Ничего, у меня с собой есть. Если что — и на вас хватит. Сейчас за мешком схожу.

— Да ты чего? — вытаращился хозяин. — Я про то, что ничё не варено, не нажарено — ни мясо, ни рыба, суп не готов, печь тоже топлена. А чтобы гостя, да не покормить — такого не будет! Ветчина есть, сыр, рыба копченая. Щас я тебе яишню нажарю. А девки порядок наведут, будет тебе и каша, и пироги. Да для тебя, все что хошь!

Пока хозяин суетился у плиты, ловко пристроив сковороду на плоских камнях, под которыми развел костерок из лучинок, «девки» принялись за уборку. Данут не успел и глазом моргнуть, как они стащили сверху оставшийся в спальне труп, разложив всех покойников в ряд. Еще разок вывернули у всех карманы, обшарив потаенные места, о которых Данут и не подумал бы, сложили на стол добычу — солидную кучку векшей, золотые цепочки, кольца, еще какие-то безделушки. Воспитанник орков, без колебания, добавил в кучу свои трофеи, заработав одобрительные взгляды.

— Куда их? — поинтересовалась одна, вытирая со лба чужую кровь.

— В дровяник пока стащите, потом Торчинке скажу — закопает, — сказал хозяин. — А щас, давайте-ка перекусим. Данут, а ты куда?

А Данут заинтересовался одним из мертвецов, показавшимся ему знакомым. Точно. Это ж один из мародеров, задержанных им самолично. Стало быть, не повесили его. Надо будет по возвращению узнать — почему? Кто отпустил, а может, сбежали? Хотя, если бы арестанты удрали, он бы об этом знал. Ну, этим пусть Гилберт занимается.

— Ты на кого уставился? — грубовато спросила одна из женщин.

— Да вот, знакомого усмотрел. Не слышали, случайно, как звать?

— Данут, яишня остынет, а жмурики твои никуда не денутся! — взревел хозяин и парень, наскоро помыв руки, присоединился к трапезе.

Ели все вместе, прямо с огромной сковородки, на которой хозяин поджарил добрых две дюжины яиц, умудрившись не разбить ни одного желтка. Лежащие неподалеку мертвецы никого не смущали — ни хозяина, с его «девками», а уж тем более Данута.

— Слушай, а может тебе чарочку нацедить? — вдруг взгоношился хозяин, на что парень лишь отмахнулся.

Пить ему не хотелось ни вина, ни пива, зато он понял, что соскучился по яичнице.

— Девки, а чё мы про ветчину, да про сыр забыли? — вспомнил трактирщик, когда уже все наелись и, места для чего-то еще в желудке уже не было.

— Скажите-ка лучше, что вы про этих, — кивнул он на трупы, — рассказать можете?

— А чего тут рассказывать? — пожал хозяин плечами. — Приперлись два дня назад.

— Уже три, — подсказала одна из женщин.

— Ну, может и три, — не стал спорить хозяин. — Говорят — друга своего хотим подождать. Данутом его зовут, полуорк! Может ты знаешь, такого? Я сразу смекнул, что о тебе речь, но что за друзья такие, чтобы товарища полуорком звать? Сказал, что видел его, то есть, тебя, но тут его нет, надо в селение послать. Тута селение орков рядом, а Данут в нем и живет. Они, как про селение услышали, аж затряслись! Но тот, которого ты у лестницы пришиб, а я потом его табуретом удоволил, он главный среди них был. Сказал, что аванец за тебя уже получили, серьезным людям твою башку обещали, теперь надо отрабатывать. А ежели башку не принесем, свою отдавать придется! А что я поделать мог, один, против пятерых? Все три дня они у нас и сидели, тебя караулили. И, как на грех, ни орки мимо не проходили, ни люди не проезжали.

— Они нас даже в нужнике караулили, — пожаловалась одна из служанок. — Я уж хотела попросить, чтоб за уши подержали, пока я свои дела делаю, но страшно стало.

— У нас тут в сарайке Торчинка живет, — сообщила другая, — Мужик безобидный, да работящий, токмо Единый его умом обошел. Он у нас и дрова колет, и печи топит и все прочее, что тяжелое. Он и говорить-то не может, мычит только. Не понравилось им, что сказать ничего не может, только мычит — избили бедняжку, два дня лежал.

— А они никаких имен не называли? — поинтересовался Данут. — Не говорил старший, что за «серьезные» люди? Может, норги или джоддок?

— Да пронеси Единый! — испугался хозяин. — Только норгов с джоддоками нам не хватало! Не, ни про норгов, ни про скелетов и разговора не было. Как я понял, кто-то из Тангейна, из тамошних воротил тебя заказал.

— Подожди-ка, а ведь какое-то имя называли, — попыталась вспомнить одна из женщин. — Нет, не было имени. Вроде, вон тот, самый мелкий, с пробитой башкой, что-то про твоего дядюшку говорил. Но что — я не слышала.

Глава 14. Чудеса техники

Данут сидел в коляске трициклета, закрывая нос от вонючих клубов дыма, вылетавших из дырявой трубы.

— Я тебе говорил — морду тряпкой завязывай! — крикнул трактирщик, стараясь переорать шум, производимый двигателем.

Да, говорил. Сразу сказал, как только выволок из сарая «чудо техники» — трехколесную телегу, с коляской, чем-то напоминавшую самобеглые повозки гномов, только открытую. Но воспитанник орков только пожал плечами, не понимая — зачем это нужно. Теперь он об этом жалел, но признаваться было неудобно. Сам же трицетиклист (или, как будет правильно?) нацепил на себя не только повязку, но и огромные очки, делавшие его похожим на стрекозу. Но без очков водителю трехколесного транспортного средства было бы плохо. Даже Данут жмурился, из-за сильного ветра, бьющего прямо в глаза.

Трактирщик, после того, как Данут отказался от своей законной добычи в пользу постоялого двора (читай, в пользу трактирщика и его «девок»), проникся к парню огромным почтением и был рад оказать хоть какую-нибудь услугу. Тем паче — оказать услугу названному сыну вождя орков!

Тридоний, как звали хозяина, был слегка разочарован, что гость не высказал удивления и восторга. Ну, не рассказывать же ему, что подобные трициклеты Данут видел у гномов, только там их считали устаревшими, предпочитая более совершенную технику? А если сказать, что видел их на «кладбище» техники, предназначенной к переплавке, то хозяин мог бы обидеться и, в этом случае парню пришлось бы идти пешком.

— Газолин худой! — опять заорал трактирщик. — Гномы петрол в мастерских очищают, а я по старинке, в перегонном кубе!