- Да заебал ты булькать. – убедившись, что снаряд удачно поразил цель прямо в голову и, замазав таким образом художнице глаза, временно ее нейтрализовал, я закрасил своему сопернику лицо кисточкой.

После чего продолжил смешивать его с грязью, в прямом смысле слова. Я даже не сразу понял, почему он не может оторвать конечности, пририсованные к земле, от земли. Это же примерно то же самое, что поднять измазанную грязью руку или ногу. Да, она тяжелая будет. Но и монстр этот, в полтора раза выше человеческого роста, силой тоже обладал. Потом только до меня дошло, через недельку где-то – моя краска – мои правила. И, смешанная с моим растворителем и местной основой картины, разрушает всю магию этой женщины. Которая, кстати, пока я возился с ее муженьком, на ощупь нарисовала себе новое лицо. Чудесный женский талант к наведению макияжа! Жаль, не все им владеют даже при наличии под рукой зеркала…

- Прошу, пощади нас! – едва я шагнул в ее сторону, воскликнула художница и упала на землю в раболепном поклоне. – Мы отпустим вас, отдадим вам все, что у нас есть, и покинем страну! Только не убивай!

- Да клал я болт и на страну, и на вас, если подумать. Жили бы себе спокойно, мудаков бы покушивали, убийц там всяких, воров. Как вон, вампиры в некоторых странах делают. Так нет же! – воскликнул я и указал кисточкой на мелкую. – Вы невесту мою будущую обидели! И это после того, как мы вам помогли?

- Прости, это все муж, я была против… - не поднимаясь и не показывая лица, ответила она. – Скажи, что ты хочешь, любые условия, что будут нам по силам…

- Юффт, ты говорить можешь? – повернулся я к мелкой. – Что делать с ними будем? Учти, что это ты у нас маньячка, я вот так вот казнить их не смогу, не в бою.

- Ты наконец назвал меня своей невестой. – с настолько кошачье-анимешно-няшной мордочкой ответила она, что не хватало только «ми-ми-ми» добавить, а я, будь у меня хоть одна нормальная рука, сделал бы «рукалицо». Но, поскольку ни бутылкой, ни кисточкой это сделать не вышло, пришлось обойтись просто глубоким вздохом и покачиванием головой.

- Значит так, бабуля. – немного подумав, я решил для начала просто поболтать. – Расскажи для начала свою историю.

История оказалась не такой уж долгой и красочной, как можно было бы предположить. Жили-были, всё такое. Много лет назад, четыреста, а может и все пятьсот, познакомились старик со старухой в магическом училище на другом конце континента. У нее был особый талант к рисовальной магии – талант редкий, но в основном развлекательный. Анимированные портреты, натюрморты с запахом, например. Или вот, портрет, который стареет вместе с тем, кто на ней нарисован. Но самый спрос был у знати, на портрет «самый точный свидетель» - если изображенный на ней умрет, то портрет расскажет причину смерти и, если это убийство, скажет, кто убил.

У мужа профилем было темное целительство – это когда забираешь силы у здорового и передаешь их больному. И магическая крафтопластика – с помощью магии разные поделки крутые голыми руками лепил без инструментов и прочего, что необходимо обычному ремесленнику. Прожили долгую жизнь, лет двести молодыми были, а потом у их не таких уж и сильных душ кончился свой лимит, и они стареть начали. А не хотелось. Вот они совместными усилиями и создали свой совместный портрет темного целительства их самих, тесно связав ее со своими душами. С тех пор бродили по городам и странам, да промышляли гостиничным бизнесом, где и присматривали себе жертв. Чтоб с утилизацией трупов не заморачиваться, реализовали в картине и такой вот занимательный функционал – превращение жертвы в дорогую поделку. Потом при переезде это сбывалось на рынке, и все дела. А то, что система картину, как артефакт не подписывает – это часть мастерства рисовальной магии. С тем же «самым точным свидетелем» обязательно нужно было, чтоб никто не знал об этом свойстве портрета, и лишь после смерти владельца название начинало высвечиваться. Короче, история двух вампиров, только не кровососущих, а энергетических.

- Короче, смотри, какая ситуация. – выслушав их историю, я принял решение относительно их. – Я старший жрец Фыадалдо, и его религия теперь единственная государственная. Ну, вы наверняка уже слышали. Так что сбежать не сможете, даже если прямо сейчас к воротам побежите и первыми в очереди на выход будете. Я еще с друзьями обсужу, что с вами делать. А пока, скажи мне только одну вещь… Вы местных, колыбельских богов в этом свое художестве сожрать сможете?

Глава 18

Выяснилось, что как бы да. Не всех подряд, конечно – если у кого-то из плененных богов есть несистемные навыки, направленные на их собственное тело, как у меня, то энергососам тоже придется несладко. И вероятность подобного совпадения в разы выше, чем со случайными людьми – все же, в боги выбивается немало странников, а те, в свою очередь, многие родом из миров без системы, и могут владеть нормальными магическими искусствами. Или боевыми. Но несладко – это еще не хуево. Попадались им весьма подкованные в раздаче пиздюлей жертвы. Просто никто еще ни разу с растворителем не приходил, и тем более не производил его сам. Однозначно и уверенно они смогли назвать лишь одно имя из божественного сословия, с кем бы не совладали – какая-то Каале. Что-то там было у нее, чтобы неожиданно появляться в любом месте, и также неконтролируемо уходить. Но она какая-то совсем особенная, вроде как, ее даже система побаивается.

Но однозначного мнения на счет этой престарелой парочки у меня пока не было. Вроде и мудаки, а вроде, и понять их можно. Жить все хотят. С вампиром я, опять же, тоже если не дружил, то сотрудничал, а кровосос ну никак не может считаться невинным ангелом, каким бы алукардом он не пытался казаться. Короче, временное перемирие было заключено, хотя для них это была скорее подписка о невыезде в ожидании решения суда. Ну ничего, пусть немного посидят в шкуре жертвы. Так что отодрали мы притихшего мужика. От земли. Он с грустной обреченной рожей вернул мелкой нормальный вид, а я создал себе новую одежду, пока системные ограничения не доступны. А после этого