камень ворона. Златокудрая красавица вытянула к солнцу руку, будто хотела поймать в ладонь расплавленную бронзу солнечных лучей, залюбовалась совершенством собственной кожи и тонких пальцев.

В этот момент вместо птицы на камне рядом с этим странно-переменчивым созданием возникла горбатая старуха, которая тут же торопливо поклонилась. Женщина-кошка удостоила её лишь мимолётным презрительным взглядом по-кошачьи зелёных глаз.

– Моё почтение госпоже Элькит, прекрасной хранительнице леса Дриман и повелительнице грёз! Госпожа Элькит стала ещё краше, на мой взгляд, с тех пор, как мы виделись! – подобострастно забормотала старуха.

– Что ты делаешь в моих владениях, ведьма? – промолвила Элькит голосом мягким, как мурлыканье, и, казалось бы, совсем спокойным, но Каргиона заметила, как на её прекрасной руке мелькнули на миг и исчезли изогнутые хищные когти.

– Неотложное дело привело меня к тебе, милостивая госпожа, – промолвила старуха, медленно приближаясь. – Я не могла ждать у границ леса, пока ты заметишь меня…

– Я давно заметила тебя, – равнодушно ответила кошка, даже не глядя в сторону ведьмы.

– Видишь ли, госпожа, мой повелитель прислал меня, дабы ты знала, что Катарас не желает тебе зла. Ты можешь быть спокойна – он вовсе не собирается вторгаться в твой лес и нарушать твой покой…

– А он хотел попробовать? – глаза кошки сверкнули как два угля под порывом ветра, только ярко-зелёных.

– Нет, нет, госпожа Элькит! Он хочет мира с тобой! Вскоре весь Лейндейл будет нашим, но Катарас не тронет твоего леса. Мы хотим заключить договор с тобой. Он будет выгоден нам всем. Он обеспечит  твою безопасность.

– А разве я в опасности? – ухмыльнулась Элькит, сосредоточенно разглядывая ухоженные коготки.

– О, нет, госпожа Элькит, я лишь имею в виду…

– Хватит пустых слов! – оборвала её Элькит. – Ты так и не сказала, что тебе нужно от меня.

На месте златовласой красавицы уже лежала говорящая чёрная кошка с хищно прищуренными изумрудными глазами.

– Совсем немного, учитывая, что ты любишь забавляться с людьми, забредшими в твой лес! Вскоре в Остенград  по Восточному пути пойдёт молодая женщина, вот эта… – добавила ведьма, доставая портрет из складок своего бесформенного балахона.

Чёрная кошка, охваченная мглистой дымкой, стала расти и вновь превратилась в прекрасную даму в чёрном платье. Элькит подбоченилась и с высоты своего роста  и белых валунов бросила короткий взгляд на  рисунок. Глаза её блеснули.

– Её зовут Мара Джалина. Она будет с ребёнком на руках. Совсем младенцем. Ты легко узнаешь её, госпожа Дримана. Она не должна достичь Остенграда! Вот моя скромная просьба… Она не вырвется из твоих лап. Расставь ловушки, поймай её в паутину, замани в Лес снов и отдай мне – вот и всё! А награда – безопасность, покой и расположение Каран Гелана!

– Зачем она тебе? – поинтересовалась Элькит.

– Это уже не твоё дело! – ответила Каргиона, теряя терпение.

Она не привыкла прислуживаться – она привыкла, чтобы унижались перед ней.

– Вот как? Не моё дело? Тогда и её поимка – не моё дело! – прошипела Элькит, и стала похожа на взъерошившуюся кошку.

– Прости, госпожа, я забылась! – покорно ответила Каргиона. – Она опасна, опасна для Каран Гелана. Я уже давно пытаюсь настичь её, с самого Севера гоняюсь за ней. Раньше её было трудно уловить, теперь я чувствую её. Наверное, она вновь стала сама собой.

– Ах, вот в чём дело! – усмехнулась Элькит. – Дева с Севера! Ты веришь в пророчество Кара, ведьма?

– Госпожа Элькит всегда была мудра, – заметила ведьма, – как  и полагается столь древнему созданию, что даже эльфы юны рядом с тобой. Надеюсь, твоя мудрость поможет тебе принять правильное решение.

– Я помогу Катарасу, – сказала Элькит просто. – Мне не составит труда поймать девчонку в свои сети, если она пойдёт Восточным путём. Но теперь убирайся! Не испытывай больше моё терпение! И помни – ты пообещала мне покой, не смей же его нарушать!

За спиной Элькит распахнулись два чёрных крыла, и взгляд зёлёных глаз стал на редкость гневным.

Каргиона поклонилась и, попятившись, обернулась вороной и исчезла в лесной чаще.

Крылья опустились на точёные плечи Элькит, превратившись в бархатный черный плащ. Она осталась стоять на скале как гордое высокое изваяние.

Минуту спустя в глубине пещеры произошло какое-то движение, и из мрака ближе к свету шагнула чья-то тень. Разглядеть её во тьме  было невозможно – лишь тёмный силуэт в плаще с капюшоном выделялся в полумраке.

– Почему ты не убила её, ты ведь могла? – спросил спокойный мужской голос.

– Я не убиваю, я караю! – ответила Элькит, не оборачиваясь.

– Разве её не за что покарать? – снова спросила тень.

– Сейчас мне выгоднее считаться союзницей Катараса, а не его врагом, – усмехнулась Элькит, развернувшись и глядя во мрак пещеры так, словно могла рассмотреть своим кошачьим зрением того, кто скрывался во тьме.

– Значит, ты выполнишь её просьбу? – спросил голос из темноты.

– Конечно же, нет, – улыбнулась кошка, хитро щурясь.

– Но ты дала обещание! – напомнила тень.

– Что стоят обещания Элькит, госпожи иллюзий и обмана? – рассмеялась красавица, встряхнув золотыми локонами, которые ласкал свежий северный ветер.

– Для меня они значат очень много… – ответил голос.

И Элькит довольно улыбнулась, глядя во тьму.

– Я хочу, чтобы ты выполнила просьбу ведьмы. Но не ради неё, а ради меня. – продолжал мужской голос из тьмы. – Расставь свои ловушки, госпожа Элькит! Мара Джалина не должна миновать твоего леса… Замани её сюда, приведи её ко мне! Я прошу тебя об этом!

– Всё, что пожелаешь, мой повелитель! – мурлыкнула Элькит.

За спиной её распахнулись два крыла, затем она сжалась в размерах, одновременно меняя образ красавицы на образ хищной птицы. И в тот же миг в небо взмыл чёрный как ночь сокол с сияющими зелёным светом глазами. Он скрылся в облаках, а тёмная тень вновь отступила в глубину пещеры.

Мара Джалина сидела на корне могучего дерева, служившего им жилищем. Она держала на руках крошку Киралейна и грелась в лучах июньского солнца. Малышу исполнилось два месяца, но рос он как в сказке – не по дням, а по часам. И Мара всерьёз подозревала, что ей недолго предстоит возиться с пелёнками. Ребёнок уже прямо держал головку, пробовал сидеть и ползать, а сейчас размахивал ручонками,