После удачного завершения эксперимента ученый переоделся и покинул лабораторию. В радостном настроении он вышел во двор и на террасе уселся в кресло-качалку. Его расчеты оправдались: был получен мощнейший антивирус, побеждавший заразу за несколько минут. Теперь можно было позволить себе небольшое удовольствие.

Хуарес курил редко, и только сигары. Сидя в кресле-качалке, он достал «гавану», сделал несколько затяжек и с улыбкой откинулся на спинку кресла. Радость была связана не только с научной победой, а еще и с тем, что появилась реальная возможность исправить положение в России. Как бы там ни объяснял и ни уговаривал мистер Гаври, но доктор все равно считал себя виновником российских бедствий из-за побочных эффектов действия вируса.

Докуривая сигару, Эрнан отметил для себя странное обстоятельство. Новый лаборант, недавно приставленный к нему хозяином, куда-то запропастился. Этот Гонсало Билардо едва ли не открыто вынюхивал, нет ли в работе доктора тайн, недоговорок, двойного дна.

Сейчас, когда Хуаресу разрешили поработать без помощника, было бы логично, если бы лаборант прибежал делать свое дело сразу же после выхода вирусолога из лаборатории. Однако Гонсало не было. Ученый даже начал посматривать на часы. Время шло, сигара была докурена, а лаборант все не шел.

«Может быть, ситуация изменилась настолько, что этот Билардо предпочел унести ноги отсюда?» — предположил Эрнан, осторожно оглядываясь по сторонам.

Признаков того, что с территории селекционной станции началось повальное бегство персонала, не наблюдалось. Ученый связался с начальником охраны и поинтересовался у него, не запропастился ли куда лаборант Гонсало. При этом доктор не спешил делать акцент на том, что ему в данный момент сильно нужен помощник. Ведь в таком случае к нему могли приставить кого-то другого, еще более невменяемого.

— К сожалению, лаборант к вам подойти не сможет. Он заболел и находится сейчас в изоляторе, чтобы не заразить остальных, — сообщил ему главный охранник.

Новость не была такой уж неожиданной. За все время работы лаборатории, включая и предыдущее место ее дислокации, уже умерли два человека. Их смерти были связаны с заражением вирусом. Да, больных сначала отправляли в изолятор. Но помочь им, по сути дела, никто не мог, да особо и не старался.

Ведь для тех личностей, которые затеяли все это дело, едва ли не весь персонал являлся не более чем расходным материалом. Главным в таких случаях была локализация заражения с целью пресечения дальнейшего распространения болезни не только в границах лабораторного комплекса, но и за его пределами. Эпидемия в Аргентине, подобная российской, заказчикам вируса была не нужна.

Хуарес о многих тонкостях попросту не знал, но определенные предположения у него все-таки имелись. Он был уверен, что Билардо, как и два прежних бедолаги, стал жертвой заражения вирусом.

Не без некоторых трудностей ученому удалось попасть в изолятор, чтобы увидеться с лаборантом лично. Естественно, вирусолог соблюдал все необходимые меры безопасности. Вместе с тем он прихватил с собой кое-что такое, что могло заинтересовать Гонсало.

— Что-то ты неважно выглядишь, друг мой, — проговорил доктор без особого сочувствия к страдальцу.

— С вашим вирусом в крови лучше выглядеть никто не станет, — мрачно заметил в ответ лаборант.

— Это точно, — согласился ученый и тут же без долгих предисловий заявил: — У меня готов антивирус, и я могу спасти твою жизнь. Однако я это сделаю лишь на определенных условиях.

— На каких? — тут же уточнил больной, в помутневших глазах которого появился слабый блеск надежды.

— Ты должен мне рассказать всю правду…

— Какую правду? О чем?

— Ты все прекрасно понимаешь. Каждая минута дорога. Тебе следует поторопиться. Значит, тебя ко мне приставил мистер Гаври, чтобы ты доносил ему на меня?

— Что? Разве я сказал такое? — удивился Гонсало.

— Нет, не сказал, но вполне мог бы, — заметил Эрнан, понимая, что одних слов будет мало.

Он включил планшет и вывел на монитор ролик, в котором представлялись все стадии скоропалительно протекающей болезни.

— Посмотри, как вирус действует на человека, — заявил он лаборанту. — Чернеют лунки ногтей. Взгляни на свои. Они уже!..

Весь ролик Хуарес сопровождал подобными комментариями. Это возымело свой эффект. Язык перепуганного больного развязался. Он подтвердил, что его приставили к вирусологу специально для слежки и последующих доносов, сообщил, что работу лаборатории курирует не аргентинское правительство, а крупная корпорация, специализирующаяся на продовольствии.

Эрнан был морально готов услышать и не такое. О том, что его водили за нос, наглым образом играли на патриотических чувствах, он догадывался давно. Сейчас же его предположения нашли подтверждение.

— Так-то лучше, — проговорил Хуарес после признаний лаборанта.

Ученый имел при себе все необходимое для спасительной инъекции. Вскоре она была произведена. Гонсало стал благодарить доктора за спасение и обещать ему всяческую помощь.

— Если хотите, я вам буду рассказывать обо всем, что станет говорить хозяин на ваш счет, — предложил он.

— Было бы неплохо, — сказал Эрнан, улыбаясь.

— Тогда договорились, — ответил лаборант, пытаясь изобразить радость.

Ученый не заметил этой неестественности. Он полагал, что помощник в действительности благодарен ему.

Отаменди решился частично открыться перед Батяней и его спутницей. Такое непростое решение представлялось ему самым логичным в сравнении с другими вероятными ходами. «Частичность» означала, что наркоделец не собирался выкладывать всю свою подноготную.

Он довольно громко попросил Лаврова остановиться. Тот так и сделал. Потом майор и Машкевич подошли к прицепу.

— Знаете, я ведь важный в здешних местах человек, — с ходу заявил Габриэль. — То, что я попал в автомобильную катастрофу, не было случайностью. Эти раны… они ведь не только от ушибов. Я чувствую, что во мне застряли по крайней мере две пули.

— Собственно, поэтому мы и хотели доставить вас в какую-нибудь больницу, — заметил Батяня.

— Я догадываюсь, что вы здесь находитесь на не совсем легальных основаниях, — продолжил старик. — Однако мог бы вам помочь деньгами или еще чем-нибудь. Просто сейчас на меня охотятся не очень хорошие люди. Наверное, можно сказать, что это предатели. Из-за них я попал в аварию, получил раны, столько времени валял дурака и не признавался вам, что нахожусь в сознании. Я ведь думал, что вы как-то связаны с ними. Пришлось делать вид…

— И кто же эти злодеи? — спросила Вика.

— Я не могу вам сказать. Пока это невозможно, — ответил Габриэль.

— Мы должны поверить вам на слово? — скептично уточнил майор, не сводя глаз с человека, спасенного им.