До выделения детективного рассказа в отдельный жанр, который стал привлекать внимание Артура Конан Дойла и питать его амбиции в 1880‑е годы, вымышленные детективы должны были прежде появиться и в других литературных образах. Поначалу такие персонажи не были сыщиками – частными или полицейскими. Герой-любитель оказывался невинной жертвой заговора или преступления, и сами обстоятельства – или желание отомстить, или добиться правосудия – вынуждали его вести расследование, не прибегая к официальному закону и его слугам.

Такой образ был выведен, в частности, английским писателем-радикалом Уильямом Годвином в своем скандальном романе 1794 года «Вещи как они есть, или Калеб Уильямс». В своем замысловатом философском произведении (в более доступном и эффектном виде Уильям Годвин представил некоторые из идей этой книги в изданном годом ранее «Исследовании о политической справедливости») автор хотел показать, как невинные жертвы страдают от несправедливостей общества, обремененного византийским комплексом различных проблем. С удивительной (достойной Задига, приключения которого были опубликованы полувеком ранее) способностью постоянно попадать в передряги Калеб Уильямс действует в качестве детектива, но в первую очередь для того, чтобы спасти себя от угрозы насилия и незаслуженных обвинений. Он не занимается распутыванием тех улик, над которыми позже будет ломать голову персонаж Эдгара По – детектив Огюст Дюпен.

Эдвард Бульвер-Литтон в своем романе «Пелэм, или Приключения джентльмена», вышедшем в 1828 году, продвинулся еще дальше по пути создания современного детектива. Генри Пелэм, молодой аристократ-денди, стремится освободить своего друга, несправедливо арестованного за убийство. Юридические махинации, чувственные сцены, зловещие незнакомцы, непонятные улики, вводящие в заблуждение косвенные доказательства – роман изобилует всеми этими деталями. Возвышаясь над своим благородным воспитанием, Пелэм общается с уголовниками, выдает себя за священника и в конечном счете оказывается победителем. Однако он остается частным лицом, мстящим за своего друга, самоотверженным любителем, но не детективом.

Зачастую такие истории были выполнены в готическом стиле, отвлекавшем читателя от детективного сюжета, мешавшем распознать в этих историях то, что Артур Конан Дойл решил оформить как литературные детективы. Другие авторы вплотную подошли к жанру детектива, в том числе немецкий писатель Э. Т. А. Гофман в своей повести «Мадемуазель де Скюдери». Расследование мадемуазелью де Скудери жестокого убийства угрожает смертью ей самой, и она в ответ действует весьма смело и разумно. Она, однако, не сыщик: она не относится ни к числу таких хорошо подготовленных профессионалов, как инспектор полиции Баккет, ни к числу таких удивительно одаренных любителей, как Огюст Дюпен. Ее методы нельзя считать упорядоченным расследованием. Очень долго лишь немногим талантливым писателям удавалось перейти Рубикон, создавая настоящие произведения о раскрытии преступлений.

Родившись в Бостоне в 1809 году в семье странствующих актеров, умерших, когда он был еще маленьким мальчиком, Эдгар По был принят в семью Джона Аллана из Ричмонда (штат Виргиния). Эдгара отправили в школу-интернат в Англию, но к одиннадцати годам он вернулся в приемную семью. В 1826 году он поступил в Виргинский университет, где вскоре наделал карточных долгов, которые вынудили его покинуть стены университета и поступить на военную службу. Каждый шаг в его жизни сопровождался борьбой с соблазнами – такими, как алкоголь и азартные игры. В возрасте двадцати семи лет он женился на своей тринадцатилетней двоюродной сестре Вирджинии Клемм и принял образ жизни своих умерших родителей, переезжая в поисках работы из города в город: сначала в Филадельфию, затем в Балтимор и, наконец, в Нью-Йорк.

Эдгар По был еще подростком, когда вышла его первая книга – «Тамерлан» и другие стихотворения». Несмотря на то что Эдгар По как писатель, безусловно, обладал своей индивидуальностью, его творчество (ведь он родился всего через несколько лет после окончания XVIII века) своими корнями уходит в готическую мелодраму. После смерти в 1849 году в возрасте сорока лет он оставил в литературе наследство, которое в течение последующих нескольких десятилетий неотступно преследовало читателя соблазнительным запахом греховности. Наваждение таких произведений, как «Маска Красной смерти», или героя повести «Вильям Вильсон», обнаружившего своего двойника-допельгангера, забыть было трудно. Закрыв книгу Эдгара По, читатель невольно еще долго вспоминал ярко описанные в ней ужасные преступления: Монтрезора, замуровывающего Фортунато в нише промозглого подвала; сердце мертвеца, стук которого слышит его убийца; пронзительный крик черного кота, погребенного вместе с убитой хозяйкой. В историях о красотах и опасностях перелета на воздушном шаре, месмеризма и путешествия на Луну Эдгар По исследовал возможности научных (и псевдонаучных) открытий. Тем самым он присоединился к традиции, восходившей к таким сказкам, как «Икароменипп, или Заоблачный полет» (сатирический отчет Лукиана Самосатского, написанный во втором веке нашей эры, о полете философа-киника Мениппа на Луну). В годы молодости Конан Дойла эту традицию восстановил его любимый французский писатель, классик приключенческой литературы Жюль Верн. Научные познания Эдгара По были подтверждены им в эссе «Эврика. Поэма в прозе», которое в лирической форме отражает попытки астрономов ответить на вопросы о том, почему ночное небо черное и бесконечно ли число звезд на небе. Темы других эссе варьировались от «Философии обстановки» до «Теории стиха».

Под влиянием творчества Эдгара По изменились не только фантастические рассказы и готические произведения – после создания им нескольких детективных рассказов другим стал также криминальный жанр литературы. Артуру Конан Дойлу особенно нравились детективные истории Эдгара По об эксцентричном французе месье Огюсте Дюпене, который продемонстрировал свою склонность к логическому рассуждению в трех расследованиях. Нововведением и экспромтом Эдгара По явилось то, что он вновь обратился к своему герою-детективу для описания дальнейших приключений.

1 апреля 1841 года, через два месяца после того, как Эдгар По стал редактором успешного молодежного филадельфийского журнала «Graham’s», читатели, открыв его на странице 165, обнаружили внизу стихотворение Чарльза Уэста Томсона под названием «Сравнения». Это было вполне обычное, типичное для своего времени стихотворение, в котором проводились некоторые очевидные аналогии между человеческой жизнью и преходящими природными явлениями. Стихотворение начиналось следующими строками: