в столицу отвоёвывать свой трон. С одной стороны, это стало сигналом к началу действий для их Зорфо-Эльфийского альянса, что уже в ближайшие месяцы мог вернуть себе утраченные за десятилетия позиции. С другой, Август являлся настоящим лидером и сильным воином, что придерживался лишь одной жизненной позиции «кто сильнее тот и прав». Наверняка он хорошо организовал оборону своих земель. К тому же, приход подобного молодого противника к власти означал, что людская империя тут же начнёт наращивать ударные силы, вскармливать новые, многочисленные армии. Ранее Бессмертного принца сдерживала лишь нехватка золота, присылаемого из столицы на содержания его полчищ, но что теперь, когда в его руках окажется всё золото их обширных земель? Люди плодовиты, почти как зорфы, умеют пользоваться магией, их центральная часть полна молодых мужчин и женщин, что уже через пару месяцев могут хлынуть в их земли. Да, пусть их бабы слабы и никчёмны, пусть этого чудовища Августа уже и не будет на границе, на что надеялась Энегва, но факт численного перевеса людей никто не отменял. Им следовало приготовиться к долгой оборонительной войне, а для этого требовалось захватить как минимум три стратегически важных крепости, позволявших контролировать единственный мало мальски пригодный для снабжения армии путь, пролегавший через Заливные луга Захрии.

Пять боевых крепостей, при каждой свой маг, гарнизон из бывалых вояк и конечно же множество деревень. Несмотря на опасность, просторы и плодовитые земли Зафрам манили алчных людишек, как в ночи пламя манило к себе мотыльков. Август сильно измотал легионы зорфов, что попутно умудрялись воевать с эльфами за их волшебные леса. Но теперь, когда основная армия людей ушла, а старые враги объединились, теперь уж точно даже сами небеса не смогут им помешать вернуть своё…

Словно чуя слова богохульствующей Энегвы, белый разряд молнии вдарил по очередному шатру их лагеря. Где-то на окраине полыхнуло, разгоравшееся вопреки дождю пламя, не суля чего-либо хорошего, своими языками пожирало шатёр за шатром. Решив помочь своим людям, недолюбливающая дождь Энегва, творя магию, подчинила пламя, а после принялась исцелять раны. Старая воительница давно перестала видеть добрые сны, на смену которым уже как век пришли ночные кошмары. В них она видела свою голову на острие людских пик. Своих детей повешенными и опороченными, а покорённых и измученных внуков на привязи, словно домашний скот. Всё это являлось лишь плодом её больного воображения, она понимала это, точно так же как и то, что в людских сердцах нет места жалости, и любой кошмар, даже самый жуткий, после её поражение может стать вещим сном.

— Госпожа командующая! — внезапно возникший за спиной, мокрый как водяная крыса мальчишка, с огромными, испуганными глазами глядел на свою хозяйку, попутно пытаясь отдышаться и показывая пальцем куда-то в сторону. — Всевидящая, видения, что-то случилось…

От предчувствия дурного, белые волосы Энегвы встали дыбом даже под боевым килтом*. Всевидящая Отари являлась их козырной картой, секретным оружием, множество раз спасавшим их из самых безысходных передряг. И теперь, в эту непогоду, она опасалась, что одна из проклятых молний могла лишить их этого преимущества.

Вбежав в шатёр, Энегва со страхом в глазах взглянула на лежащую в окружении своего десятка детей Отару. С рук её сорвались целебные заклятья, и пока та обхаживала голову ведуньи, детвора водой пыталась отпоить внешне полностью здоровую женщину.

— Что ты видела, Отари? Расскажи мне, подруга… — Глядя в глаза, переполненные страхом и слезами, спросила Энегва, коей до этого ещё никогда не доводилось лицезреть такого ужаса на лице своей старой подруги.

— Небеса прокляли нас Энегва, они прокляли нас и весь наш род! Нет будущего, нет и шанса на спасение, все мы станем кормом для демона, явившегося из самых глубоких недр этого проклятого мира! — тело Отари затрясло в приступе страха, передавшегося её детям и страже, впервые видевшей подобный ужас на глазах почтенной зорфы.

Мощная пощёчина от Энегвы, а после очередной стакан и требование выпить, отрезвляюще подействовали на ведунью.

— Что ты видела?! — переняв часть страха Отари, вновь спросила Энегва.

— Мертвеца, ни живого ни мертвого, владыку мира иного, в чьё сознание по неволе я проникла во время сна. Сестра… я видела это, я видела… — Слёзы ручьём потекли по щекам гадалки, — Видела, как взгляд его парил над бесчисленными полями боя, усеянными трупами и остатками тех, кто умер ради его развлечения. Я видела как целые города предавались огню, как десятки тысяч ни в чём неповинных были обречены на всего три возможных исхода. Ограбление, порабощение или смерть. Оно, чудовище, убивало их не оставляя и шанса на мятеж, спасение и будущее!

Плавилась земля, угасали звёзды, а войны и враги его сотни тысяч раз схватывались как на земле так и в небе на своих стальных колесницах! — Взгляд Отари потускнел, наконец-то на ту подействовала успокаивающая магия Энегвы.

— Сын костлявой императрицы Смерти, Князь Погибель идёт по наши жизни, сестра. Нам нужна помощь, этому миру нужна помощь, ибо древнее зло пробудилось, и если мы не остановим его здесь, судьбой нашей станет пергамент, и одно из трёх его решений, ибо четвертого никому не дано узреть.

Когда глаза ведуньи закрылись, а разум погрузился в очередной сон, Энегва на трясущихся ногах, опираясь на одного из детей подруги вышла из шатра. Ни о ком из живущих, способных настолько сильно напугать её подругу она никогда не слышала. И даже первая встреча с войском Августа и самим Бессмертным принцем явилась лишь лёгкой тревогой на лице Отари, а теперь… Животный страх и инстинкт к выживанию, который командующая в себе давно усыпила, вновь пробудился. Её зорфы наверняка узнают о сегодняшнем происшествии, поймут против кого им придётся сражаться и невзирая на высокий моральный дух, непременно дрогнут, точно так же как и их командующая. Всё, что оставалось Энегве, так это молиться на глупый ночной кошмар, бурную фантазию ведуньи и ошибку, «лишь бы это был просто сон» — зная, что Отари никогда в своей жизни не видела простых снов, словно мантру повторяла про себя одно и тоже командующая.

Прошло несколько часов. В степи начало светать, дождь утих, а на небе не было и тучки, погода в ближайшее время обещала оставаться хорошей, вот только после слов Отари, продолжавших кружиться в уме командующей легионом, Энегве было не до погоды. «Кто же ты такой, Князь Погибель и зачем ты пришёл в