— Шутишь? Мне как бы домой надо. Уже очень поздно. Давай начнем с завтрашнего дня, я подготовлю дома почву.

— Извини, совсем забыла, что из нас двоих свободна только я! — Аня сделала попытку выйти из машины, но Антон мягко удержал ее.

— Не сердись, Анюта. Сегодня он вряд ли здесь появится, и то, что Лариса так вырядилась, не значит, что она его ждала. Может, она привыкла так ходить по квартире? Получает удовольствие от ощущения своей наготы. Вдруг она эксгибиционистка? Переждем пару дней, а там…

— У меня нет этой пары дней! Я тебя не вынуждала вмешиваться в эти дела, сама разберусь!

— Не кипятись! Мне надо только позвонить домой, а потом я полностью твой. У тебя есть телефонная карточка?

В свете фар едущего навстречу автомобиля блеснули росинками слезы в уголках Аниных глаз, когда она протянула ему карточку.

— Та самая? — улыбнулся Антон.

— Почти. — Аня робко улыбнулась в ответ.

— Ты сиди и наблюдай, а я поищу таксофон. — И Антон вышел из автомобиля.

Дверь Ларисиного подъезда распахнулась, промелькнул темный силуэт женщины. Испуганно оглядываясь, она почти бежала по полутемной улице в сторону метро. Скорее догадавшись, что это Лариса, чем узнав ее в этом бесформенном силуэте, Аня догнала Антона, мечущегося в поисках таксофона. На автомобиле они легко обогнали Ларису и первыми финишировали у входа в метро.

— Пойдешь следом за Ларисой, а я за тобой, буду стараться, чтобы она меня не заметила, — изложила Антону свой план Аня. — Лара, заметив меня, может испугаться, станет действовать осторожно. Ты тоже старайся поменьше попадаться ей на глаза и не пялься на нее, чтобы она ничего не заподозрила. Автомобиль оставь здесь, никто его не тронет.

Антон, подавив вздох, молча повиновался. Ему было нелегко покинуть уютный, теплый салон «тойоты» с магнитолой «Пионер», мурлыкающим голосом Алсу, чтобы толкаться в потоке пассажиров метро, идти по пятам, словно шпик, за спешащим чучелом женского рода.

Ощущая нарастающее внутреннее раздражение, Антон проследовал за Ларисой в метро. Спустившись на платформу, она села в электропоезд, вышла на «Театральной», перешла на другую ветку метро и села в поезд, двигавшийся в направлении станции «Харьковская». Народу в вагоне было немного, и следить за Ларисой и при этом не мозолить ей глаза было крайне сложно.

При ярком электрическом свете Антон смог внимательно рассмотреть объект своего наблюдения. Лариса была в старом красном пальто, полностью скрывавшем ее фигуру, и берете из кроличьей шерсти. Черты ее лица в преддверии сорокалетия уже немного расплылись. Нос с горбинкой не особенно гармонировал с остальными чертами, однако в ее облике было что-то мягкое, притягательное, женственное и одновременно по-детски наивное. По внешним данным ей далеко было до Ани.

«Что Борисенко нашел в этой? — задался вопросом Антон и ухмыльнулся. — Разве что она будет молиться на своего мужчину, пылинки с него сдувать! Борисенко, оказавшемуся в положении скрывающегося беглеца, это заменит внешность и все прочее».

Лариса время от времени обводила испуганным взглядом находившихся в вагоне людей. Антон, искоса наблюдая за ней, делал вид, что изучает содержимое записной книжки. По вагону уже успели пройтись цыгане — «погорельцы», прося подаяние. За ними появился распространитель завтрашних «Вечерних вестей», и в этот момент электропоезд вырвался из туннеля и покатил по Южному мосту через Днепр.

Молодая миловидная девушка, очень просто одетая, катила по проходу коляску с инвалидом в традиционном полевом армейском комбинезоне. Инвалид был без обеих ног, просто обрубок человеческого тела. Его широкое красное лицо с редкими светлыми, чуть ли не бесцветными бровями морщилось и кривлялось, как после контузии, он с нажимом выдыхал из себя слова:

— Ну пожалуйста! Прошу вас, ну пожалуйста!

Почему-то Антон сразу представил себе подорвавшуюся на мине «коробочку» — боевую машину пехоты, запрокинутое от невыносимой боли из-за раздробленных ног лицо наполовину вылезшего из люка механика-водителя в клубах удушающего черного дыма. Антону не довелось служить в Афгане, но в их часть после лечения в госпитале попали дослуживать двое афганцев, и вечерами за бутылочкой согревающего вина они делились своими воспоминаниями о продолжающейся там в то время войне.

Рука Антона машинально полезла в карман, инвалид, уловив это движение, остановился рядом, устремив на него странные, без ресниц, ничего не выражавшие, пустые глаза — глаза наркомана. Вспомнились рассказы афганцев, как, получив инвалидность, их товарищи глушили наркотиками фантомные боли в несуществующих руках и ногах. Антон раскрыл портмоне и не обнаружил в нем мелочи: купюры начинались с десяти гривен.

«Четыре бакса! — по привычке сделал Антон перевод в американскую валюту. — Не жирно ли ему будет?»

Поезд замедлил ход, и динамик прохрипел: «Станция Славутич!» Инвалид, заметив колебание в глазах Антона, умоляюще затянул:

— Ну пожалуйста! Прошу вас, пожалуйста!

Краем глаза Антон заметил, как Лариса встала и направилась к выходу. В сердцах достал десятку и сунул инвалиду, и тот, ошалев при виде купюры, стал пространно благодарить, по-прежнему загораживая проход. Лариса уже вышла из вагона. Антон резко сдвинул коляску с рассыпающимся в благодарностях инвалидом и едва успел выскочить из вагона.

Станция была абсолютно пуста, только метрах в двадцати впереди торопливо шла Лариса. Проклиная все на свете, а особенно инвалида и свою глупость, подтолкнувшую его ввязаться в эту историю, Антон неторопливым шагом следовал за ней. У турникета Лариса обернулась и, увидев его, на мгновение задержалась, или это ему только показалось?

Ее фигура в красном пальто скрылась за стеклянными дверьми выхода из метро. До этого шедший демонстративно медленно, отстав от нее метров на тридцать, Антон бросился за ней следом бегом. Быстро поднявшись по ступенькам, вышел через стеклянные двери и оказался в темном сквозном туннеле, имеющем выходы с обеих сторон. Ларисы нигде не было видно.

Наперекор интуиции Антон повернул направо и вскоре вышел из подземного перехода на мрачный пустырь, за которым светилась ровным отраженным светом замерзшая гладь озера. Дул противный, пронизывающий ветерок, отбивая всякое желание идти в эту пугающую темень.

«Сделал, что смог. И где ее теперь искать?» С чувством выполненного долга Антон вернулся к входу в метро и столкнулся с Аней.

— Где она? — услышал он самый неприятный в мире вопрос, по крайней мере на этот момент.

— Получилась чехарда, бег с препятствиями. — Антон рассказал о чертовом инвалиде и подытожил: — Я ее потерял.

Однако Аня решила не сдаваться.

— Раз в той стороне ее нет, то поищем в противоположной!

Антон попытался объяснить, что уже прошло слишком много времени, чтобы был шанс напасть на след Ларисы, но Аня упрямо шагала вперед, не слушая его доводов.