Позади, в коридоре маячила Алла, сестра Антона. Вот ведь ведьма! Ну, ничего. Я с ней еще разберусь!

– Не верю, – послышался голос жены Хозяина, она подошла к кровати, глядя на до смерти испуганную Веронику. – Почему ты ничего не сказала? Даже намеком…, – ее голос сорвался. – Я же тебя спрашивала…

Вероника зажмурилась и часто-часто задышала. Плюнув на все, я замотал ее в кокон из одеяла, предварительно содрав с нее датчики, и поднял на руки, прижав к себе максимально близко. Сел на кровать, посадил ее на свои колени и погладил ее по голове свободной рукой, желая, чтобы ее перестало трясти.

– Нет! – Марта Мироновна никак не могла принять произошедшее. Она медленно сползла по дверному косяку вниз, прикрывая рот ладонью. Ее никто не останавливал. Все напряженно ждали. С громким всхлипом мать Вероники встала на колени и поползла к кровати, заставив Лохматова отступить к стене.

Мою женщину затрясло еще сильнее. Я посмотрел на Хозяина.

– Нужна Алиса, – шепнул едва слышно.

Николай кивнул Лохматову и тот выскочил из палаты, едва не снеся Аллу, внимательно следящую за происходящим.

– Вероника, – Марта Мироновна, наконец, доползла до кровати, чуть приподнялась и, уткнувшись лбом в колени дочери, завыла в голос, содрогаясь всем телом. – Нет, нет, нет!

Вера Родионовна мраморным изваянием застыла возле кровати, пытаясь справиться с собой. Хозяин шагнул к ней и положил ладони на ее плечи.

– Дедушке не говорите, – услышал я голос Вероники, пробившийся сквозь рыдания ее матери.

– Конечно, – жена Хозяина рвано выдохнула и, несмело протянув руку, погладила сестру по голове.

– Марта! – В палату вбежал Антон (по пути оттолкнув Аллу). Он мгновенно оценил обстановку, подбежал к жене, но просто положил руку ей на плечо, показывая, что рядом.

– Что здесь случилось? – Наконец, в палату вошла Алиса. Точнее, ее буквально за руку втащил Лохматов.

– Нужно успокоительное. Три укола, – распорядился Хозяин.

Алиса, наконец, поняла, что от нее требуется. Быстро открыла шкаф, стоящий у стены, приготовила шприцы, и первый укол всадила Вере Родионовне, которая казалась самой спокойной. Я только сейчас обратил внимание, что она одной рукой буквально в крошку искрошила металлическое основание кровати.

Затем настал черед Марты Мироновны. Этого укола она, кажется, и не заметила. Третий, наконец, угодил в руку Вероники, которая затихла в моих руках. Господи, лишь бы ей не стало хуже! Черт, как не вовремя все это!

Жена Антона отключилась неожиданно. Он едва успел подхватить ее, чтобы она не ударилась головой. Потом и Вероника затихла. Ее сестра падать не спешила.

– Может быть, домой? – Тихо спросил Хозяин.

– Я лучше к маме… Подежурю, – она на мгновение прижалась к мужу, а затем вышла из палаты.

Следом вышел Антон с женой на руках. Хозяин посмотрел на Веронику, потом на Лохматова, затем обернулся и глянул на стоящую в дверях Аллу так, что та резко сделала шаг назад.

– Зачем? – Уточнил он у нее.

– Чтобы беды не было. Если бы такой стресс случился в Верой на позднем сроке, последствия были бы куда хуже, – она упрямо выдвинула подбородок.

Хозяин скрипнул зубами, но кивнул. Этой ведьме лучше верить на слово, чем потом расхлебывать то, что получилось, когда ее никто не слушал. Клим, махнув рукой на нас всех, тоже покинул палату, прихватив Аллу под локоток и бормоча, что сдаст ее Стасу с рук на руки, чтобы та больше ничего не натворила.

– Я буду на территории санатория. Когда Вероника проснется, позови, – обратился ко мне Хозяин.

Я кивнул, понимая, что позову его, если только буду уверен, что с Вероникой все в порядке.

Когда в палате кроме нас осталась лишь Алла, она первым дело спросила:

– И что здесь произошло?

– Я не могу тебе об этом рассказать, – покачал я головой.

Только сейчас я понял, как сам перенервничал. Ужасная ситуация.

– Давай, клади ее обратно на кровать, я верну датчики на место, – Алиса принялась распутывать провода.

Я нехотя поднялся на ноги, положил Веронику на кровать, а сам остался наблюдать за манипуляциями Алисы. Когда девушка вышла из палаты, я, плюнув на все, стянул с себя футболку и лег рядом со своей женщиной. Вероника тут же вцепилась в мою руку пальцами и затихла. Черт, как же это все было не вовремя!

Вероника

Я проснулась от того, что непроизвольно дернула рукой во сне. У меня такое бывает от нервного перенапряжения. Еще не особо придя в себя, я обвела глазами палату. Все белое, бездушное… И только сейчас я поняла, что совершенно спокойна. Меня привычно обнимали до боли знакомые руки.

Я медленно повернула голову и посмотрела на спящего Леонида. Волосы растрепаны сильнее обычного, брови нахмурены, губы недовольно поджаты. Ну еще бы… Возится тут со мной. Господи, ну почему от меня одни проблемы у всех? Вот и мама теперь знает… Надеюсь, что с ней из-за этого ничего страшного не случится. Она не виновата в моих бедах. Интересно, а эти волшебные мутанты умеют стирать людям память? Маме бы не помешало. Она же, наверное, себя во всем обвиняет. Но если бы она тогда не уехала, отец бы убил и ее, и Веру. Моя же смерть была ему ни к чему, поэтому никто и подумать не мог…

Дедушка хотел меня отправить к маме где-то через год после их с Верой побега, но оказалось, что мама беременна, а после родов у нее со здоровьем стало совсем плохо. Куда там мне? Да и скрываться без меня им было легче. Я же бесполезный балласт…

Клыков во сне крепче прижал меня к себе и нахмурился сильнее. Вот и ему я сейчас нормально жить мешаю. Надо у Веры попросить, чтобы ко мне кого-нибудь другого приставили. А-то замучила мужика происходящими со мной несчастьями.

Маму жалко. Вера тоже вчера выглядела… шокированной. А ведь в ее положении лучше вообще не нервничать. Я понимаю, что они с мамой и помыслить не могли о таком. Лишь бы дедушка не узнал. У него сердце слабое. Отец позволял вытаскивать меня из дедушкиной квартиры только тогда, когда того в больницу забирали. Видимо отцу дед зачем-то все же был нужен живым, иначе все было бы по-другому. Или не хотел убивать родителя каким бы то ни было способом, руководствуясь тем, что родственник все же? Не знаю. Но дедушка ни о чем таком знать не должен.

– Давно не спишь? – Спросил сиплый со сна голос над ухом.

– Не знаю, – прикрыла глаза.

Рядом раздался тяжелый вздох.

– Как ты себя чувствуешь? – В голосе Клыкова не было жалости, лишь беспокойство.

– Нормально…, наверное, – пробормотала неуверенно.

– Позвать Алису? Она тебе даст что-нибудь, – Леонид привстал, опершись на локоть, и заглянул в мое лицо.