народа в создании государства, особую роль католической религии, свободу печати, свободу личности, особые права польского языка, законосовещательную роль Госсовета, права созыва региональных сеймов, независимость судей. Это была очень демократическая конституция. Но одним положением сей основной закон перечёркивался — провозглашением примата и верховенства российских законов и российского права. Смысл польской Конституции после этого пропадал! Второй конституционный блин комом.

Однако Бог любит троицу, а потому Александр решился и на третью попытку введения конституции. Получилось как всегда…

Третья и последняя конституционная недореформа состоялась в 1819 году, когда написать Основной Закон страны Александр Первый поручил Н. Новосильцеву. Тот создал «Государственную грамоту Российской империи» — проект конституционной монархии федеративной России. И Александр даже одобрил сие творение. Конституция Новосильцева провозглашала свободу слова, печати, вероисповедания, неприкосновенность личности, независимость суда, равенство граждан перед законом. Она была на порядок демократичнее «Русской Правды» декабриста Пестеля и продуманнее «Конституции» декабриста Никиты Муравьёва. Однако одобрив проект Новосильцева, Александр не спешил его внедрять в жизнь.

Госсовет планировался как оперативный штаб реформ. Начали с финансов. Сперанский в 1810 году разработал демократическую и современную XIX веку программу финансовых преобразований («План финансов»). Сей план предполагал: полное прекращение выпуска ассигнаций и постепенное изъятие из обращения старых денег, уменьшение денежной массы, увеличение всех налогов, снижение государственных расходов, отмену подушных податей и замену их подоходным налогом, обложение налогами лиц, пользующихся домашней прислугой, взимание пошлин с владельцев тягловой силы, переход от винных откупов к акцизам, расширение системы кредитов.

Из всего этого плана Александру больше всего понравилась…идея повышения налогов! И законами от 2 февраля 1810 года и 11 февраля 1812 года налоги были увеличены более чем в два раза. Подушная подать не была отменена. Наоборот! Повышена втрое! Акцизный сбор с соли увеличил её цену в полтора раза. Оброк вырос в полтора-два раза. Одна хорошо — был введен подоходный прогрессивный налог на доход помещиков с их земель. Лендлорды теперь вынуждены были платить от 1 процента при доходе свыше 500 руб. в год до 10 процентов при доходе выше 18 тыс. руб. в год.

В 1802 году царь повелел создать новые органы управления страной — министерства. Они должны были заменить коллегии. Коллегиальность управления заменялась более жёсткой централизацией с персональной ответственностью. Что само по себе очень неплохо. Но эту реформу проводил Александр! И потому, во-первых, коллегии были оставлены до 1810 года, а, во-вторых, часть коллегий (например, коммерц-коллегия) попросту дублировали функции соответствующих министерств. Министерство юстиции по сути было очень похоже на ликвидированную в 1780 году юстиц-коллегию. Хорошо продумано было лишь создание военного министерства, морского министерства, министерства внутренних дел, министерства финансов, министерства иностранных дел и министерство народного просвещения. В 1810 году все недостатки реформы были учтены и ликвидированы и министерства в России заработали в штатном режиме. Слава Богу, хоть одна реформа удалась!

Недореформизм Александра компенсировался внешнеполитическими удачами.

В области внешней политики Александр явно не знал, как себя вести. Он тупо продолжил на Западе противоречивую политику папы, который то с англичанами союзничал, то с французами, на юге по инерции продолжил «греческий проект» бабки, а на востоке всё пустил на самотёк, ну, как получится!

Продолжая непоследовательную европейскую политику Павла Первого, Александр довёл её до совершенства, умудрившись за полгода заключить два противоречивых договора с двумя основными сверхдержавами тогдашнего мира: с Англией и Францией. В июне 1801 года была заключена русско-английская конвенция, предполагавшая взаимопомощь двух стран в случае военных действий. Но Александр бы не был бы Александром (тем самым — «лукавым»), если б спустя всего четыре месяца, в октябре того же года, не заключил бы договор с Францией с аналогичной секретной конвенцией. Секреты, естественно, такая штука, которая охотнее всего покупается и продаётся, а потому в Англии моментально узнали о сути договорённостей Александра и французов, равно как в Париже о договорённости Александра и англичан. И Англия, и Франция единодушно оценили после сего русского царя как ненадёжного партнёра и безнадёжного лгуна. И оба союзника начали готовиться к войне с Россией. Обе войны и грянули. К удивлению Александра Первого, русская армия усилиями Павла Первого была более-менее готова к сражениям, а потому, несмотря на колоссальные потери выиграла войну и у Франции, и у Англии. Точнее французам сначала мы проиграли в ходе столкновений 1805–1807 годов, а потом, потеряв, наверное, треть армии, выиграли военные кампании 1812–1813 и 1815 годов и оккупировали Францию. Не одни, конечно, а с союзниками в лице Пруссии, Австрии и заклятого друга Великобритании. После войны с Францией мы, с согласия всех европейцев, приобрели великое герцогство варшавское. Войну с Англией и её союзницей Швецией в 1808–1809 годах мы тоже выиграли, потеряв почти половину флота, но захватив Финляндию. На юге русские войска успешно били турок 1806-12 и персов 1804-13, захватили почти всё северное и восточное черноморское побережье, часть Армении и Азербайджана. Россия навязала туркам и персам унизительные мирные соглашения, была в шаге от объявления себя протектором Турции и Персии. Александр в союзе с Англией уже вовсю готовил новую победоносную войну с Османской империей.

Однако вернёмся к российским реформам.

Не скрою. Были у царя и очень удачные начинания. Особенно в сфере образования. «Он взял Париж, он основал Лицей». Царскосельский лицей был основан 19 октября 1811 года. Лицей подарил нам пушкинскую лицейскую лирику. Это — прекрасно! Ранее, в 1803 году, Александром был издан замечательный указ об устройстве учебных заведений, предполагавший бесплатное на низших ступенях, бессословное образование с преемственностью учебных программ на каждой ступени. Тоже отлично! В 1804 году Александр утвердил демократический университетский устав, провозгласивший автономию университетов. Замечательный документ! Но Александр не был бы Александром, если бы в бочку мёда реформ образования не добавил бы ложку дёгтя — в том же 1804 создан цензурный устав. Тот самый, который Пушкин назвал «чугунным». Устав, не позволявший печатать даже самые невинные произведения Александра Сергеевича. Недаром тот потом жаловался царю и потребовалось высочайшее: «Пиши! Я буду твоим цензором!». Правда это сказал уже Николай Первый. И это был Пушкин. А каково было менее именитым писателям? Александр вольнодумство поощрял только в рамках дозволенного.

А потому нашлись люди, решившие расширить границы дозволенного и подтолкнуть Александра от недореформ к реформам.

Подтолкнуть царя реформатора к более радикальным шагам стало модным трендом в начале века у части западнически ориентированной российской политической элиты. Инструментария для подталкивания было тогда немного. Политических партий тогда не было, профсоюзов тоже, политклубов — ни одного, и даже кофеен, в которых в каком-нибудь Париже собирались вольнодумцы для обсуждения свежих газетных