их произведения пока сыроваты и не могут по большому счету успешно справиться с задачей мобилизации масс на борьбу. Жарковский со своей стороны поделился с присутствующими трудностями работы в боевых условиях: писать нужно на заданную тему очень быстро и под контролем дирижера ансамбля (протокол заседания Оборонной / Творческой комиссии Союза советских композиторов СССР от 08.08.1942. РГАЛИ. Ф. 2077. Оп. 1. Д. 60). 20 ноября 1942 года Комиссия провела заседание, чтобы оценить песни, написанные для сборника по заказу Политуправления Черноморского флота. Были рассмотрены песни Слонова, Макарова и Чаплыгина (протокол специального заседания Оборонной / Творческой комиссии от 20.11.1942. РГАЛИ. Ф. 2077. Оп. 1. Д. 60).

На заседаниях Оборонной / Творческой комиссии присутствовали не только композиторы. В мае 1942 года на заседание были приглашены поэты Жаров и Ошанин, чтобы ознакомиться с их произведениями и обсудить вопрос о более тесном творческом сотрудничестве между поэтами и композиторами в деле создания новых песен. Это заседание было открытым для всех поэтов (протокол заседания Оборонной / Творческой комиссии от 05.05.1942. РГАЛИ. Ф. 2077. Оп. 1. Д. 60). Обсуждения и обмены мнениями могли происходить и на менее официальном уровне. Авторы песен встречались в гостиницах, бывая проездом в Москве по пути из одного места назначения в другое, они делились друг с другом текстами, музыкой, замыслами. Они пересекались также в поездах, в разных городах, в поездках в составе концертных бригад. Порой эти встречи приобретали плодотворный характер, сводили авторов, которые раньше вместе не работали, и рождался новый творческий дуэт. Длительное сотрудничество Фрадкина и Долматовского началось осенью 1941 года с создания «Песни о Днепре», когда ансамбль Фрадкина приехал в город, где Долматовский выполнял задание редакции. Соловьев-Седой познакомился с Фатьяновым в городе Чкалове (ныне Оренбург), куда композитор был эвакуирован, и они вместе написали множество песен, имевших во время войны огромный успех. По оценке Соловьева-Седого, в общей сложности они с Фатьяновым за военные годы написали 80 песен, но не все, конечно, стали популярными [Бирюков 1988: 230]. Их сотрудничество было настолько интенсивным, что другие соавторы практически исключались. Удалось обнаружить только одну песню, написанную во время войны Фатьяновым с другим композитором, – «Сердце танкиста» на музыку Кручинина, с которым он встретился на фронте в 1944 году [Бирюков 1984: 209–210]. Иногда творческий дуэт объединял именитых авторов, но часто в процессе сотрудничества открывались новые таланты. Иногда поэт или композитор выбирал определенного соавтора, чтобы завершить песню. Листов обратился к старому другу и соратнику Суркову, чтобы тот написал стихи, подходящие к его музыке. Сурков предложил ему уже готовое стихотворение «В землянке», хоть и считал его не очень хорошей основой для песни. Фатьянов в 1944 году приехал на несколько дней в Москву из Венгрии и показал несколько новых стихотворений Соловьеву-Седому, который жил в гостинице «Москва». Так родилась песня «Соловьи», которую первыми услышали сотрудники гостиницы «Москва», собравшиеся в холле на четвертом этаже [Красильщик 1985: 160; Луковников 1975: 218–219]. Ошанин вспоминал, что решил не обращаться к Новикову, с которым написал имевшую большой успех песню «Эх, дороги», так как полагал, что его новые стихи «Ехал я из Берлина» по стилю больше подходят другому знакомому композитору, Дунаевскому (Ошанин, интервью). Иногда авторы общались в письмах или по телефону. Например, по поводу песни «Ой, туманы мои, растуманы» Захаров с Исаковским вели переписку. Блантер с Исаковским обсуждали по телефону в начале войны песню «Прощайте, города и хаты», а в конце войны – песню «Под звездами балканскими» [Луковников 1975: 210–211].

Эвакуация также способствовала установлению дружеских и творческих связей между членами как одного творческого союза, так и разных. Шебалин отмечал, что композиторы, которые были вместе эвакуированы во Фрунзе (ныне Бишкек), даже после возвращения из эвакуации поддерживали отношения между собой. Более того, со временем у композиторов и писателей появилась возможность бывать в домах творчества и санаториях, что еще более благотворно сказывалось на дружеских и творческих контактах. Для творческого отпуска композиторы могли получить бесплатную путевку сроком до двух месяцев и продлить ее максимум на два месяца, но уже с частичной или полной оплатой – в зависимости от важности задания, над которым работали. Композитор мог пригласить к себе в дом творчества соавтора-поэта, но при условии полной оплаты его пребывания, которая составляла сорок два рубля в день [Tomoff 2006: 71, 219–220]. Все дома творчества давали возможность работать над творческими задачами в спокойной обстановке, в окружении природы, предоставляя спортивные площадки, инвентарь, питание в столовой.

Разумеется, не существовало стандартного способа, с помощью которого композитор и поэт могли найти друг друга. Иногда композитор, прочитав стихи в газете или журнале, писал к ним музыку, даже не ставя в известность поэта. В других случаях выбор соавтора осуществлялся исходя из его репутации, опыта прежнего сотрудничества или личной дружбы. Часто композиторов и поэтов включали в состав одной бригады и отправляли в командировку с целью создания новых песен. Трудно сказать, имели ли участники право голоса при определении состава бригады. В течение всей войны Союз советских композиторов СССР прилагал усилия к тому, чтобы улучшить сотрудничество и взаимопонимание между композиторами и поэтами. К песням предъявлялись претензии по поводу низкого качества текстов или несоответствия между музыкой и текстом. Писатели присутствовали на пленумах Союза советских композиторов СССР, посвященных музыкальным вопросам и конкретно песне. Кроме того, проводились специальные мероприятия, участники которых заслушивали тексты и дорабатывали музыку. Таким образом, помимо стихийных личных контактов между музыкантами и поэтами, творческие союзы организовывали взаимодействие между авторами, чтобы те успешнее решали поставленные временем задачи.

Самые известные творческие дуэты, такие как Соловьев-Седой и Фатьянов, Блантер и Исаковский, Захаров и Исаковский, широко известны, так как ими написано множество ставших популярными песен. Эти авторы часто сотрудничали друг с другом, и рост взаимопонимания, безусловно, помогал им создавать лучшие произведения. Соловьев-Седой и Фатьянов за время войны совместно написали 11 успешных песен – почти половину того, что создал Соловьев-Седой за четыре военных года (подсчет количества песен, написанных во время войны тем или иным дуэтом, носит приблизительный характер. Он основан на данных из архивов, воспоминаниях и других источниках, изученных автором во время работы над книгой. Некоторые песни были написаны до 22 июня 1941 года, но исполнены и опубликованы уже во время войны). Поэт Исаковский написал шесть песен в соавторстве с Блантером и столько же в соавторстве с Захаровым. Однако много не всегда значит хорошо. На стихи Симонова Блантер написал десять песен, но только одна пережила войну, и неизвестно, насколько популярны были во