Потом присела на корточки возле плиты, озабоченно всматриваясь в стеклянную дверцу духовки, и прошептала:

— Думаю, можно доставать уже, — она взяла рукавичку-прихватку и извлекла из духовки несколько формочек, над которыми дымились белые ванильные шапочки.

— Это что? — Макс нетерпеливо вытянул шею.

— Это ванильный молочный пудинг, — Тата поставила две формочки на стол перед мужчинами. — А ну пробуйте. Вроде бы я рецепт точно помню, но это такая коварная штука, что не всегда получается.

Гордей поддел ложкой ванильную шапочку пудинга, положил кусочек в рот, закрыл глаза и закатил глаза от удовольствия.

— Сахара достаточно? — деловито поинтересовалась Тата.

— Ой! — промычал с полным ртом Гордей.

— Да? — Макс выжидательно уставился на него.

— Не то слово! — подтвердил Гордей.

— Фух! — облегченно выдохнула Тата. — Вот боюсь я этих европейских рецептов! С ними никогда не знаешь: получится или нет? Такие замороченные, что просто ужас!

— Доброе утро! — Настя вышла на кухню, на ходу завязывая пояс халата.

Она остановилась на пороге и озадаченно посмотрела на уставленный едой стол.

— Это что? — удивленно спросила она.

— Это нас тут с утра балуют. Хорошо, что у меня дома нет такого шеф-повара! Я бы в дверь даже боком не прошел бы! Садись! — Макс поерзал на диванчике, освобождая Насте место. — Вот сюда, да, рядом со мной.

Настя присела рядом с ним.

— Ничего не говори! Просто пробуй! — Макс отрезал кусок запеканки, полил сметаной и вареньем, и придвинул к ней тарелку. — Смотри, какой румяный бочок. Для тебя держал, — он отломил кусочек, поднес вилку к Настиным губам и заставил съесть. — Ну как?

— Ага. Очень! — кивнула она.

— А теперь сразу пудингом заешь. Там ваниль. После вишнево-творожного привкуса это просто кулинарный оргазм. Давай! — он поднес чайную ложку с пудингом к ее губам, и она послушно проглотила кусочек ванильного облачка. Нет, скажи, что это поэзия?

— Марина Цветаева! — рассмеялась Настя.

— Да какая там Цветаева! — отмахнулся Макс. — Это сам Пушкин, наше все! Упс! Ты еще не поела, но уже измазалась. Ну как ребенок, честное слово! Сейчас весь шелк халата закапаешь! — он схватил салфетку и принялся вытирать уголки губ Насти.

— Дай мне, я сама, — возразила она, бросив быстрый взгляд на мужа.

— Молчи, женщина! Я все сделаю! Сама она, а я на что? — проворчал Макс, вытирая ее губы.

— Сейчас кофе будет, — Тата заспешила к кофемашине.

— Да я сама налью, — поспешно сказала Настя, приподнимаясь.

— Я уже несу. Вы сидите. Завтракайте. Приятного аппетита! — Тата поставила перед ней чашку дымящегося ароматного кофе.

— Спасибо! Очень вкусно! — улыбнулась Настя. — Рецептиком запеканки не поделишься? Никогда такого не ела.

— А как же! — улыбнулась Тата. — Там есть один секретный ингредиент. Я сама придумала. Только не говорите никому. И, главное, в инет не заливайте рецепт. Когда у меня будет свой ресторан, я там буду ее готовить.

— Ты, главное, в этом ресторане кровать для меня поставь, потому что лично я оттуда не выйду, — Макс отрезал кусок фритаты и положил на тарелку перед Настей. — Вот это попробуй. Здесь помидорчики черри и зеленый перец.

— Да куда столько? — рассмеялась Настя. — И еще с утра.

— Силы восстановить, — пожал плечами Макс. — Если много потратила, значит и поесть нужно хорошо, — он бросил насмешливый взгляд на Гордея.

