— А ну, застыли на месте! Оружие на землю, руки в гору! Бегом я сказал!

Люди, все еще явно пребывающие в шоке после неадекватного самоубийства их сопровождающего, застыли от страха на своих местах. Даже рыдающая женщина замерла с открытым ртом и широко распахнутыми глазами, позабыв о том, что еще секунду назад билась в истерике. Ну, точно, простые гражданские. Лишь круглый мужик с лысиной дернулся в попытке взять свой автомат наизготовку, но увидев перекошенное лицо кваза и черное, аккуратное отверстие дула, направленное четко в его сторону, передумал. Он осторожно, за ремень, опустил оружие на землю, показав пример своему застывшему истуканом спутнику.

— Шаг назад! И без глупостей: кто дернется, стреляю на поражение!

Они послушно отступили назад, словно бандерлоги, загипнотизированные танцами удава Каа. Дикарь подошел ближе и, придерживая свое оружие одной рукой, поднял с земли оба автомата, закинул их через голову, после чего поднял с земли пистолет и заткнул его себе за пояс. Потом вынул из вялой и еще теплой ладони самоубийцы второй «глок» и взял его в левую руку, демонстративно сняв с предохранителя. Если что, положит всю группу без шума и пыли.

Тут голос подал лысый.

— Не стреляй, мужик, не надо! Мы мирные. Обычные новички.

— Ага, полечи меня еще. То-то у нас «свежаки» с мурами под ручку расхаживают. Давай быстро этого за руки — за ноги и вперед, по тропинке. Пошли!

Парочка безропотно подчинилась, впрягшись в переноску мура, который, к слову, при жизни был далеко не карликом. Они с пыхтением потащили труп к дороге. Дикарь, придавил тяжелым взглядом проходивших мимо него с нескрываемой опаской дам.

— Я надеюсь, вы в курсе, что тут случается, если слишком громко заявлять о своем присутствии? — он прошелся по лицам прекрасной половины группы: молоденькая привлекательная девушка с милыми чертами лица и на удивление твердым взглядом, заплаканная мадам слегка за сорок, девочка-подросток с розовыми волосами, вся трясущаяся от беззвучных рыданий и страха на грани истерики. Девушка и женщина кивнули в ответ.

— Тогда постарайтесь успокоиться, а заодно и ее приведите в чувство, — он кивнул в сторону нескладного подростка. — Если к нам на ваши рыдания заявится веселая компания, мало не покажется никому. Вперед!

Он задал направление движения стволом пистолета, а сам пошел за их спинами, следя за тем, чтобы они не натворили глупостей.

Когда процессия достигла дороги, кваз дал знак умаявшимся мужчинам, чтобы заносили покойника в арку водоотвода. Когда вся честная компания оказалась под бетонным сводом и относительно защищена от посторонних взглядов, Дикарь скомандовал опустить мертвеца на зализанный наносным песком пол и отойти к противоположной стенке водоотвода.

— Итак, четко, внятно, а главное правдиво выкладываете: кто вы такие, откуда и куда идете. Валяй, лысый, настало твое время.

Лысый мужичок тяжело вздохнул, с опаской поглядывая на оружие в руках Дикаря, и приступил к изложению.

— Зовут меня Анто…, то есть, я хотел сказать, Круг. Очутились мы все тут двое суток назад. Хотя я так до сих пор не особо понял, где именно это «тут». В общем, наш кластер, если я правильно усвоил объяснения Третьего, загрузился в Улей. И мы вместе с ним. Отключилось электричество, исчезла мобильная связь, а вместе с ними и большая часть нашего города. Люди начали сходить с ума и обращаться. Потом приехала команда Третьего. Они муры, если я правильно запомнил местный сленг.

— Так, а вот теперь поподробнее. Как так вышло, что вы вместо «колбасного цеха» очутились на прогулке на свежем воздухе, да еще с оружием в руках?

— Ну, вот я и рассказываю. Словом, эти муры нас сцапали, выбрали по своим каким-то критериям из общей массы людей, связали, вставили кляпы во рты, кто упирался — избивали, потом погрузили в грузовик. Да и вообще, этих ребят не назвать добряками, на любой вопрос зуботычиной отвечали. Значит, это правда?

— Что именно?

Круг помялся, словно не знал, как правильно озвучить свой вопрос.

— Ну, что нас это…, ну на органы…?

