Я замерла, а Тина вернулась ко мне, взяв мою руку. И тут случилось это: тяжелое, давящее ощущение накрыло меня с головой. Я чувствовала чей-то взгляд между лопаток: как будто кто-то разглядывает меня, словно решает, достойна ли я….

— Андрей, отведи их, — приказал Юсов тому, кто стоял у окна. Повернувшись спиной к темноте, царящей на улице, охранник сделал шаг, и вдруг нелепо замер, а через мгновение стекла взорвались фонтаном брызг из мелкого крошева и крупных осколков. Я прыгнула на Тину, валя ее с ног, кто-то заорал: «Ложись, мать твою!».

Выстрелы слышались отовсюду. Я лежала на Тинке, закрыв голову руками, и лихорадочно повторяла: «Господи, Господи…». Не знаю, сколько это продолжалось, по мои ощущением — час, но на деле прошло минут пять. Все внезапно стихло, и я, постанывая, скатилась с подруги.

— Блин…, — простонала подруга, поднимая голову от пола и оглядываясь. Я тоже рискнула осмотреться. Охранник у окна распластался лицом вниз, уткнувшись в лужу крови. Юсов так и остался сидеть на диване — на его белой рубашке расплывалось огромное пятно, а половину черепа снесло выстрелом. Стакан с виски валялся у его ног абсолютно целый. Меня затошнило, и я отвернулась. За диваном лежали остальные — один привалился к дивану, другой скорчился в нелепой позе. А третий охранник держался за бок и постанывал.

— Живой, мать твою, — прошептала Тина, вставая.

— Помоги ему.

— С ума сошла? Он нас убить хотел.

— Ты же врач, — напомнила я. — Ты должна спасать жизни.

— Знаешь что, — разозлилась подруга, и вдруг замерла, широко распахнув глаза. Я резко повернулась — со стороны сада шел человек. Весь в черном, в балаклаве и перчатках. В правой руке сверкал пистолет. Мы с Тиной таращились на него, не произнося ни слова, а незнакомец вскинул руку и выстрелил в охранника, стонущего на полу. Затем развернулся и ушел.

— Это… Что было? — истерично взвизгнула Тина, а я, отойдя от шока, сказала:

— Похоже, парень решил избавить нас от спора. И спасти наши жизни.

Тинка еще раз огляделась, покачала головой и рявкнула:

— Надо убираться. Причем быстрее. И Глебу позвонить.

Почему нам не пришла в голову светлая мысль воспользоваться телефоном охранника, я не знала. Вместо этого мы помчались как оглашенные по проселочной дороге, пролегающей через лес. И минут через пять увидели светящиеся фары машины. Автомобиль радостно засигналил и остановился, и знакомый нам голос заорал:

— Сюда, быстрее!

Мы с Тинкой бросились к Владу. Забравшись внутрь, Тина первым делом отвесила ему пощечину, а тот обиженно скорчил гримасу и захныкал:

— За что?

— Ты нас бросил, придурок!

— Ничего я не бросил, — оскорбился Влад. — На улице вас смысла отбивать не было, я ж видел, что тот придурок в Полину пистолетом тыкал. Я за вами ехал, но малость заплутал.

Тинка сменила гнев на милость и чуть помягче попросила:

— Телефон дай. Надо брату позвонить.

— Так сумки ваши здесь, — недоуменно ответил Влад, а Тинка, видимо, совсем ничего не соображающая от стресса, хлопнула себя по лбу и полезла за мобильным. Торопливо набрав номер, заговорила:

— Это я. Да, все хорошо. Со мной. Я еду по трассе со стороны Северной, въезжаю в город. Это Юсов меня… Да. Он мертв. Не знаю, Глеб! Что ты орешь? Я понятия не имею… Господи, конечно, это не я. По-твоему, я способна на такое? Хорошо.

Закончив разговор, она повернулась ко мне.

— Глеб едет нам навстречу. Влад, думаю, тебе лучше высадить нас на въезде в город. Скажем, что кто-нибудь подбросил.

— Окей, — отозвался Влад. — Я все понимаю.

Он и впрямь затормозил у стелы, и мы вышли, ежась от пронизывающего ветра.

— Мы, конечно, дуры совсем, — тоскливо заговорила Тина. — Машину-то могли у Юсова позаимствовать. Ту, на которой нас привезли.

— Могли. Ты зачем Влада отпустила?

— Пришлось бы объяснять, кто он и что, — с досадой поморщилась Тинка. — Глеб бы узнал, что мы с его помощью из дома сбегаем, и Владу бы не поздоровилось. Зачем парню настроение портить? Мы и так его втянули по самое не хочу… Смотри-ка ты, ведь поехал же за нами. Не перевелись мужики еще.

Тут она вздохнула, видимо, вспомнив о сбежавшем Максе, а через пять минут возле нас затормозил автомобиль Глеба. Следом за ним показался внедорожник Григория. Выскочив из тачек, Бельские припустились к нам: Гриша сграбастал Тину в объятия, вертя ее в разные стороны, как куклу, а Глеб замер в двух шагах от меня.

— Полина, — позвал он. — С тобой все в порядке? Они тебе ничего не сделали?

— Нет, — почему-то испугалась я того спокойствия, с которым говорил Глеб. — Но они Тину ударили по голове. Пистолетом.

Гриша, услышав это, выматерился, а Глеб сжал зубы так, что заходили желваки.

— Да я ему, — рявкнул Гриша, и смял окончание фразы. — В машину, живо.

Тина села в автомобиль Гриши, а вот мне, направлявшейся туда же, вежливо намекнули на другую машину. Подхватив меня под локоть, Глеб просто-напросто потащил свою добычу к Ауди, и усадил на переднее сиденье.

— Рассказывай, — спокойно сказал он, выруливая на дорогу. БМВ Гриши ехал сзади. Я торопливо начала рассказывать все то, что до этого Тина поведала Юсову, умолчав только о Максе.

— Понятно, — поморщился Глеб. — Давай-ка еще раз про того парня, который их перестрелял.

Я вновь завела свой рассказ, молясь, чтобы мы поскорее приехали. В больницу Тинка отказалась ехать, поэтому врача вызвали на дом. К моменту, когда доктор наконец прибыл, мы уже устроились в гостиной, куда в спешке прилетел Мирон, и повторяли свое повествование в двадцатый раз. Как только врач принялся осматривать Тину, мужчины переглянулись и вышли на кухню, а к нам присоединилась Марта.

— Девочки, — робко начала она. — А про Виталика Юсов ничего не сказал?

Я отпила зеленый чай, любезно заваренный Мартой, и отрицательно качнула головой. Тина же оказалась более разговорчивой, и охотно ответила:

— Нет, про Виталика ни слова. Вообще, у меня сложилось такое впечатление, что Юсов этому Валевскому подчинялся. Долг у Виталика выкупил, людей Мирона переманил и вместе с Юсовым отправил всю грязную работу делать. Даже нас Степану Кирилловичу предлагалось убить, а загадочный Валевский вроде как и ни при чем.

— Но Виталика ведь он похитил? Этот Валевский?

— Не знаю, — поджала губы Тина. — Но скорее всего он. Это точно не Мирон, и не мои братья. Акимов тоже отпадает. Остается только Юсов и его таинственный партнер Николай Анатольевич.

— А ты как считаешь, Полина?

Марта повернулась ко мне с вопросительным взглядом. Я пожала плечами, и поставила чашку на низкий журнальный столик.