– Хорошо, – сказала она и слегка улыбнулась. – Идём.

* * *

Йовар дал им на прощание мешочек соли, острый серебряный колышек и наказ старательно избегать чудовище. Едва ли он верил, будто существо, поднявшее такой переполох, можно испугать солью и серебром, но отказался отпускать без этого.

Он заставил Юргена завернуть для себя и для Чарны пригоршню чернолесской земли – колдуны Дикого двора были связаны со своим домом, и Йовар думал, что без родной земли их чары ослабнут. Юрген мог бы поворчать – ему и без того приходилось обращаться в пса с пузатым наплечным мешком, – но ради Йовара согласился и на ком земли в узелке, и на ворох оберегов, и на тяжёлую карту от Хранко с подробными заметками о дорогах, харчевнях и городах, половина из которых никогда бы ему не пригодилась.

Первая неделя пути вышла бесцветной. Юрген много думал, мало разговаривал – да и разговаривать им с Чарной было некогда, почти всё время они проводили в оборотничьих телах. Без Чарны Юрген шёл бы намного быстрее – он злился и не понимал, для чего Йовар навязал ему спутницу, но старался не показывать этого. В конце концов, Чарна ни при чём. Она хотела помочь, и не ее вина, что Юрген был сам не свой из-за мрачных мыслей.

Они остановились поужинать в корчме на границе Борожского и Стоегостского господарств. Место было людное – у самого большака. Внутри – не протолкнуться. Юрген с трудом отыскал в углу покосившийся столик, усадил за него Чарну с вещами и отправился раздобыть еды.

Он едва выносил здешние запахи: пот и пыль, хмель и гарь. Пряча лицо в сгиб локтя, он проталкивался между посетителями. Сунул монетку первой попавшейся подавальщице, указал на их с Чарной стол. Шмыгнул к стойке и наклонился, вклинившись между двух спорящих людей.

– Добрый вечер, – проговорил он громко.

Мужчина за стойкой вытирал пустую кружку. Он поднял на Юргена глаза – воспалённые от кухонного дыма, маленькие, поблескивающие над набрякшими мешками век.

– Чего надобно?

Юрген понял с запозданием: следовало испачкать руки. А то они у него слишком гладкие и чистые. Так он не сойдёт ни за возницу, ни за работника, ни за крестьянина. Нужно будет это исправить. Сейчас он понадеялся, что мужчине за стойкой просто некогда его разглядывать, слишком много народа.

– Да вот, разузнать хотел… – Он прочистил горло, выжидая, когда сможет вставить слово в разреженный шум. – Может, ты слышал, кому из заезжих купцов нужен работник?

Мужчина отставил кружку, наполнил её пивом и подал подавальщице через стойку. Равнодушно пожал плечами.

– Не слышал.

Ладно, ему всё равно. Можно было не начинать с выдуманных вопросов.

– А то я собираюсь в Стоегост, – продолжал Юрген. Мужчина невозмутимо взял вторую кружку. – Говорят, там завелось что-то нехорошее.

– Ну кто говорит, пусть тебе и отвечает. – Мужчина скривился, под каштановой бородой колыхнулся его двойной подбородок. – Тебе налить или что?

– Или что. – Юрген облокотился о стойку, постарался не сморщиться. На него накатил запах кислого пива. – Умираю как хочу выспросить, что там в Стоегосте. Может, мне туда и не надо. Подскажи, кто из тех мест?

В ответ ему указали на несколько столиков, попросили подвинуться и не мешать разливать напитки.

– Сейчас уйду. – Юрген убрал локти. – А свободные комнаты у вас есть?..

И не удивился, когда ему рассмеялись в лицо: не сегодня.

Чарна сидела за пустым столом, закутавшись в плащ. Поглядывая за ней – как бы не обидели, – Юрген направился к стоегостцам. Но и здесь его не ждал успех. Из самого Стоегоста никого не оказалось – только из пограничных городков. Одни ничего не знали, вторые оказались слишком пьяны и принялись пересказывать слухи обо всём подряд, третьи стали жадно расспрашивать самого Юргена – что он имеет в виду? Что это за «большое животное», которое завелось под столицей?..

Им принесли еду, и Чарна подозвала Юргена жестом. Она ничего не спросила, но Юрген плюхнулся на стул и сам процедил недовольно:

– Ничего.

Чарна приспустила капюшон, посмотрела на него сочувствующе.

– Это всего лишь первая корчма и первые люди, которых ты спрашиваешь. Куда торопишься?

Юрген запустил пальцы в волосы, сжал с силой.

Куда он торопится? Смешная. Ему нужно понять, что за неразбериха творится. Над его домом и семьёй нависла непонятная угроза. За неделю пути он жаждал выведать хоть что-то, но ему не попалось ни одного толкового человека.

Он положил руки на стол, выдохнул. Взял ложку и ткнул в похлёбку.

– Я не совсем понимаю твоего спокойствия, – сказал он холодно.

Чарна смутилась.

– А смысл терять рассудок? Дело времени, и всё встанет на свои места.

– Может встать не тем местом, – проворчал Юрген, зачерпывая похлёбку. И удивился, насколько это вышло похоже на Йовара. – Ученики Нимхе…

– Мы не ученики Нимхе.

– Да, но они были поумнее нас. Тоже, наверное, ждали, когда всё образуется, и не желали оправдываться перед Драга Ложей. Дождались. Всех убили.

– Ну не всех же, – возразила Чарна, кроша хлеб в плошку. – Одного отпустили.

– Кого? – переспросил Юрген и понял, что это прозвучало резко. – Извини. У Нимхе было пять учеников – меньше, чем у любого другого из Драга Ложи. Они были молодыми, сильными и коварными. Жестокими, я не спорю. Они создавали чудовищ, мучили крестьян и пытались стать неуязвимыми, спрятав свою смерть там, где её бы никто не нашёл. Но как бы ни старались, Драга Ложа оказалась сильнее – Йовар был там. В казни он не участвовал, но рассказывал… всякое. Так что никто не выжил.

– А как же шестой ученик Нимхе, которого пригрел господин Грацек?

– Ты путаешь. – Юрген уже не смотрел на Чарну, только ел. – Тот, про кого ты говоришь, не был учеником Нимхе. Мал, кажется. Её… слуга? Принеси-подай? Нимхе тщательно выбирала учеников, и Мал ей не подходил. Это был простой подросток, который выполнял в её подземельях чёрную работу, волочился за её ученицей Чедомилой и умолял научить его колдовству – на его счастье, Нимхе отказалась. Это его и спасло. Драга Ложа поняла, что в делах Нимхе Мал ничего не смыслил. Справедливо, согласись. Это как если бы в Дикий двор пришли убивать нас, но пощадили младших.

– Юрген!

– Что? – Он поднял глаза. – Всё может быть. Господин Грацек тогда только занял отцовское место. Ты ведь знаешь, что Драга Ложу вместе с другими основал не он, а его отец, горный чародей-коршун?.. Грацеку сейчас около пятидесяти, он в Драга Ложе самый младший. Нимхе