– Да, молочная ферма. – Он впился в Шарлотту взглядом, как коршун впивается в свою добычу. – Как вы думаете, для чего я пришел тогда? Что еще я мог вам сказать?

Как что? Конечно же, только одно – «выходите за меня замуж». Само собой разумеется, ответ «да» полностью исключался. Тогда бы мистер Карсингтон сразу понял, что она не невинна, и возненавидел бы ее за то, что она обманула его. Но лучше бы он совсем не заводил этот проклятый разговор.

– Ничего страшного, – бодро проговорила Шарлотта. – Я принимаю ваши извинения. А теперь мне надо идти. – Она направилась к двери.

Дариус догнал ее и перегородил ей дорогу.

– Вы подумали, что речь идет о предложении руки и сердца, поэтому выглядели такой испуганной.

– И вовсе я не была испугана, – солгала Шарлотта. – Это вам показалось. Неужели я поверю, что человек с такими прогрессивными, как у вас, взглядами способен предложить женщине брак? – Почувствовав, что ей трудно говорить, Шарлотта проглотила комок в горле. – Вряд ли вам стоит так волноваться из-за одного незначительного инцидента…

– То есть из-за поцелуя, – сказал Дариус очень тихо.

– Ну да, из-за него. Я же говорила вам, что тот эпизод ровным счетом ничего не значит для меня.

– Вы имеете в виду тот случай, когда я поцеловал вас и задрал вам юбки?

– Я бы попросила об этом не упоминать, будьте так добры.

– Нет, я не так добр. – Дариус почувствовал, что все больше теряет терпение.

– В этом я уже имела удовольствие убедиться, – заметила Шарлотта. – А сейчас, если вы не станете загораживать мне дорогу, я постараюсь поскорее найти для себя место, где вас нет.

Дариус настежь открыл дверь комнаты, и Шарлотта прошествовала мимо, держа голову так высоко, что у нее заболела шея.

– Могу я уточнить у вас еще одну деталь? – крикнул Карсингтон ей вслед.

– Я вас слушаю. – Она не остановилась и не повернула головы.

– Вы не вернете грязь обратно в коровник? – спросил он.

– Ну конечно, нет: это было бы просто глупо. Всего хорошего, мистер Карсингтон. – Все с тем же горделивым видом Шарлотта двинулась дальше.

– Осторожно! – почти сразу послышался чей-то крик, но было уже слишком поздно: Шарлотта задела ногой ведро с водой и оно опрокинулось. Вода полилась на пол, и хотя Шарлотта остановилась, ее туфли с тонкими подошвами заскользили по мокрому полу. Пытаясь сохранить равновесие, она взмахнула руками и тут же почувствовала, что падает…

Затем чьи-то сильные руки подхватили ее и подняли. Все это случилось так быстро, что Шарлотта и моргнуть не успела. Но как только она поняла, что попала в объятия Дариуса, ее воля мгновенно окрепла и она стала энергично высвобождаться из его рук.

И тут она увидела мальчика, который смотрел на нее широко раскрытыми глазами.

При этом он что-то говорил, и Карсингтон тоже что-то говорил, но Шарлотта не могла понять ни слова: у нее зашумело в ушах, в глазах потемнело…

Она судорожно вздохнула и на мгновение закрыла глаза, а когда открыла их, мальчик все еще стоял на том же месте, и он не был сном, не был ее фантазией.

Буйные кудри светло-золотистого цвета, веселый вихор.

Ее, Шарлотты, волосы.

Только глаза не ее: один – голубой, другой – карий. Глаза Джорди.

«Только бы не упасть в обморок, – приказала она себе. – Все, что угодно, только не в обморок!»

Дариус был уверен, что Шарлотта с праведным негодованием оттолкнет его, однако она как-то странно затихла, замерла в его объятиях. Дразняще нежная кожа ее шеи была всего в нескольких дюймах от его губ, и еще ему ужасно хотелось провести ладонями по ее бокам – вверх и вниз, гладить ее еще и еще – везде. А потом уволочь ее обратно в комнату, запереть дверь и…

«Отпусти ее сейчас же и беги прочь. Беги как можно дальше!»

Но Дариус не успел ничего сделать, потому что почувствовал, как внезапно Шарлотту охватила сильная дрожь. Может быть, она подвернула лодыжку при падении или растянула ногу?

– Вы как, целы? – осторожно спросил он. В тот же момент он услышал тихий голос:

– Извините, ваша светлость, я видел это ведро, когда в первый раз сюда приходил, и знал, что оно здесь не на месте. – Мальчик беспомощно озирался по сторонам и, кажется, готов был вот-вот расплакаться.

– Ничего страшного, Пип, – тебя ведь, кажется, так зовут? – Карсингтон погладил мальчика по голове, и тот кивнул, не отрывая беспокойного взгляда от Шарлотты:

– На самом деле мое полное имя Филипп, ваша светлость. Филипп Огден. Просто здесь все зовут меня Пип. Меня позвал мистер Тайлер, когда я собирался убрать ведро, и вот…

– Ничего страшного не случилось, – успокоил его Дариус. – Леди Шарлотта не пострадала. Теперь нужно как можно быстрее найти горничную, чтобы она вытерла пол.

– Да сэр. – Мальчик тут же исчез.

– С вами все в порядке? – обернувшись к Шарлотте, с тревогой спросил Дариус.

– Да, со мной все хорошо.

– И вы в состоянии стоять на ногах? Может быть, вы растянули ногу?

– Нет.

Дариус убрал ладонь с ее талии, но Шарлотта снова схватила его за руку.

Только тут Дариус заметил, что ее лицо смертельно побледнело.

– Что-то случилось? – озабоченно спросил он. – У вас такой вид, словно вы только что увидели призрак.

– Да-да, мне нужен свежий воздух, и, пожалуйста, поскорее, – сдавленно проговорила Шарлотта.

Странно: на этот раз не было ни грозного сверкания глазами, ни резкого ответа. Не на шутку встревоженный, Дариус схватил Шарлотту на руки, и она не сопротивлялась, а лишь, закрыв глаза, положила голову ему на плечо.

– Мне нужен свежий воздух, – повторила она.

Дариус не мешкая отнес ее обратно в комнату и усадил на стул возле окна, затем распахнул окно. Шарлотта тут же оперлась на подоконник и повернула голову в сторону сада; глаза ее были закрыты.

Сев рядом с ней, Дариус смотрел на нее со все возрастающей тревогой, но, к счастью, бледность ее постепенно стала исчезать.

Наконец она открыла глаза и, повернув голову к Дариусу, встретилась с ним взглядом.

– Как странно… В какой-то момент я почувствовала головокружение, но это, должно быть, из-за того, что я слишком долго перебирала вещи в затхлом сундуке. И еще в комнате было очень душно: нужно было сразу велеть открыть окна и проветрить. А может быть, я себя плохо почувствовала из-за того, что испытала потрясение, увидев, как вы упали передо мной на одно колено, и разволновалась из-за ваших извинений…

– Да уж, поверите ли, я и сам разволновался из-за этого!

Лицо Шарлотты немного порозовело, но к ней еще не вернулся обычный румянец, а ее голос был слабым и дрожащим. Заметив страдание в ее глазах, Дариус торопливо произнес: