радость, госпожа волшебница! Ты вернула мне память о тех, кого я любила. Пусть на один короткий миг, но я увидела эти бесконечно дорогие мне лица и теперь уже не забуду никогда. Я увидела их как наяву и вновь потеряла… И от этого разлука с ними ещё горше и страшнее! Это был очень жестокий подарок,  но я от всего сердца благодарю тебя за него, ясная госпожа!

– Что ж, это хорошо! Теперь ты знаешь, кто ты, и, следовательно, знаешь, что тебя ждёт за пределами этого леса. Я хочу, чтобы ты это понимала. Я неслучайно нашла тебя. Я вижу многое в будущем, прошлом и настоящем. Не всё, разумеется, ибо всё ведомо только Творцу! Я чувствую опасность вокруг тебя, она оплетает твою судьбу, как крепкая паутина. И потому решила помочь. Я не могу вмешиваться в дела людей, я не могу даже сказать им, что ждёт их впереди. Такова сила магии, её обратная сторона – я знаю лишь малую часть тайн будущего, но и из этой малой части лишь наименьшую толику я могу открыть людям. К счастью, тайны прошлого мне позволено не скрывать, поэтому теперь ты знаешь всё.

Волшебница вздохнула печально.

– Нарушение правил может погубить и меня, и древний лес Арин. Он может показаться тебе самым обычным, Мара Джалина, но не верь первым впечатлениям. Здесь также как и везде растут деревья и травы, и живут звери. В отличие от Элтлантиса здесь лето сменяет осень, а затем зима, и снова приходит весна и лето (я, знаешь ли, люблю разнообразие). Но этот лес пронизан древнейшей магией от самых глубоких корней до самых высоких макушек. И никакое зло не ступит сюда! Я понимаю под злом силу разрушения, хаос, ненависть, а значит, и Каран Гелан.

Мара слушала внимательно долгую роль эльфийки, а та продолжала объяснять.

– Здесь властвует сила созидания, и это лучшее место для рождения на свет новой жизни! Пока ты здесь, ничто тебе не грозит. Пока ты не минуешь мой лес. Но ты не сможешь оставаться здесь вечно… Я уже сказала тебе – я не имею права вмешиваться в дела людей. Но пока твоё дитя не родится, ты не покинешь мой Арин!

Последняя фраза прозвучала слишком категорично, и это насторожило Мару, но лицо Аринэли излучало такой свет и тепло, что было глупо подозревать её в каких-либо злых намерениях.

– Если ты не вмешиваешься в дела смертных, то зачем тебе взваливать на себя заботу обо мне и моём ребёнке? Он родится ещё нескоро. И всё это время я проведу здесь. До мая ещё  так далеко…

– Во-первых, не так и долго, для той, чьи сроки измеряются вечностью, – возразила Аринэль. – И не забывай, этот ребёнок наполовину эльф, а эльфийские дети растут быстро, много быстрее людских… Он родится очень скоро. Две-три недели ещё, я думаю. И вообще, привыкай к мысли, что он вырастет  так стремительно, так мимолётно.

– Для матерей дети всегда растут слишком быстро! – добавила Мара, удивлённая неожиданным известием.

– Да. Но твой к тринадцати годам будет уже совсем взрослым мужчиной, а к маю – ты ведь в мае его ожидала – уже сможет не только ползать, но и ходить. Что же касательно моего вмешательства в жизнь смертных – это дело не только людей, и не только эльфов… Твой ребёнок важен для всего Лейндейла! В мире что-то содрогнулось. Идёт время перемен, и оно идёт вместе с твоим сыном. От его рождения зависит, что воцарится в мире: свет или тьма. Вот поэтому Катарас и ищет тебя! Не потому, что ты – принцесса Вильсения Ринай. Что ему твой титул? Джалисон сгорел дотла, половина Светлого края уже принадлежит Каран Гелану. Чем ты можешь ему помешать? Ты – королева без трона, ты – королева без королевства! Кто станет слушать тебя – ты давно сгорела в Королевском саду! Тебя – нет! Есть лишь нищая странница, которую по  нелепой случайности зовут также как юную принцессу.

– Но у меня остался дядя, король Дарген Дри – вождь Остенграда!

– Боюсь, что и эта горная твердыня не может вечно противостоять магу Катарасу! – возразила Аринэль, и было странно, что столь ласковый и нежный голос говорит о столь страшных вещах. – Я скажу тебе, для чего ты понадобилась Правителю Проклятой земли, и он преследует тебя всё это время, будто у него других дел нет. Ему нужен твой ребёнок!

– Зачем? – испугалась не на шутку Мара.

– Есть древнее пророчество волшебника Кара… Согласно ему, твой ребёнок уничтожит царство Катараса, его ведьму и самого мага! Поэтому так важно, чтобы оно появилось на свет – твоё дитя.

«Случиться так в последние из дней:

Сад королевский в один миг исчезнет,

Но дева с Севера чудесное дитя

Родит от эльфа из Серебряного леса.

Под шалью нищенки сокроется корона,

И долго будет по земле скитаться

Та королева, прежде чем дитя, окрепнув,

Не соединит народы эльфов и людей.

И он конец положит

Королевству Мага и Чёрной ведьмы…

Бойся, Чёрный маг! Она уже близка

Твоя погибель,

И вскоре воссияет звёздный свет!

Когда случится так, ты всё увидишь!»

Волшебница замолчала, не издала ни звука и Мара.

Наконец, она процедила сквозь зубы:

– Они не получат моего ребёнка! Пусть весь Каран Гелан обрушится на меня, я не сдамся! Я не отдам им моё дитя!

– Здесь ты под моей защитой и под защитой древней магии леса Арин, –  успокоила её эльфийка. – Но боюсь, что теперь, когда ты вспомнила, кто ты, ты стала более заметна для  Каргионы, ведьмы Катараса. Теперь она вполне может учуять тебя. Но здесь ничто не угрожает тебе, будь спокойна. Наслаждайся тем, что у тебя есть сейчас! Никто не помешает рождению этого ребёнка. Будь моей гостьей, принцесса Вильсения!

– Благодарю тебя, госпожа Аринэль!

Так Мара осталась в Арине, расцветавшим с каждым новым днём весны.

***

Однажды, бродя средь буйных порослей, Джалина остановилась у неглубокого родника, засыпанного ветками, мхом, листьями и прочим мусором. Опустившись на колени, Мара напевая песенку, расчистила ключ и заметила, как поднимаются сребристые пузырьки со светлого песчаного дна. Ручеек радостно зажурчал, и Мара улыбнулась своему доброму делу.

Она посидела ещё немного, с удивлением обнаружив, что по поверхности воды прыгают и танцуют крохотные (не больше комарика), прозрачные, как капли, существа. Видимо, то были духи источника.