мужчинами, чем попросил её не злоупотреблять. Грубая физическая сила в айкидо не играла особой роли. Второй раз вывести её из равновесия неожиданным заявлением не получилось.

Поправляя ослабший пояс и выбившуюся из-под него верхнюю часть костюма, сводя края распахнувшейся куртки, Шимура-сан подозрительно на меня посмотрела. После седьмого раунда, повторяя те же действия с завидным постоянством, не собираясь показывать противнику больше соблазнительного секретарского тела, чем полагалось, женщина поинтересовалась, а не кажется ли мне, что кто-то нагло пытается её раздеть? На что я тем же тоном спросил, потирая больную руку, а не кажется ли уже ей, что кто-то упорно пытается сломать мне руку и почти добился в этом успеха? Это неспортивно. Похоже, не найдя в моей обороне бреши, Шимура методично принялась бить в одно и то же место, создавая её, за счёт чего с каждым разом ей всё проще удавалось одерживать верх. Похоже, она твёрдо намеревалась выиграть у меня не какой-то отдельный раунд, а всю партию целиком. Наше необъявленное соревнование за превосходство красоты над красотой, эта шутка ей особенно зашла, с каждой минутой становилось всё ожесточённее. Меня хотели если не наказать, то проучить.

Конец изматывающей тренировки, после которой мы оба тяжело дышали, обливались потом и старались беречь пострадавшие места, положил директор Широнами Сэтору, глава ПР службы Мацудара-корп. В шутливой форме он попросил нас перестать пытаться убить друг друга под прикрытием вежливых улыбок и комплиментов, после чего пригласил меня зайти к нему в гости. Аргументировал это желанием опрокинуть по стаканчику чего-нибудь крепкого, посидеть, поговорить со старым знакомым. Таким образом, Широнами-сан указал на неформальный характер встречи, а также своё расположение ко мне.

Шимура-сан приглашение посидеть вместе с нами не получила, поскольку при всём своём влиянии и положении не обладала соответствующим статусом. Как когда-то сказали в одной стране — Всяк сверчок должен знать свой шесток. Кроме того, Япония всё ещё оставалась довольно патриархальной страной, в которой просто так женщин на мужские собрания не приглашали, хотя молодёжь и пыталась упорно расшатывать старые, устоявшиеся традиции. Правда, некоторые её представители выглядели так, да и жили, будто будущего у них нет и не предвидится, поэтому не могу сказать, к добру ли это.

Поблагодарив за приглашение, с демонстративным удовольствием принял его. Похоже, директору Широнами есть что сказать, иначе бы он мне не улыбался. Это такой человек, для которого работа давно уже стала образом жизни. У него нет друзей, у него есть только интересы.

Прощаясь с Шимурой-сан, про себя тихо радующейся, что всё закончилось и она может уйти с гордо поднятой головой, а не уползти с высунутым языком, сказал, что буду счастлив ещё как-нибудь с ней сойтись на татами, признав в секретаре генерального директора достойного противника. Она задала мне хорошую трёпку, позволив моей самооценке стать более приближённой к реальности, что очень полезно.

В кабинете Широнами-сана, выбрав из напитков чай с лимоном, я получил новую порцию похвал и уважения. Там он с торжественным видом вручил мне почётную грамоту, полученную на конкурсе документальных фильмов, о котором я уже и забыл. Оказалось, наш фильм, моих заслуг никто отнимать не стал, упомянув об этом в титрах, занял первое место, наделав довольно много шума. Мне присудили приз за лучшую режиссуру. Поскольку церемония награждения уже прошла, со мной тогда не смогли связаться, а то бы обязательно пригласили на это мероприятие, я получил свою грамоту и денежный приз только сейчас.

