– А теперь ты отмерз! Даже ничего не отвалилось, – с преувеличенной бодростью развела я руками. – Повеселились, надо и честь знать. Пойдемте вниз?

– Подразумевается, что остальных должен пробудить я? – уточнил инкуб, определенно удивленный неожиданным коленцем. Вроде зашел на минутку, а уже колдовать заставляют.

– Я же бытовик, – пожала плечами. – Понятия не имею, как справиться с темными чарами.

Пока хозяин разгромленной комнаты не проснулся и не принялся выставлять счета, мы втроем дернули в жилое крыло. Наши покои окутывала ранняя зимняя темнота. Не раздеваясь и не зажигая свечей, я рухнула на кровать, с блаженством прикрыла глаза и, нащупав край покрывала, завернулась в него, как гусеница. Кэтти еще шепталась с женихом, стоя под дверью, а я уже провалилась в густой сон. Если ведьмаки планируют и дальше отвлекать меня в таком нечеловеческом темпе, то понадобятся еще одни каникулы как минимум на пару седмиц, чтобы просто прийти в чувство.

По всем правилам мироздания во вторую ночь в замке Торстен мне не должно было сниться ничего. Место уже не новое, а сны я вообще видела редко, особенно яркие и красочные. Но по какой-то нелепой причине мне снова привиделся Ристад во всей мужской красоте. На сей раз он был живой, крепкий и почти обнаженный. Куцее полотенчико, гораздо выше колен и немногим ниже бедер, за покров не посчитаешь! Я опять пыталась сдать экзамен, но гонялась за зомби-крысой, и Торстен-старший, возглавлявший комиссию уважаемых магов, поставил балл ниже, чем у последнего прогульщика. Самое странное, что больше всего возмущала не плохая оценка, а тот факт, что никто, кроме меня, не заметил более чем кургузого покрова у несправедливого экзаменатора.

Пробудилась я от ощущения, будто над ухом кто-то щелкнул пальцами, и еще некоторое время пыталась справиться с праведным гневом, обуявшим меня во сне. Комнату наполняла уютная темнота. Внутренние часы подсказывали, что ночь давно перевалила за половину. Кэтти сладко посапывала… И вдруг в пристойной тишине кто-то совершенно непристойно захрапел.

Чего?

Резко сев, я присмотрелась к соседней кровати. Разобрать сквозь потемки хоть что-то было довольно сложно, пришлось поднапрячься. Совершенно точно: или Кэтти отрастила вторую голову, удобно пристроенную на подушке и производящую хрипловатые рулады, или у нас спал Шейнэр! Не знаю, какой из этих двух вариантов был хуже.

От громкого хлопка в ладоши на столике вспыхнул тусклый ночник, и мерклый свет потревожил нахально дрыхнущую парочку. Они возились, морщились и непримиримо перетягивали пуховое одеяло.

– Агнесс, погаси свет. Будь нормальной ведьмой, – промычала сестра, кажется, плохо осознавая, что лежит на постели с женихом и они оба по уши в неприятностях, особенно Шейн. Зря, что ли, уши от нападения спасли? Пусть теперь по ним и получает!

– Ага, разбежалась и потеряла по дороге туфли, – сухо отозвалась я, выразительно скрестив руки на груди.

Наконец влюбленных настигло пробуждение. Они с такой проворностью откатились друг от друга, словно спали не одетые, а совсем-совсем наоборот. Соскочили на пол по разные стороны кровати и уставились в мою сторону с минами приговоренных к сожжению черных ведьм.

Катис мяла в кулаках платье. Преисполненный вины Шейнэр тоже что-нибудь помял бы, но брюки комкать было странновато, поэтому он просто по-военному сложил руки за спиной. Ну просто образчик благопристойности, засыпающий в комнатах у девушек!

