Не очень большой, килограммов на пять, наверное. А посередине этого кругляша торчало что-то багровое, а что именно, я в первую секунду, опять же, не догадался из-за плохого освещения. И только чуть погодя до меня дошло.

– Давно? – спросил я.

– Два часа уже, наверное, – пробормотал ближний ко мне штангист.

– Ну, собирайтесь, в больницу поедем, – сказал я. – Что мы тут сможем сделать?

– Нэ-э-э-эт, – протяжно заскулил пострадавший, чернявый парень кавказской внешности. – Нызза балныца! Пазор! Лучшэ убывай прама тут!

– Ну, тогда пилить надо, – сказал я.

– Пробовали уже… – хмуро сообщил один из товарищей столь консервативно воспитанного парня. – За десять минут… вон, смотрите…

На краю блина и вправду была видна разрезанная резиновая шина и не очень глубокий пропил, миллиметров пять, не больше. Рядом лежала ножовка со сломанным полотном. Да уж, такими темпами они до утра будут пытаться освободить из плена хрен своего друга.

Только многолетняя практика давала мне сейчас возможность не ржать, катаясь по полу, а спокойно и серьезно взирать на происходящее. Насчет Томилиной – не знаю. Может, она еще не достигла той степени профвыгорания, когда юмор ситуации больше страданий чужого человека? Но, как уже отмечалось, помощь будет оказана в любом случае. Даже если оказывающие ее будут втихаря похохатывать.

– И кто тот умник, который придумал эту забаву? – спросил я грозным голосом.

Надо же определить, кем можно помыкать больше, чем другими. Короче, инициатива поимела инициатора. Вазген у своего товарища видел настоящий видеомагнитофон. Редкий в наших краях гость. Правда, один я уже тоже видел, у профессора Шишкина дома. Не важно. Короче, надежда советской студенческой штанги лицезрел не просто какой-то там фильм, а настоящее порно, в котором некто переносил с помощью собственного агрегата ведерко со льдом для шампанского. Наивные юноши еще не знали, что в порно настоящего вообще мало, так что переносимый предмет – реквизит! – в жизни мог весить граммов двадцать.

Как бы там ни было, сегодня Вазген рассказал товарищам об увиденном и предложил веселое соревнование, достойное настоящих мужчин. Кто продержит дольше на собственном члене пятикилограммовый блин. Ведь это намного интереснее какого-то ведерка. Сказано – сделано. Самым первым сделал свою рекордную попытку теперь уже несомненный победитель.

Гриф для штанги был диаметром пять сантиметров или около того, плюс-минус миллиметр. С высокоинтеллектуальным гоготом учредитель чемпионата запихнул член в железяку, причем сделал это, как сообщили потом свидетели, с некоторым усилием. Когда прошло двадцать пять секунд, радостный претендент на победу в соревнованиях попытался освободиться от свидетельства своего триумфа, но не тут-то было. Слегка опухший агрегат не давал металлическому блину сняться, не захватив с собой кусочек кожи столь необдуманно сунутой не по адресу штуковины. Стало больно.

Как все-таки могут меняться чувства людей из-за совершенно ерундовых обстоятельств. Через какую-то минуту то, что казалось таким интересным и возбуждающим, начисто утратило свою прелесть.

Сначала железку попытались просто сдернуть, чем вызвали новый приступ боли в столь нежном месте. Потом, презрев возможную голубую подоплеку, пробовали продвигать кожу пленника понемногу, но и тут претерпели неудачу. Остальное время заняли поиски ножовки по металлу и попытки решить проблему силовыми методами. Да уж, жаль, что болгарка сейчас – только женщина.

– Нужен лед. И масло, – озвучил я требования.

После чего отошел от места сражения и сел на длинную деревянную лавку рядом с Еленой.

– И что теперь? – поинтересовалась она. – Что делать?

Томилина раскраснелась, разволновалась и была чудо как хороша. Почаще бы штангисты натягивали блины на причиндалы.

– Обложим место отека льдом, подождем, когда это счастье немного уменьшится в объеме, смажем маслом и попытаемся выдернуть.

– А если не поможет?

– Тогда состоится новая попытка уговорить Вазгена перешагнуть через позор. Если не согласится, попробуем откачать кровь из пещеристых тел. И продолжим предлагать больницу. Должен же он когда-то сдаться.

Не знаю, где эти молодцы нашли лед. Но принесли они его довольно быстро. И много.

Если коротко, то отделался штангист ссадинами и царапинами, которые мы щедро смазали спиртовым раствором бриллиантовой зелени. Возможно, еще легкое обморожение. Должно ликвидироваться после теплой ванны. Наверное, прошло совсем не два часа. Повезло чемпиону.

* * *

Само собой, о необычном случае на подстанции уже знали – Харченко раззвонил, не успели мы приехать. Нас сразу потянули в ординаторскую, начали расспрашивать. Особенно усердствовали женщины-врачи. Мужчины лишь посмеивались и перешептывались.

Женская часть коллектива утащила Томилину пить чай, а меня обступили фельдшеры. Трое здоровяков – поперек себя шире.

– Идешь с нами пулю писать четвертым? – Тот самый сосед по ящику – Авдеев – показал мне запечатанную колоду карт. – По десять копеек за вист, «Ленинград». Хата вечером свободна.

– Не парни, я пас.

– Это почему же? Мы хотим отыграться!

– В прошлый раз ты снял с нас больше стольника, – поддержал Авдеева один из фельдшеров.

– Решил завязать с картами. Не повезло на днях… – Пришлось врать. – Продул полкуска. Так что играть пока не на что.

– Пять сотен! – В глазах Авдеева появилось уважение. – Ну ты силен!

Отделавшись от фельдшеров, я сел ждать нового вызова. На стене работал старый черно-белый «Рекорд», показывали «Клуб кинопутешественников». Обаятельный Сенкевич вещал о принципах программы: «…Зрители, вероятно, заметили, что в странствиях по планете мы себя ничем не ограничиваем. Если можно опуститься под землю, познакомиться с загадочным миром пещер, мы это с удовольствием делаем. Подняться в воздух – пожалуйста. Если возникает возможность заглянуть в глубины Мирового океана – мы ее используем. Для кинопутешествий нет ничего невыполнимого…».

Кадры с дикими племенами Амазонки чередовались с пейзажами подводных глубин, а я думал о Лизе. Нехорошо с ней выходит. Телефон был свободен, поднял трубку. В записной книжке нашел номер Шишкиной, быстро его набрал. Пошли длинные гудки.

– Квартира профессора Шишкина. Слушаю, – прозвучал знакомый голос. И это была не Лиза, а ее маман. Я ничего не сказал, бросил трубку.

– Что купить на вечеринку? Торт, вино? – спросил я довольную Томилину, которая только что вошла в ординаторскую.

Я порадовался, что трубку подняла старшая Шишкина. Сейчас бы объяснялся с Лизой при Лене, то еще развлечение… Эх, как же не хватает вотсапа или телеграма. Початился тайком – и дело в шляпе!

– Ничего не надо… – Томилина замялась. – Я слышала, ты в карты хорошо играешь?

– Баловство одно. Это все в прошлом, – твердо произнес я.

– А можешь показать какие-нибудь карточные фокусы?

Хм… Изображать из себя Кио?

– С этим у меня никак, – вздохнул я. – А давай я познакомлю твоих друзей с новой игрой. Без карт. Вам понравится.

– И как же она называется?

– «Мафия»!

* * *

Утром гад Лебензон