Прикинув, сколько у меня в этом месяце было незапланированных трат, пользуясь случаем поинтересовался у Широнами-сана, нет ли у него какой-нибудь разовой, небольшой подработки? Может, нужно снять ещё какую-нибудь рекламу? Написать проект или сценарий? Сделать презентацию? Хотя я сменил род деятельности и взлетел чуть выше прежней жёрдочки, но чего не сделаешь ради денег. К тому же мне скоро предстояли выплаты за аренду жилья, офиса, по кредиту, за то, за сё, за коммунальные услуги, тут уж не до привередливости.

Широнами-сан подумал и сказал, что ему ничего не нужно, но вот его знакомому из корпорации Тойота, помощь хорошей, креативной команды рекламщиков пригодилась бы. Они как раз именно сейчас выпускают на рынок новую модель автомобиля. Пообещал нас познакомить, порекомендовать ему меня. Вот так личные связи и помогают развитию бизнеса. Схема: «Друг моего друга знает хорошего человека, который может тебе помочь, сам ты до него не доберёшься, а если и доберёшься, то он не захочет иметь с тобой дел», уже давно доказала свою эффективность. Поблагодарив Широнами-сана, выпил за его здоровье, прекрасно понимая, что он рассматривает меня не в качестве друга, а в качестве копилки.

В хорошем настроении я пребывал ровно до того момента, пока не переступил порог собственного офиса. Заметив, как на меня украдкой посматривали Цукуда, Бандо, Исикава и Фукуда, проявляя удивительное единодушие, я, честно говоря, сразу напрягся. Такое ощущение, будто по моей спине забегали красные, световые зайчики от лазерных прицелов. Причём в лицо мне сотрудники «Мацумото и партнёры» старались не смотреть, имитируя работу, которая их сейчас совсем не волновала. Какие-то они слишком серьёзные и напряжённые.

Куда бы я ни пошёл, меня сопровождали хищные, голодные взгляды затаившихся… ждунов, отчего я почувствовал неясную тревогу. То, что что-то изменилось, можно было понять не только по напряжённой атмосфере, как перед грозой, но и по ужасно наигранным разговорам, от которых мне ужасно хотелось чесаться, настолько они были неестественны.

С прямой, как палка, спиной заняв своё кресло, я резко повернул голову, бросив взгляд в сторону стеклянной перегородки, частично прикрытой жалюзи. Все сотрудники этого офиса тут же отвернулись и принялись старательно делать вид, будто они сильно заняты. По-моему, Бандо-сан второпях принялась перекладывать документы из одной пачки в другую, держа их верх ногами. Цукуда взялся считать что-то на калькуляторе. Если он не складывал девятнадцатизначные числа, то у него проблемы или с памятью, или с пальцами. Исикава же пугал меня больше всего. Он выглядел подозрительно весёлым, что для него несвойственно. Он даже шутил! Не представляю, что могло заставить его так себя вести. Вряд ли на это способен даже пистолет, приставленный к голове. Фукуда, судя по всему, пыталась в этот момент зажечь взглядом карандаш. С таким усердием, что ещё немного и у неё это получится.

Складывалось впечатление, что если прямо сейчас раздастся громкий звук, внезапно нарушив звенящую тишину, то он послужит спусковым крючком. Цукуда тут же, словно в замедленной съёмке, выхватит из-под стола дробовик. Бандо-сан достанет спрятанные под пустой коробкой, лежащей у неё на столе, укороченный пистолет-пулемёт. Хотя нет, о чём это я? Два пистолета-пулемёта, по одному для каждой руки. У Исикавы окажется старый, добрый, надёжный калашников. У Фукуды, вот опять она бросила на меня быстрый, изучающий взгляд, должно быть, под столом спрятано что-то не меньше РПГ. Так, куда это она руки под стол потянула? Нервничает?

Напрягшись, я лихорадочно принялся просчитывать опасную ситуацию, гадая, как же так мог в них ошибиться, позволив загнать себя в ловушку. Нужно срочно покидать офис. И тут, как по заказу, в зловещей тишине, полной воображаемых теней, убийц и сомнений, раздалась громкая мелодия телефона,