– Вам не хватило сил попрощаться? – как на допросе, строго спросила я опростоволосившихся голубков. – Если вы не догадались, то я просто язвила, когда вчера спрашивала, не нужно ли подержать свечку.

– Мы правда-правда случайно, – покаянно вздохнула Кэтти.

– Случайно легли?

– Заснули.

После сумасшедшей ловли крыс тело нешуточно ломило. Сползая с кровати, я чувствовала себя ворчливой старухой, не дающей жизни молодым влюбленным.

– Агнесс, мне очень неловко… – начал Шейнэр, видимо, среди ночи надумав принести официальные извинения. Он, конечно, не понимал, что у будущей свояченицы очередной раз началось незапланированное утро и ему лучше молчком раствориться в коридорных тенях.

От магического пинка в сторону окна жениха спасало лишь то, что я собственными руками окатила его парализующим заклятием, а после замораживающей магии людей всегда безудержно клонило в сон. Скорее всего, некромант с ведьмой сейчас тоже дрыхли без памяти, возможно, в обнимку. Если сильно повезло, то успели добраться до кровати и не улеглись на пол рядышком с Ферди.

– Ты куда? – жалобно протянула сестра.

– Маме жаловаться! – огрызнулась я, направляясь в гардеробную. – Когда выйду, рассчитываю найти в спальне только одного человека. Надеюсь, не перепутаете, кому следует уйти.

Подсознательно ожидала в тесной комнатенке вновь наткнуться на Ристада, уже не важно, какой степени обнаженности, но этой ночью больше ни один Торстен в наших покоях не отметился. Когда я стаскивала измятое платье, из кармана выпало круглое зеркальце и грохнулось под ноги. Быстро сграбастав артефакт с пола, поспешно отщелкнула крышку. Зеркальные окошки оказались целыми, а трудолюбивая стрекоза по-прежнему послушно шпионила. В глухой тишине набитой нарядами гардеробной зашептали едва различимые мужские голоса.

– Вам-то что не спится? – пробормотала я и прижала зеркало к уху.

Бессонницу двум братьям обеспечила рябиновая настойка бабки, похоже, конфискованная у некроманта. Они перекинулись парой фраз о чудовищном вкусе пойла, и только я хотела захлопнуть крышку зеркала, как Хэллрой вымолвил:

– Думаю, на Нестора больше не стоит рассчитывать.

Подозреваю, что теперь Нестор не просто забаррикадирует убежище от гостей, а начнет отстреливаться заклятиями прямо из смотрового окошечка, если вдруг заприметит кого-нибудь на лестнице. Чтобы уж наверняка ни один визитер не добрался до заветной двери.

– Что случилось? – спросил Ристад, характерной хрипотцой в голосе вызывая щекотку где-то под ложечкой. Перед мысленным взором вновь возникла красивая голая спина с широкими плечами и узкой талией. Я даже на секунду крепко зажмурилась, пытаясь изгнать навязчивый образ.

Казалось, что сейчас инкуб в ярких красках опишет страшный беспорядок после местечкового зомби-апокалипсиса, грянувшего в логове нелюдимого брата, но он протянул, то ли насмехаясь, то ли мурча от удовольствия:

– В нашем замке случилась Агнесс Эркли, и я этому искренне рад. Очень любопытная девица.

– Рой, – сдержанно позвал брат. – Я должен волноваться?

– Не о чем, – хмыкнул он.

– Пока?

– Вообще. Никто не собирается обижать рыжую колючку. Уверен, что совсем скоро она спрячет иголки, а малышка Элли наконец покажет нашему братцу, чем темная колдунья лучше шляпницы…

Он побрить, что ли, меня решил, цирюльник недоделанный? Понятия не имею, что задумал инкуб, но, похоже, завтрашним днем посидеть за поучительной книжкой вновь не удастся. Сомнений не было, Хэллрой Торстен, в отличие от брата-мизантропа, знал толк в том, как развлечь, отвлечь и соблазнить девушку.