— Может, я бы и не против была! — хохотнула Тачана. Но чувствовалась, что смеялась не от души, а так, чтобы поддержать разговор.

Данут не стал спрашивать, под какой березкой бродяга нашел вечный покой или его съели сомы. Его интересовало другое.

— Среди книг была и книга заклятий?

— И не одна, — не стал отрицать хозяин. — Как думаешь, для чего я читать начал? Понять хотел — есть ли какой-то выход, чтобы девочка наша, наконец, выросла, чтобы и мы состарились, да в землю могли лечь, но не нашел. Если захочешь, можешь и сам изучить. Сложного в магии ничего нет, главное — слова не перепутать и, свои желания выражать четко. Иначе, будет все так, как со мной случилось. Захотел, чтобы все оставалось на месте, вот и получил.

— А мага этого, вы больше не видели?

— Нет, — покачал головой Гунтарь. — Очень бы желал с ним потолковать, но не нашел. Наверное, если бы целью такой задался, то отыскал бы. Только, к чему все это? Да, сразу тебе скажу — про норгов, против которых ваш народ воевать собирался, в древних книгах ничего нет. Я, в прошлый раз, как только домой вернулся, сразу читать кинулся. Самому интересно стало — что за народ такой? Видимо, они уже из новой истории, про которую еще не написано.

Вопросов у Данута было много, он просто стеснялся их задавать. Язык чесался, чтобы спросить — а не пытались ли они, всем семейством, покончить с собой? Но такой вопрос задавать нельзя. Пытались, нет ли, какая разница? Лучше узнать, какие заклинания хозяин освоил. Но тот, верно, соскучившись по собеседнику, сам был готов поделиться.

— В заклинаниях много чего есть интересного, но все ненужное. Ну, скажи — зачем надо землю трясти да дождь вызывать? Пусть все само по себе идет, как Единый велел. Одно лишь заклятье я всего и использовал, чтобы дороги сюда закрыть. Странно, что с тобой не сработало.

— А ты, какое заклинание читал? Чтобы, против фолков и орков — то есть, людей, и против магов?

— Ну да, — удивился Гунтарь. — Люди и фолки, хотя и от одного рода произошли, но это так давно было, что мы и сами о родстве позабыли. А за тысячи лет столько различий накопилось, что лучше народы по отдельности именовать. Я всех существ перечислил, каких знал. Даже про файнов не забыл.

— Вот тебе и ответ. Сам же сказал — надо свои желания четко формулировать. Ты, заклинание против людей и фолков произнес, а я полукровка на одну половину орк, на другую фолк.

— Точно! — хлопнул себя по лбу Гунтарь. — Я ж помню, ваши старейшины о том говорили.

— Я, вот еще о чем хотел спросить, — вспомнил вдруг Данут. — Топор я недавно нашел, двухсторонний. На одной из сторон харя страшная намалевана.

— А где ты такой нашел? — заинтересовался хозяин.

Данут помялся, но рассказал о своих приключениях на болоте, о предательстве фроглинга и о том, где он спрятал топор.

— Это лабрис, — сообщил хозяин. — Ракшасы, ничего другого кроме топоров не признавали. На наше счастье. Как подумаю, что ракшасы по нам бы еще из луков стреляли— тут бы нам и конец.

— А файеры?

— Файер, даже очень сильной рукой далеко не докинешь. А если бы они файеры к стрелам приладили, тут уж да... А морда, что на щеке топора изображена — это портрет хозяина. Давненько я таких топоров не встречал, давненько.

— Если хочешь, забери этот лабрис себе, — предложил Данут. — Я за ним все равно не вернусь, пропадет, а тебе день-два пути. Место приметное.

— А ведь, пожалуй, что и возьму, — раздумчиво сказал Гунтарь. — Негоже, чтобы такое оружие под деревом ржавело. Ракшасы топоры из небесного железа ковали. Ну, из того, что на землю падает. Очень прочный металл, но и ему срок отведен.

— А я думал, что это черная бронза, — разочарованно протянул парень.

— Про черную бронзу много чего слышал, но никогда не видел, — покачал головой хозяин. — Утверждать, что ее нет, я не стану, но и то, что есть, доказывать тоже не буду. В этом мире может быть все.

Данут старался отогнать наступающий сон, чтобы подольше поговорить, но усталость, потихоньку, брала свое. Наконец, Гунтарь повел его в комнату, предназначенную для гостей, которых никогда не было.

Комнату, куда его привели, Данут особо не рассматривал. Хозяин что-то говорил о коврах, сотканных женой и дочерью, о чудесном фарфоровом светильнике, но парню больше всего приглянулась кровать. Не потому, что она вырублена хозяином из огромного соснового корня, а потому, что на нее можно было наконец-то упасть, и заснуть, отоспавшись за несколько тревожных ночей.

Погрузившись в пуховую перину, Данут немедленно заснул, но скоро проснулся. Снилась раздавленная одна лягушка, потом вторая и третья, четвертая превратилась в человека с отрубленной головой, а голова лежала рядом и, пристально смотрела выпуклыми глазами с растянутыми зрачками и, часто-часто моргала.

Проснувшись и, полежав несколько минут, парень вновь погрузился в сон. Начало сна понравилось — снилась Тина, лежавшая рядышком, положив голову на соседнюю подушку. Таких моментов — чтобы они спали в одной постели, за их краткую супружескую жизнь можно было пересчитать на пальцах одной руки. Потом, вместо головы девушки на подушке обнаружилась голова рыси. Лесная подружка пыталась его обнять, причем, не лапой, а человеческой рукой. Обниматься с рысью Дануту не хотелось даже во сне. Буркнув ей что-то (что именно, он не помнил), повернулся на другой бок и заснул и, теперь уже спал без сновидений, до самого утра.

[1] Типы соединения бревен при строительстве изб.

Автор почерпнул информацию в книге «История северного крестьянства» (Под редакцией проф. П.А. Колесникова). Том 1. — Вологда. 1984 г. — С.357. Те, кто не любит «бумажных носителей», могут просто поискать искомое в Интернете.

Глава 13. Постоялый двор

Карты никогда не врут, но нередко вводят в заблуждение. Дорога, соединявшая селение орков с Армакодом, городом добытчиков петрола, на карте шла почти по берегу реки Кошь, хотя на самом-то деле отстояла от нее миль на десять, не меньше. В принципе, Данут это прекрасно знал, но одно дело вести пальцем