Гордей замер. Силы восстановить? После чего? Он наблюдал за Максом и женой, держа на весу чашку с кофе. Он просто забыл отпить из нее, пораженный этой сценой. Такое впечатление, что его жену подменили за одну ночь. Вернее, за полночи. Как в фантастических фильмах, когда инопланетяне завладевают телом человека. Спать ложилась одна Настя, а проснулась совсем другая. Она и Макс выглядели так, словно не просто спали друг с другом, а спали давно. И вдруг страшная догадка поразила Гордея: а что если его заставили играть в чужую игру? Что если Настя хотела завести любовника, и поэтому придумала этот эксперимент с открытым браком? Он был так уверен, что владеет ситуацией на все сто, а его просто развели, как цуцика!

Гордей поставил чашку с кофе на стол и нервно схватил стакан с холодной содовой водой. Настя болтала с Максом, не обращая ни малейшего внимания на мужа. Гордея охватила горечь. Быстро же она нашла ему замену. И кого? Этого тупого качка! И он ее явно неплохо утешил. Вон как глаза светятся! На нервной почве Гордей даже втянул живот. Несмотря на то, что он был в прекрасной форме, два раза в неделю выкладывался в спортзале и каждое воскресенье два часа играл в теннис, тягаться с молодым мужиком, которому нет и тридцати, он не сможет. А тягаться явно придется. Наблюдая за женой, Гордей понял, что она так крепко и тихо спала не потому, что закинулась горстью успокоительных. Это было другое лекарство. Гораздо более эффективное.

И Настя явно приняла двойную дозу — к гадалке не ходи! Ее расслабленные движения сытой кошки, ее улыбка, играющая на губах — как хорошо он знал все эти признаки отлично проведенной ночи любви. И еще странная фраза Макса про восстановление сил! Но когда они успели? Он, Гордей, этой ночью подошел к двери Таты, постоял и ушел в кухню попить воды. Зайти в комнату к любовнице он не решился. Потому что дал жене слово не спать с Татой в их доме. А слово держать Гордей умел. А что было после этого? Он прокрутил в голове события. Вот он возвращается в спальню, захватив с собой бутылку воды. Потом Настя говорит, что идет подышать в сад, потому что не может заснуть. А он, Гордей, после этого крепко засыпает. Ведь ему даже в голову не пришло, что там, в саду, Настя может… боже, какой идиот!

Гордей закрыл глаза. Они спали там, в трех шагах от дома! Она-то ему слова не давала! А Гордей даже не сообразил, что нужно об этом поговорить и заставить пообещать. Потому что был уверен, что она пошла в сад плакать. Настя вечно плачет тихонько по углам. По этой причине он и не стал будить ее к завтраку. Хотел, чтобы жена еще немного побыла в сладком мире снов, где все надежно и спокойно. А успокаивать теперь как раз таки нужно его самого!

Потому что он сейчас выглядит совершеннейшим придурком, глядя, как Макс пожирает Настю глазами. Как ежесекундно любуется ее движениями, небрежно заколотыми светлыми волосами, которые так красиво обрамляют лицо, по которому разлился утренний, нежно-персиковый румянец.

И если сравнивать Настю с Татой, то это сравнение не в пользу Таты, хотя она моложе. Совершенно очевидно, что Настя красивее. В ней есть какая-то изысканная утонченность страдающей женщины. И Гордей вдруг почувствовал, что несмотря на то, что рядом молодая любовница, с которой ему можно официально спать, жену он хочет больше. И хочет прямо сейчас, в эту минуту. Давно он не испытывал к ней таких чувств и… такого мощного их физического проявления. Внизу все пылало, и Гордей мысленно обрадовался, что под столом ничего не видно. Вот была бы картинка маслом! Обманутый и оставленный "без сладкого" муж с торчащим "буратинкой" на собственной кухне пытается заставить "деревянного мальчика" вернуться обратно в каморку. Пятьдесят оттенков разного, часть сто двадцать пятая.