— Если бы у меня было другое надежное место, я бы ни секунды не сомневался. Увез бы вас туда.

Подхожу к Лизе так близко, что чувствую тепло ее тела и тонкий аромат. Не парфюма, а собственный. От которого всегда вело, будто это какая-то индивидуальная настройка.

— Мы не будем повторять прошлое. — Лиза не двигается. Повернувшись к шкафу, смотрит в зеркало.

Холодная и строгая. Лишь подрагивающие крылья носа выдают, насколько «легко» ей дается это спокойствие.

— Никаких повторов, — киваю.

— Мы здесь только ради Глеба, — шепчет она, словно пытается кого-то переубедить.

— Ради него.

— Когда все закончится, мы уедем отсюда домой.

— Да.

— В мою квартиру. Прежнюю. — Лиза чеканит фразы, будто забивает гвозди. Упрямая, как и раньше. Такая же самоуверенная.

В прошлом хотелось смеяться над этой ее дерзостью. Кто она, а кто я? Соплячка без тормозов и инстинкта самосохранения. Маленький одинокий волчонок, готовый спать на грязной остановке, лишь бы не быть обязанным.

А сейчас... слушаю ее и вдохнуть не могу от кайфа.

Моя умная взрослая девочка. С телом богини и сердцем святой. Такая роскошная, что хочется убить всех, кто был после меня. Таких же мудаков, которые попользовались, но так и не смогли сделать ее счастливой.

— Все будет, как захочешь. — Пока не наломал дров, делаю шаг назад.

Чистый мазохизм! Но сейчас это единственное извращение, которое мне доступно.

— И ты не станешь ничего требовать. Или пытаться нас остановить. — Она будто забыла, от кого хочет гарантий.

— Не стану, — вру, как врал много раз до этого. Чувствую себя последним подонком, но плевать. — Клянусь не мешать. Не давить. Не вмешиваться. Клянусь защищать вас с сыном. И не требовать от тебя ничего... пока сама не позволишь.

«Не надейся!» — читаю по губам.

«Нет!» — вижу в широко распахнутых глазах.

Лиза так и напрашивается на то, чтобы я сорвал с ее губ совсем другой ответ, но вместо споров веду ее за руку в гостиную и начинаю краткий инструктаж.

— Еда в холодильнике. Если что-то понадобится, как и говорил, звони охране. — Киваю в сторону кухни: — Здесь ты все знаешь.

Заслоняю спиной сверкающую кофемашину. Лизе не стоит пока знать о судьбе прежней.

— Ты избавился от своего любимого мутанта?

Я ловлю удивленный взгляд в сторону дивана. Нового. С целлофаном на ножках и биркой сбоку, которую забыли срезать расторопные сборщики. С трудом сдерживаю улыбку.

— Комната справа, — указываю на бывшую спальню Лизы, — для Глеба. Там уже поставили удобный школьный стол и смонтировали шведскую стенку. Захочешь чего-то большего, — подмигиваю сыну, — внизу тренажерный зал.

— Целый зал?! Супер!

Мой мальчик реагирует именно так, как я надеялся. Не хватает лишь просьбы научить пользоваться тренажерами, но с этим не спешу.

— Твоя комната слева. — Распахиваю перед Лизой дверь второй гостевой. — Здесь никто не жил с момента постройки. Ты будешь первая и единственная.

Чувствую, как между лопатками печет от тяжелого взгляда, и улыбаюсь все шире.

— Ванные есть в каждой спальне и в тренажерном зале. Они открыты. Сантехнику ночью проверили. Всё в вашем распоряжении.

От недосыпа и усталости не остается и следа. Не представлял, что экскурсия по дому может доставить столько удовольствия.

— А эта? — Пока мы с Лизой сверлим друг друга взглядами, Глеб тянет за ручку дверь следующей комнаты.

— Эта... — Оглядываюсь через плечо на свою прежнюю спальню. — Она закрыта. — Улыбка стекает с лица.

— Там еще нет мебели? — хмурится Глеб.

— Есть, — произношу с заминкой. — Но заходить туда не стоит.

— Много пыли? — сам находит объяснение мой умный мальчик.

— Слишком много. — Впервые за утро я не вру хоть в чем-то. — Тонны пыли. И ничего интересного. — Проверяю в кармане ключ и успокаиваюсь.

Глава 32. Мужская работа

Красиво и правильно чаще всего разные решения.

На старом загородном складе сегодня людно. Одна часть моей охраны монтирует оборудование — новый наблюдательный пункт. Другая — терпеливо ждет указаний и наблюдает за допросом.

Над последним я работаю уже больше часа. Сразу после того, как отвез Лизу и Глеба в свой прежний дом. Вкалываю лично, без жалостливых помощников и перерывов.

Кулаки по очереди врезаются в мягкую плоть, и громкие крики разрывают тишину. С каждым таким криком кажется, что мне станет легче. Но облегчение запаздывает.

— Итак, еще раз! — От нового удара из носа высокого поджарого мужика ручьем хлещет кровь. — Какой был приказ?

— Забрать пацана и его мамку, — звучит едва слышно.

— Громче! — Изображая глухого, кошусь на двух других налетчиков.

Они, как и их главный, надежно привязаны к ближайшим столбам. Такие же невыспавшиеся и помятые. Если бы не упрямство их босса, давно можно было слить эту массовку ментам. Но упырь держится слишком хорошо.

— Мы должны были забрать бабу и пацана, — уже четче повторяет мужик, сплевывая мне под ноги кровавый сгусток.

— Куда вы собирались их отвезти? — Бью по коленной чашечке. Несколько раз. До хруста.

Если одним инвалидом в мире станет больше — плевать. Испуганные глаза моей женщины и сына стоят дороже чужого здоровья или жизни.

— На хату. Возле Финского, — скулит моя жертва.

— Хата возле Финского — это не адрес! — Бью по второму колену. Пока несильно. — Куда именно вы планировали их отвезти? Место!

— Точные координаты нам должны были выслать после похищения. — Урод падает на бетонный пол и сворачивается в позу эмбриона.

— Кто отдавал приказы? — Смахнув с кулака кровь, я выбираю место для следующего удара.

После того, что видел ночью, правило «Лежачего не бьют» больше не работает.

— У нас были только номера! — испуганно выкрикивает мужик. — Одноразовые. Никаких связей или контактов!

— А если я скажу, что знаю, от кого пришли деньги?

Злотников еще работает над этим вопросом. Отследить денежные переводы оказалось сложнее, чем повязать уродов и привезти их на склад. Заказчик, кем бы он ни был, хорошо позаботился о своей безопасности. Но куску мяса, который сейчас истекает передо мной кровью, совсем не обязательно знать о наших трудностях.

— Не-ет! Ни у кого нет