моя теперешняя жизнь вполне устраивает. Тебе что, плохо живется в этом доме? Тебя не устраивает спокойная, сытая жизнь? Ты устала от непосильной домашней работы? Тебе нечем заняться, кроме моего воспитания? Какие у тебя ко мне претензии? Да, я, редко бывая вечерами дома. Прихожу уставший от всех и всего, и мне нужна тишина и покой. Что касается тебя лично? Ты не спишь со мной, ночуешь в другой комнате. Это что такой знак протеста?

– Ты сейчас сам понял, что сказал? Ты даже не помнишь с кем ложишься в кровать, а встаешь, когда я уже на ногах. Если тебя устраивает такая жизнь, зачем тебе жена? Живется мне действительно беззаботно и сытно, но не забывай, я никогда и не голодала, и нашел ты меня не на обочине. Часть работы по дому я взяла на себя, хотя ты и был против, но и не мог этого не заметить. Я не приживалка, я пока твоя жена и ты вправе сказать, чем ты не доволен, чего хочешь, а не сочинять на ходу небылицы. Если тебя что-то перестало устраивать и этого не изменить, давай просто разведемся. Воспитывать тебя я не собиралась, как в прочем и предъявлять претензии, дело это ненужное и неблагодарное.

– Жена, говоришь? Что же ты мне, жена, наследника не родишь? Не можешь или не хочешь?

– А вот это уже называется «удар ниже пояса». Оказывается, ты можешь быть еще и жестоким. Спасибо вам барин за любовь и ласку, за тепло и добро. При таком отношении ко мне, тебе следует подать на развод. Детей у нас нет, на твое имущество я не претендую, квартиру, машину и золото я тебе возвращаю, – сказала Надя, снимая с пальца обручальное кольцо. – Я знаю, в чем твоя проблема. Ты слишком долго жил один. Ты попытался создать семью, не получилось, и ты вернулся туда, где не любят, а изображают любовь. Посмотри на досуге, тебе понравится, – она протянула ему конверт. – Это принес курьер на мое имя. Очень качественные снимки.

– Постой, ты не можешь уйти, – сказал Юрий, схватив ее за руки.

– А что мне может помешать? Пусти мне больно! Я не щенок, которого приручили, а теперь собираются выбросить за ворота, ища удобный момент. Уж лучше я первой найду нового хозяина, – сказала Надя и получила пощечину, чего не ожидала. – Спасибо за науку. Только сказав «хозяина», я не имела в виду мужчину. Я дождусь приезда Лизы в доме, я на это имею пока право, и тебе придется смириться с этим.

« Что я делаю, идиот? На что надеялся, затевая этот разговор с обвинениями, когда у нее перед глазами «наглядное пособие»? Почему она не закатила скандал, не устроила истерику? Мне было бы проще все рассказать, утешая ее. Ну, почему я такой дурак? – думал Юрий, сидя за столом и обхватив голову руками. – Что имеем, не храним», – это про меня».

Надя поднялась наверх, где в шкафу ее ожидала собранная в дорогу сумка. Для себя она решила, как бы ни закончился сегодняшний разговор, она поедет домой. Теперь она ни одна, надо думать о малыше. Взяв сумку, вызвала такси, которое отвезло ее на речной вокзал.

Весь разговор супругов слышала Никитична, а когда Юрий поднялся наверх, она раскрыла конверт. Она увидела то, что и ожидала. Ее хозяин, имея молодую, красивую и умную жену, взялся за старое. «Сменил часы на трусы» – подумала Никитична, сплюнув в сердцах. Прошла всего неделя, когда Смирнов сообщил жене о дате и времени прибытия в загс. Их брак продлился всего год и десять месяцев. Теперь Надя не встречалась с Юрием. Она жила уже пять дней в своей квартире, в Солнечном, каждый день, добираясь на работу и обратно теплоходом. Это было немного непривычно и несколько неудобно. Сегодня она должна была вернуться в дом, чтобы встретиться завтра с Лизой и забрать оставшиеся вещи. Она ночевала в комнате, которую ей предоставили четыре года назад, привезя из больницы. Надя не строила никаких иллюзий и разговор заранее не «готовила». В отсутствии мужа, она собрала все оставшиеся свои вещи в сумку, оставив подарки на журнальном столе. После разговора, она собиралась покинуть этот дом.

– Что у вас происходит? Папа звонил, сказал, что вы разошлись. Ты мне можешь объяснить почему? – с порога задала вопрос Лиза.

– Я для разговора с тобой и осталась. Не хочу, чтобы ты считала меня виновницей всего. Папа вернулся к своей прежней жизни и, как ты понимаешь, мне в ней места нет. Мы не разошлись, Лиза, мы развелись. Он так торопится от меня избавиться, что оформил развод всего за неделю.

– Ты хочешь сказать, что папа опять загулял? Я тебе не верю. Должна быть, какая– то причина. Он не мог просто так изменить тебе.

– Мне тоже не хотелось в это верить, пока не увидела красноречивые фотографии, да он и сам этого не отрицает. Предательство, это всегда неожиданно и больно. Что еще хуже, он много употребляет спиртного. Две недели я не могла с ним поговорить из-за этого, хотя разговор этот ничего и не дал. А ждала тебя, чтобы ты знала и мое отношение к разводу. Я знала, за кого выхожу замуж и не собиралась переделывать его характер и его привычки. Надеялась, что моя любовь поможет ему самому измениться, но ошиблась. Я была счастлива в этом доме, в вашей семье. Возможно, в том, что произошло, есть и моя доля вины, но позволить вытирать об себя ноги я не могу. Захочешь общаться со мной, я не против общения, откажешься – твое право. Говорю, как чувствую, ведь мы же друзья.

– Друзья? Да таких друзей надо в музей. Это ты во всем виновата. Папа не мог за три недели, и измениться и развестись.

– Он начал меняться после твоего выпускного, Лиза, но тебе было не до нас. Тебя интересовали больше отношения с Романом. Я знала, что ты будешь защищать отца, но не думала, что и ты сделаешь меня крайней в сложившейся ситуации. Трудно признать то, что родной человек может совершить подлость, всегда легче обвинить во всем чужого. Это фотографии моей измены прислали? Это я оформила развод за неделю? Может, это я не просыхаю от пьянства? А за откровенность спасибо. Наверное, мое место действительно в музее, где хранятся экспонаты наивных провинциалок, не способных разбираться в порядочности людей. Старые люди говорили: – «Тот, кто не имеет друзей, не имеет врагов». Я за все эти годы вызываю