А потом… Потом Лёка позвонила Кириллу поделиться своими впечатлениями от репетиций и всего остального… Потом позвонила ему второй раз и услышала…

Нет, она вообще-то всегда подозревала, что от него вряд ли можно дождаться хороших новостей, но такого все же не ожидала…

— Они уезжают! — мрачно и отчаянно крикнул Кирилл в трубку.

— Кто? — не поняла Лёка.

— Все! — гаркнул Дольников. — Они все одним махом! Галина со своей мамашей и с Наташкой! Это прямо какой-то рок, фатум!

— Куда? — вновь удивилась Лёка. — В Штаты к Варваре?

— В Израиль! Я ехать отказался. И рассчитывал, что Галя одумается, но она просто озверела и увозит дочку! Навсегда, понимаешь, она увозит ее навсегда!

Лёка ошеломленно примолкла. Размышляла… Хорошо это или плохо для нее?..

— Времена изменились… Все куда-то едут… — неуверенно пробормотала Лёка. — Разве ты не заметил?

— А время всегда — проверка на вшивость! — проорал Кирилл. — Жизнь не стоит на месте, а течет себе помаленьку, смывая и нас с тобой!.. Разве ты не заметила?

— Она у тебя еврейка? — несмело поинтересовалась Лёка. — Тогда этого следовало ожидать…

— Да ладно, не возникай!.. Есть только две национальности — порядочные люди и непорядочные. И я больше ничего обсуждать с тобой не намерен. И так сказал слишком много. Если ты ничего этого понять не можешь, то и не поймешь, как говорит Чапаиха!

Но Лёка не отставала.

— А почему ты не едешь? — осторожно спросила она.

Этого делать не следовало. Кирилл тоже швырнул трубку, точь-в-точь как недавно Лев…

Свой первый концерт Лёка запомнила слабо. Память отказала ей в своих милостивых услугах точно так же, как руки и ноги.

Лева нервно и неприятно потирал ладони. Противная, прямо-таки отвратительная привычка…

— Ну, странная дамочка… Готова? Ты что вся в каких-то нервных трепыханиях? — обратился он к Лёке. — Впрочем, вы все, как одна, часто в таких.

Им дали возможность выступить в знаменитой на всю Москву «Горбушке» — в Доме культуры имени Горбунова. Лева утверждал, что добился этого исключительно с помощью могучих связей. Кроме того, «Маятник» уже пару раз выступал на «Горбушке», только без солистки, поэтому музыкантов здесь уже немного знали.

Кириллу о своем дебюте Лёка не сообщила. Решила рассказать позже, если все пройдет удачно. Да и ему сейчас было ни до чего: Галя с Наташкой собиралась улететь со дня на день. Ее резвая мамаша уже была в Израиле, где активно переводила книги и готовилась к приезду дочери и внучки.

Побоялась она пригласить и Вику.

Лёка не запомнила ни сцены, ни зрительного зала, показавшегося ей просто черной страшной дырой, ямой без дна, куда так легко провалиться… И Лёка обязательно провалится.

Ударник Миша лихо подмигнул ей:

— Не дрейфь, Леокадия! Все будет тип-топ!

Какой там тип-топ… Лёка не могла, как ни старалась, унять противную дрожь. Стало жутко холодно, словно внезапно налетел очередной незапланированный циклон, по обыкновению провороненный метеорологами. Как это парни собираются выступать в одних футболках?!

Лёка смотрела на них с ужасом. Зачем она надела новое, специально купленное для концерта декольтированное платье? Сюда бы свитер… Хотя кто в нем поет?.. Неприлично… Не принято…

— Давай! Пошла! — махнул рукой Лева.

Неужели их уже объявили?! Лёка даже не слышала… Следовательно, она заодно и оглохла… А если вдруг еще вдобавок и онемела?!

На несгибающихся ногах (хорошо, что их не видно под длинным платьем) Лёка вышла на эстраду. И остановилась с краю.

— Дура! Двигай в центр! — зашипел Лева.

И кивнул музыкантам.

Лёка медленно двинулась вперед под знакомую мелодию, зажав в ледяных пальцах микрофон. И запела…

Сделала она все автоматически, уже ни о чем не думая. Думать она тоже не могла. Да и зачем ей сейчас думать? Ее дело — петь…

Иногда краешком глаза Лёка ловила подбадривающие одобрительные взгляды музыкантов. В зал старалась не смотреть.

И с трудом вспоминала все, что говорил ей Лева на репетициях, все его замечания и крики, все реплики в ее адрес других «маятничков»… Надо постараться выполнить их пожелания, сделать все так, как они говорили и учили, как требовали… Иначе они ее вышибут вон сразу же после концерта… Куда тогда она денется, куда пойдет?..

Вначале, начав репетировать с ансамблем, Лёка побаивалась, что музыканты начнут к ней приставать, осыпая непристойными предложениями. А попробуй откажи тому же Левке! В жизни не простит и не перенесет отказа! Но пока все обходилось. Очевидно, Лёка оказалась, на свое счастье, не во вкусе «маятничков»… И они давно пристрастились к хорошо развитым, видным формам — все напоказ… Берешь в руки — имаешь вещь…

Как закончилась песня, Лёка даже не заметила. Только уронила руки вдоль тела… И зал вдруг взорвался аплодисментами…

Лёка стояла в недоумении — истукан истуканом! — и в замешательстве изумленно слушала их. Ударник Михаил приветственно помахал ей руками, сложив их над головой. Лев снизошел до улыбки.

Лёка ни на что не реагировала и очнулась, лишь когда Лева вновь зашипел ей:

— Пой! Пой снова, дура…

И Лёка опять запела…

Ее не отпускали долго. Это единственное, что она хорошо запомнила…

Собиралась заехать Вика, но что-то опаздывала.

После скучных развлекалочек, натужных острот и бессмысленных песен великих мастеров российской эстрады, разгулявшихся по всем каналам ТВ, Лёка устало зевнула, посмотрела на часы и решила позвонить Кириллу.

Мобильник был отключен. Дома к телефону тоже никто не подошел. Молчала и мастерская. И Лёка задумалась, в удивлении вздернув тонкие бровки-колоски. Что-то случилось?..

Когда должна улететь Галя? Или резвый Кир уже приобщился к новому дамскому обществу?.. Так быстро?.. Не может быть… А почему, собственно, не может?.. Ведь Галина не случайно всегда ревновала его так яростно и отчаянно…

Женские мысли и догадки повторялись с неизбежной выразительностью.

Мобильник нахально твердил о недоступности абонента. Окончательно озверев, Лёка вновь набрала домашний номер Дольниковых.

На этот раз трубку сняла Галя и даже не удивилась, а, кажется, обрадовалась Лёкиному звонку и очень дружелюбно и охотно объяснила, что они улетают завтра на рассвете, а Кирилл до сих пор на работе. Пашет ради пользы дела и успехов российского искусства. Лёка изумилась:

— Как на работе?

— А вот так! — с наигранной веселостью отозвалась Галина. — Ему тяжело нас видеть. И провожать нас он едет только в силу необходимости.