— Само собой. Муры «свежаков» типа вас режут по кусочкам с задорным визгом и писком. Потом поят, кормят, пока вы не восстановитесь, — и по новой. И так несколько раз. А потом под ноль потрошат и на выброс.

После этих его слов женщина и девочка-подросток снова затряслись в попытках сдержать рыдания. Дикарь же не счел нужным тратить время на то, чтобы их успокоить. Пусть себе рыдают, лишь бы под ногами не мешались.

— Однако ты так и не ответил на мой вопрос. Почему вас не увезли на «ферму»?

— Это все из-за НЕЕ!

Дикарь нетерпеливо повел плечами:

— Кого?

Лысый встряхнул головой, словно пытаясь стряхнуть наваждение.

— Девушка. Короче, муров сразу было восемь. Потом пришла она и что-то с ними сделала. Они ушли все вместе, а когда вернулись, их осталось трое. Муров, в смысле. А перед этим доносились очереди из пулемета и взрывы. Потом она приказала Второму застрелиться, а Третьему — проводить нас до поселения. Стаб под названием Трехстенок. Вроде так.

Тут у Дикаря все части головоломки со щелчком встали на место.

— Блондинка? Такого примерно роста. И сиськи третьего размера! Аврора зовут.

Кваз попытался изобразить в воздухе нечто фигуристое, на что Круг ухмыльнулся.

— Не знаю уж насчет сисек, я на них особо не смотрел — не до того было. А так да, блондинка, рост примерно как ты показал. Насчет имени не знаю, она не представлялась, а я не спрашивал. Вроде деваха как деваха, но как глянет на тебя — душа в пятки уходит.

— Хрен с ней. Ты лучше скажи, был с ней кто-то еще?

— Ну, я ж говорю, трое муров. Один себе мозги вышиб по ее приказу, еще один вот лежит, а третьего она с собой забрала.

Разочарованию Дикаря не было предела.

— И все? Больше никого?

— Еще с ней крестный мой был. Седой такой дядька, с усами. На военного похож.

Лицо кваза непроизвольно расплылось в широченной улыбке.

— Дай угадаю — Лунь?

Круг, до самой глубины души изумленный резкой переменой настроения кваза, который только что держал их на мушке с максимально суровой мордой лица, а тут вдруг улыбается, как первоклашка на последнем звонке.

— Да. А как ты узнал?

— Жив, чертяка усатый, жи-и-ив!

Дикарь искренне и беззаботно рассмеялся впервые за черт знает сколько времени, обнял Круга за шею и звучно чмокнул его в блестящую лысину. Наблюдавшая за ним прежде с нескрываемым страхом девочка с розовыми волосами вдруг прыснула и засмеялась едва слышно. Круг же явно не знал как себя вести в такой ситуации, как, впрочем, и остальные его товарищи по несчастью. Но Дикарю было плевать. Все эти дни, под грузом собственных проблем, он давил в себе мысли и переживания, касающиеся остальных его спутников, но сейчас они прорвались, словно наболевший гнойник, словно переполненная запруда, и он улыбался во все тридцать два зуба и никак не мог прекратить это делать. За те несколько дней, что они провели рядом, кваз сильно привязался к простому и прямолинейному, немногословному и в то же время своему «в доску» разведчику. Испытания, что они прошли плечом к плечу, сделали его для Дикаря своим, родным и близким человеком, несмотря ни на разницу в возрасте и восприятии окружающего мира, ни на разницу в несколько поколений. Вряд ли Дикарь мог назвать Луня словом «друг». Они довольно мало общались и настолько же мало друг о друге знали. Самое четкое определение, которое приходило на ум квазу — «братья по оружию». За смешной промежуток времени они пережили вместе столько, сколько иным не снилось и за целую жизнь. И именно это их и сблизило. Дикарь мало в ком был так же уверен, как был уверен в пожилом разведчике. Находясь рядом с ним, он ощущал пресловутое «чувство локтя» человека, что прикроет твою спину в любой ситуации. Интуитивно, иррационально — да, но сомнения в этом вопросе были Дикарю чужды. И теперь, когда он узнал, что его крестник выжил, он испытал настоящее облегчение. Конечно, с тех пор прошло целых два дня, а за этот срок в Улье может произойти все, что угодно. Но кваз верил — Лунь ни за что не пропадет, особенно теперь, когда нимфа с ним.