Пауза. Недолгая, но предельно выразительная.

Ну а после неё…

– Что-о-о? – выдал упомянутый «вариант».

Действительно не ожидал, и возмущение, прозвучавшее в его голосе, было гораздо сильнее того, что транслировала встречавшая нас делегация.

Услышав и оценив эти интонации, я в который раз залилась хохотом, а успокаиваться начала лишь после того, как в холле леди Элва появилась.

Маркиза была заметно удивлена и, кажется, слегка обеспокоена. Однако, увидав моё веселье, сразу заинтересовалась и даже заулыбалась. А приблизившись, спросила:

– Над чем смеётесь?

– Не смеёмся, – насупленно поправил Идгард, – а смеётся!

– Хорошо, – спорить мать семейства не стала. – Над чем смеётся наша Айрин?

Ищейка фыркнул и точно хотел промолчать, но всё-таки сказал:

– Не поверишь. Надо мной!

Удивительно, но леди Элва как раз поверила, и сразу. Только детали выяснять не стала, вместо этого спросила доброжелательно:

– Как погуляли?

Обращалась леди ко мне, и я же ответила:

– Чудесно.

Маркиза вежливо кивнула, а спустя секунду обратилась уже к сыновьям… и вот теперь на её лице вновь отразилась некоторая обеспокоенность.

– Мальчики, вы, случайно, не знаете, кто все розы в зимнем саду порезал? Буквально пару дней назад столько цветов было, а сейчас одна сплошная пустота.

Владевшее мной веселье плавно попятилось, чтобы вскоре исчезнуть вовсе. Одновременно в сердце вспыхнула иррациональная надежда – вдруг эти слова маркизы всё-таки послышались?

Вот только…

– Мм-м, – сказал Осберт.

– Ээ-э, – добавил Тунор.

– Кхе-кхе, – поддержал компанию Селвин.

А самое гадкое – стыдно этим заразам не стало! Вместо них жгучим румянцем залилась я.

Леди Элва, конечно, заметила и сильно растерялась. Зато выводы сделала совершенно правильные – то есть догадалась, что цветы вовсе не гостья воровала.

– Нет, – поспешно сказала маркиза. – Всё в полном порядке, всё замечательно! – И уже сыновьям: – Можете хоть всё срезать, и кусты повыдёргивать, и деревья спилить, только… предупреждайте, ладно? А то садовник сегодня пришел, и…

Всё. Румянец сменился настоящим жаром! Щёки запылали, а ещё появилось желание провалиться сквозь землю и не видеть леди Элву никогда!

Хозяйка опять заметила и, кажется, хотела успокоить, но я оказалась проворней, выдохнула:

– Леди Элва, вам помощь в подготовке праздника нужна?

Маркиза слегка удивилась и отрицательно качнула головой. Потом добавила, причём очень ласковым голосом:

– Нет, дорогая. Мы справляемся, у меня очень смышлёные помощницы из числа слуг.

Выслушав эти слова, я вздохнула ещё глубже и, выдавив из себя улыбку, шагнула к Вирджу.

– В таком случае мы в студию, – закончила мысль я.

Вот теперь схватила сокурсника за локоть и буквально потащила прочь. Стыд перед леди Элвой медленно, но неотвратимо сменялся злостью на Осба, Селвина и Тунора.

Как они могли? Как только совести хватило так поступить? И ладно бы сами, но они же меня подставили!

– Всё, – прошипела уже вслух. – Больше никаких прогулок и экскурсий! Теперь мы точно до самого конца каникул сидим в студии!

Сообщник, нужно отдать ему должное, не заспорил, а наоборот, закивал. И даже шагу прибавил, хорошо понимая, что сопротивляться сейчас опасно.

А я уже не просто шла – буквально летела через величественные залы. Отдельно очень радовалась тому, что в миг появления леди Элвы в моих руках не было ничего тяжелого. В противном случае я бы точно кого-нибудь убила. Вернее, не кого-нибудь, а всю эту бессовестную троицу!

К моменту, когда маркиза аккуратно протиснулась в приоткрытую дверь мастерской, я почти успокоилась. Стояла возле мольберта и честно пыталась рисовать небо.

Получалось так себе, потому что по задумке небо должно было быть золотисто-голубым, а нужный тон категорически не подбирался. Я всё время норовила сгустить, добавить фиолетового и чёрного.

Вслед за леди Элвой в обитель творчества прошмыгнули две служанки с подносами. Одна тащила бутерброды и какие-то закуски, а вторая фрукты и десерт. Повинуясь жесту маркизы, девушки водрузили подносы на предназначенный для перекусов столик и мгновенно ретировались. Сама леди Элва уходить не спешила – едва за служанками закрылась дверь, плавно повернулась ко мне.

На её лице отражалась целая гамма эмоций – от грусти до молчаливой попытки подбодрить. И слова… В общем, они были ожидаемы.

– Айрин, не расстраивайся. Прошу!

Я глубоко вздохнула и, отложив кисть, отошла от мольберта. Затем вытерла руки о фартук и открыла рот в желании объяснить, что мне дико жаль тех роз, но леди Элва оказалась быстрей.

– Айрин, милая, всё действительно хорошо! Мне ужасно неловко, что ты стала свидетельницей того разговора… Я просто не подумала, не догадалась, что это мальчики. Они впервые покусились на розы из зимнего сада, вот я и…

Маркиза замолчала и потупилась. Она была совершенно искренна, а смущалась даже больше, чем я. Именно поэтому я подумала и… промолчала. Более того, улыбнулась, делая вид, что инцидент исчерпан и зла ни на кого не держу.

Леди Элва в эту улыбку поверила. Сразу просияла в ответ и даже поникшие плечи расправила.

А выдержав приличествующую моменту паузу, прощебетала:

– На обед вас, как понимаю, не ждать?

Я отрицательно качнула головой, Вирдж, который колдовал над куском глины, – тоже.

– Вот так я и знала, – продолжила Элва. И, указав на столик: – Тогда хотя бы бутербродов поешьте.

– Поедим, – не отрываясь от своего занятия, заверил Вирдж.

– Обязательно, – поддержала я.

В этот раз не лукавила и, если совсем честно, угоститься бутербродом планировала прямо сейчас – просто очень за время прогулки с Идгардом проголодалась.

Однако намекать маркизе на собственное голодное состояние, разумеется, не стала. Чуяла, что в этом случае меня выдернут из студии и накормят как полагается.

– Ну тогда ладно, – выдохнула леди Элва.

Вытянула шею, чтобы взглянуть на недописанный пейзаж, затем пригляделась к будущей скульптуре Вирджа.

– Раз все при деле, то я, пожалуй, пойду.

– Угу, – откликнулся младший «поросёнок».

А я всё-таки сказала…

– Я очень рада, что вы не сердитесь.

– Ох, Айрин!

Леди Элва всплеснула руками, давая понять, что сердиться вообще не с чего. Следом подарила лучистую улыбку и действительно поспешила прочь.